Девушка обиженно надула губки, но все же выдавила из себя улыбку. Не представил ее Никита – обидно, но не смертельно. Тем более что в баре будет не скучно. Там тень и выпивка.
Блондинка прошла мимо Марьяны, скользнув по ней подозрительным взглядом. На Игната она посмотрела оценивающе, но без прицела. Мол, не нужен мне бойфренд, пока есть Никита. А если он будет всегда, то другие мужчины и вовсе не понадобятся.
– Немая сцена. – Никита натянуто улыбнулся.
Марьяна пожала плечами. В общем-то, ей было все равно, с кем он, с любовницей или с Ларисой. В общем-то…
– Сцена у тебя в баре, – сказал Игнат. – Шел бы ты туда.
– В баре – да, сцена, – сказал Никита, глядя на Марьяну. – А в доме жена. Это я про Ларису. Можно я не буду говорить ей, что видел здесь тебя?
– Можно. – Марьяна усмехнулась.
– И ты ничего не видела. Если вдруг что.
– Не видела. Ни тебя, ни эту…
– Она из индейского племени шалабучи. И зовут ее Мимолетное Виденье.
– Тебе же русским языком сказали, что тебя здесь нет, – с едкой усмешкой проговорил Игнат. – Мы тебя в упор не видим.
– Обидеть меня хочешь? – Никита угрожающе сощурил глаза.
Взгляд его затвердел, заледенел, мышцы напряглись в предстартовом ожидании. Он мог ударить и плевать хотел на то, что ему за это будет.
– Как дела у тебя, Никита? – спросила Марьяна, чтобы разрядить обстановку.
– Да так себе. С тобой было бы лучше.
– Нарываешься? – Игнат сжал кулаки.
– Ты чего такой злой? Жена не радует?
– Не дождешься!
– У нас все хорошо, – сказала Марьяна, глянула на тростниковую крышу пляжного бара и добавила: – Чего и тебе желаю.
– С тобой? – спросил Никита.
Игнат дернулся, но Марьяна взяла его за руку и повела к морю. Она чувствовала на себе взгляд Никиты, вдруг захотела обернуться и глянуть на него. Все-таки четыре года не виделись. Марьяна соскучилась по нему. Но оборачиваться не стала. Сила воли у нее железная.
– Скажи, он это нарочно? – зло спросил Игнат.
– Что – нарочно?
– Откуда он узнал, что ты здесь отдыхаешь?
– Мы здесь отдыхаем. А Никита ничего не знал. Он любовницу выгуливает.
– Перед тобой?
– Вообще.
– Я не хочу жить с ним под одной крышей. – Игнат кивнул в сторону отеля.
– Мы можем уехать прямо сейчас, – совершенно серьезно сказала Марьяна.
– Прямо сейчас? – Игнат остановился, повернулся к ней и внимательно посмотрел в глаза.
Он хотел знать, не кривит ли она душой. Но Марьяна умела владеть собой и не позволила ему усомниться в своем стремлении держаться от Никиты подальше.
– Прямо сейчас и уедем, – сказал он.
Марьяна кивнула и повернула в сторону отеля.
Надо заказать билет на ближайший авиарейс, собрать вещи. Она сделает все, чтобы поскорее сбежать от искушения быть рядом с Никитой.
Бизнесмен априори не должен быть травоядным, иначе его сожрут хищники. Алексей Антонович Шуринов знал, как вести дела, он умел расталкивать противников локтями, а там, где надо, грызть зубами. Потому и добился определенных высот. Несколько заводов, место под солнцем, сытная жизнь.
Но сейчас он чувствовал себя щукой перед акулой. Были у него зубы, но разве их можно сравнить с клыками Демьянова? Вот уж кто настоящий монстр!
– Рынок перенасыщен, предложение превышает спрос. В такой ситуации выживает сильнейший. – Аркадий Максимович остановил руку, в которой держал вилку, взглянул на кусочек стейка, нанизанный на зубцы, накрутил на него свой мысленный посыл и резким движением отправил мясо в рот.
У кого сила, тот и съел. Именно так его и следовало понимать. А съесть он мог самого Шуринова. Сначала разрезать его на части, а потом сожрать. Если, конечно, он не согласится принять условия, предложенные ему.
– Я тоже так думаю, – сказал Алексей Антонович. – Более того, у меня есть желание испытать себя на прочность.
Кризис подкосил покупательную способность населения. Строительный рынок просел, а производство материалов осталось на прежнем уровне. Более того, открывались новые заводы, оборудованные по последнему слову техники. Чем современнее предприятие, тем выше производительность труда и ниже себестоимость.
Именно такими заводами Демьянов и владел. Его компания производила весь спектр строительных товаров, от кирпичей до мостовых конструкций. Соотношение цены и качества делало его продукцию конкурентоспособной.
Шуринов проигрывал ему по всем статьям. Он снижал цену, кое-как держался на плаву и путался у него под ногами.
В конце концов Демьянов решил выкупить его бизнес.
– А если при этом вы, Алексей Антонович, испытываете мое терпение?
Демьянов не производил устрашающего впечатления. Среднего роста, худощавый, глазки маленькие, нос узкий с заостренным кончиком, губы тонкие, подбородок отнюдь не волевой.
Но черты его лица, довольно мягкие от природы, загрубели от чувства вседозволенности, уверенности в собственных силах. Жесткий взгляд выражал силу характера, который позволил ему стать своим среди сильных мира сего. У него не только мощное производство, но и связи на верхних этажах власти.
Шуринов понимал, что связываться с ним опасно. Демьянов знал это, видел его насквозь и наслаждался своим превосходством.
– Большому кораблю – железное терпение. Или нет? – Шуринов усмехнулся.
Вдруг корабль у Демьянова не такой уж и большой?
– Большому кораблю – большое плаванье. А какое может быть плаванье, когда рифы под килем?..
– Может, лучше перейти в другое море, где нет рифов?
– Будем упражняться в красноречии? – скривив губы, спросил Демьянов.
Он всем своим видом давал понять, что слова для него ничего не значат, хотел получить конкретный ответ и, конечно же, в свою пользу.
– Я не могу принять ваше предложение, – сказал Алексей Антонович и покачал головой.
– Я бы на вашем месте не спешил с ответом. – Демьянов смотрел на него так же спокойно, как удав на кролика. – Я предлагаю реальную цену за ваш бизнес. Вы получаете деньги и сходите со сцены. А там уж вам решать, на берег или в другое море.
– А если нет, то вы начинаете меня уничтожать, – цокнув языком, сказал Шуринов.
– Не думаю, что вам это понравится. – Демьянов усмехнулся.
– Я же сказал, что собираюсь устроить себе проверку на прочность.
– Проверка на прочность – любимое занятие мазохистов. Если их бьют не по-настоящему. Я буду лупить со всей силы, без всякой пощады. Вам это нужно?
