Лицо молодого офицера стало страшным, я думал что он меня сейчас убьет прямо тут на месте.
– Мы, господин Кайгородов, воюем не за большевиков. Мы воюем с ордой людоедов, которая пришла на нашу землю с единственной целью убить всех мужчин, а женщин и детей сделать рабами. Это наша земля и наш народ, кто бы в данный момент не сидел сейчас в Кремле. И не смотрите, что они цивилизованны и культурно одеты. Это всё те же людоеды, смотреть на которых можно только через прорезь прицела, а прикасаться только штыком. И за то безобразие, что они задумали, мы ворвёмся в их чистенькую и культурную Европу и натянем им глаз на задницу. А после этого заставим моргать вот так, – он рукой показал мне как будет моргать этот глаз. – И после этого, смею надеяться, наступит мир во всём мире! Если ты русский, не дебил, не ребенок, не старик и не калека, то твоё место с нами! В наших рядах! Честь имею!
Я стоял как громом поражённый, и в голове моей ворочались мысли. В последнее время ходили упорные слухи, что в Крыму на стороне Красной армии воюет прекрасно вооружённый и обученный легион из "бывших" и их детей. А оно, оказывается, правда. Это стоит того, чтобы рассказать об этом всем нашим. Вернуться на Родину не из милости нынешнего правителя, а как воины-освободители.
А лейтенант, немного успокоившись, шепнул мне на ухо:
– Если вы, Николай Александрович, и ваши друзья до чего-то додумаетесь, то зайдите в советское консульство в Варне и скажите, что у вас есть сообщение по теме "Пилигрим". Там вам сообщат, что делать дальше. Желаю принять вам правильное решение. И удачи!
Лейтенант пожал мне руку и присоединился к группе своих, которые спускались по трапу в катер. Капитана Благоева, как они и обещали, красные забрали с собой. Ну что ж, теперь до самого порта мне исполнять его обязанности.
11 января 1942 года, 16:25. Чёрное море, 15 миль на траверзе Босфора. ГКП РК "Москва". Адмирал Кузнецов Николай Герасимович
В береговой линии, которая проплывает по нашему правому борту, будто кто-то проделал дыру. Это Босфор – заветная мечта всех правителей России, начиная от князя Владимира Красно Солнышко и до Николая Последнего. Да!
Но сегодня мы мирно проходим мимо, никого не трогая. Сейчас наша задача – людей посмотреть и себя показать. Последнее особо. Ибо вопль ярости немецкого командования, который оно издало после того разгрома что мы учинили в Констанце и Мангалии, может сравнится только с рёвом иерихонской трубы. А если вспомнить полыхающие нефтяные поля Плоешти...
Что там конкретно творится, достоверно неизвестно никому. Низкая облачность мешается с жирным чёрным дымом нефтяных пожаров. Инфракрасная камера на самолёте-разведчике показывает на месте нефтяных полей сплошной пожар, который бушует уже несколько часов, и не собирается утихать. На месте железнодорожной станции и нефтеперегонных заводов – тлеющее пепелище. Скрыть эту катастрофу немцы не в силах, и по сему поводу на радио уже успел отметиться Геббельс. Товарищи, которые прослушивают эфир, доложили, что теперь все мы считаемся дикими варварами и личными врагами фюрера. Ну, и чёрт с ним! Как говорил бессмертный Василий Иванович – наплевать и забыть.
Товарищу Сталину уже доложено о предварительных результатах операции. Окончательные же будут ясны тогда, когда станет понятно, с какой скоростью немцы с румынами смогут восстановить все то, что мы сегодня им порушили. Тушить десятки и сотни горящих нефтяных скважин – это ещё та задача, которая может и не иметь решения при нынешнем уровне технологий. На сердце покой и глубокое удовлетворение от хорошо сделанной работы.
Но торжествовать ещё рано, мы будем это делать, когда вернёмся в Севастопольскую базу. А пока, после всех безобразий, мы демонстрируем наш двойной российско-советский флаг. У офицеров турецкой военной разведки, которые наблюдают за нами в бинокль со скал Босфора, наверняка от удивления отвисают челюсти. Ну и пусть. Вот они мы, смотрите на нас, и запоминайте.
Но вот я и накаркал! Как молния, по эскадре пролетает команда: "Воздушная тревога!". На радарах ПВО видна большая масса самолётов, приближающихся к нам вдоль побережья со стороны Болгарии. Противно квакают ревуны, разгоняя команду по боевым постам. Немцы идут на высоте пяти-шести километров, то есть где-то по верхней кромке облаков. Пока непонятно, кто это – пикирующие Ю-88, или горизонтальные Хе-111. Отметки на радаре от них почти одинаковые. Но фактом является то, что нас посетила почти полная бомбардировочная эскадра, насчитывающая в своём составе более шестидесяти боевых машин. Будут здесь минут через двадцать, так что эскадра без особой суеты перестраивается в оборонительный порядок. В средней колонне корабли из нашего времени: "Парижская коммуна", "Молотов", "Красный Крым", "Ташкент", "Харьков". Со стороны берега их прикрывает группа из большого противолодочного корабля "Североморск" и двух сторожевиков: "Ярослава Мудрого" и "Сметливого". Со стороны моря эскадру прикрывает "Москва" и эсминец "Адмирал Ушаков". Хотя какой он к черту эсминец. 956-я серия по нашим временам – это крейсера, причём далеко не лёгкие. Мало ли что он не бронирован... А вот настоящие эсминцы из нашего времени, наоборот, рассыпались по поверхности моря, и на полной скорости нарезают круги вокруг эскадры. Попасть в них бомбой невозможно даже для пикировщика, рулевые там тоже зевать не будут. Их основная задача, собрать нам с воды, нападавшие туда в ходе боя "одуванчики". Если таковые, конечно, будут.
Всё! Отпущенные нам минуты спокойствия оттикали безвозвратно, эскадра совершила циркуляцию и вопреки очевидной логике, устремилась навстречу немцам. Так эффективнее будет действовать зенитная артиллерия, пояснил мне контр-адмирал Ларионов. Он знал, что надо делать, а я нет. Поэтому адмирал Кузнецов безропотно уступил право командовать, хотя и младшему по званию и должности, но более опытному командиру.
Мне в этом стыдно признаться, но в душе мандраж и беспокойство. Лишь немного утешает и успокаивает ледяная выдержка капитана 1-го ранга Остапенко и контр-адмирала Ларионова. Да и остальные командиры на крейсере "Москва" суровы и сосредоточены, как шахматисты на турнире.
И вот полная бомбардировочная эскадра врага пересекли некий Рубикон, невидимую границу, за которой жизни для них уже не было. Идущий прямо за нами "Адмирал Ушаков" оглушил нас грохотом стартующих зенитных ракет. Две установки, выбрасывающие каждые три секунды по ракете. Задача – выбить ведущих "девяток" и заменить немецкий орднунг хаосом. Оставляющие за собой дымные хвосты девять ракет скрылось в облаках.
Тем временем немцы тоже пошли вниз, стремясь пробить облачность и визуально обнаружить наши корабли на поверхности моря. Судя по всему, на берегу у них был авианаводчик. Турки это поработали или немцы сами держали на Босфоре службу наведения, об этом пока ничего неизвестно. Только вот эффект получился крайне любопытный. Никто не видел, как ракеты поразили свои цели, но из облаков вниз посыпались горящие обломки, а с экранов радаров исчезла чёртова дюжина целей. Несколько ракет за счёт большого количества готовых осколков поразили не одну, а несколько целей. Сказать честно, было очень приятно видеть пылающий остов бомбардировщика, беспорядочно кувыркающийся и падающий в море. От иных не осталось и того, просто рой мелких обломков, покрывающих воду мелкой рябью. Судя по тому, что в одном месте с радара исчезла целая тройка, имело место прямое попадание ракеты в бомбардировщик с детонацией боекомплекта. А ведь эти немцы так и не вышли на рубеж атаки. Сколько наших товарищей погибло при бомбёжках, и вот теперь разбойники Геринга наконец-то нарвались на достойный ответ. Да, в небе под облаками появились первые жирные хвосты соединяющие небо и воду, и первые купола парашютов. Как сказал Виктор Сергеевич: "Процесс пошёл".
