– Не надо. Роза меня заберет.
– Роза?
– Ты против? – с благодушным подозрением спросил тесть.
– Я против?! Нет!..
– Вот и хорошо. Глупых вопросов больше не задавай.
– Так я и не задавала. Кто вам такое сказал?
– Завтра домой ко мне подъезжайте. Внуков привози.
– Конечно!
Степан Данилович махнул рукой, показывая на порог. Когда она открыла дверь, он попросил не держать на него обиду.
– Какие обиды, папа! – Тамара повернула назад, снова поцеловала его на прощание в морщинистую щеку и только тогда ушла.
В машине она набрала знакомый номер. Лариса не тянула с ответом.
– Ты что отцу наговорила? – зло спросила Тамара.
– Извини. – Лариса протяжно вздохнула.
– Что – извини? Ты меня подставила!..
– Мне тоже, между прочим, досталось.
– Разговор за меня!
– А досталось мне! Это все Роза. Я с ней говорила. Спросила, что да как. А она как глянет на меня! Я сразу поняла, что к отцу побежит. Вот и приплела тебя. За компанию. Сказала, что мы обе переживаем.
– Знаешь, кто ты после этого?
– Но ты же хотела, чтобы я насчет Розы выяснила. – Голос Ларисы затвердел.
– Больше я тебя ни о чем не попрошу!
– Все равно я тебя люблю!
В трубке послышались короткие гудки. Что ни говори, а Лариса умела посылать вежливо. Ну не сучка ли!..
Тяжесть в голове, слабость в теле – верный признак высокого давления. Это с утра. Но Алексей Антонович знал, как бороться с этим. Он позавтракал, невзирая на легкую тошноту, проглотил таблетку, а потом решил принять душ. Холодная вода сняла недомогание. Более того, его озарила гениальная мысль.
Он вдруг понял, что нужно делать. Ведерников мертвой хваткой вцепился в его долю, в одиночку ему зубы не разжать. Но есть Демьянов. Он заинтересован в активах компании «Программ-Строй». Нужно предложить ему свои акции! Демьянов сможет выкупить его долю, запертую на замок. Тем самым этот бизнесмен убьет сразу двух зайцев.
– Эврика! – воскликнул Шуринов, снимая с крючка полотенце.
Действительно, вода – часть информационной системы вселенского масштаба. Сам Архимед мог бы это подтвердить.
Но одной идеи мало. Нужно воплощать ее в жизнь. Надо будет прямо сейчас назначить встречу с Демьяновым. Затем быстро, решительно продать свой бизнес и получить деньги, на которые можно будет открыть новое дело. Или просто отдать их в рост, обеспечить семье безбедное существование. И плевать на Ведерникова с его аферами.
Работы у Игната не было, но деньги имелись. Ведерников, конечно, козел, но дал ему полный расчет вместе с премией за весь год. Еще сын всегда мог попросить у отца. Да, тот потерял контроль над своими активами, но регулярные выплаты по ним позволяли ему жить безбедно. В общем, не все шло плохо. Но расходы нужно было сокращать.
В том числе и на Агату. Не так давно Игнату пришлось оплатить мебель, которую она приобрела, и это влетело ему в копеечку. За короткий срок она умудрилась обставить всю квартиру, надо сказать, сделала это со вкусом. Хоть какой-то позитив.
– Неплохо, – осматривая спальню, не очень весело проговорил он.
Мебель не самая дорогая, но и не из дешевых. Тот самый оптимальный вариант, на который он подбил Агату. Но тогда у него была высокооплачиваемая работа. А на нем еще и выплаты по ипотеке.
– Ты чем-то расстроен? – спросила она.
– Квартира маленькая. – Игнат натужно улыбнулся. – Надо бы побольше.
– Да что ты такое говоришь! Для нас и это роскошь.
– Ничего, может быть, потом.
Он думал сейчас не столько об Агате и Антоне, сколько о себе, о своем будущем с Марьяной, которое терялось в тумане неопределенности. Игнат не знал, что будет завтра, но принуждал себя надеяться на лучшее. Глядишь, и вынесет их нелегкая.
– Жаль, не могу тебя накормить. – Агата виновато улыбнулась. – Мы еще здесь не живем. Завтра приходи. Антон постоянно спрашивает о тебе.
– Это хорошо.
– Ты какой-то озадаченный. – Она с беспокойством посмотрела на него. – Если ты вдруг думаешь, что погорячился со мной, так ты скажи. Я съеду с квартиры.
– Вот только не надо! – Игнат поморщился.
– Может, ты думаешь, что Антон не твой сын?
– Не думаю я ничего.
– Значит, думаешь. Можно провести экспертизу.
– Какую еще экспертизу? – не понял он.
– Генетическую. Возьмем кровь Антона и твою, сравним.
– Делать мне нечего.
– Ну да, в больницу идти надо. Но можно и по-другому. Не только кровь… – Агата вдруг подалась к нему, обвила руками его шею и жадно поцеловала в губы.
Они только что пришли с улицы. От нее пахло свежим ветром и сухой осенью, пропитанной дымком. Губы у нее вкусные, сочные, а каждый поцелуй – будто глоток горячего глинтвейна.
Еще Игнат понял, чего хотела от него Агата. Похоже, она всерьез собралась добыть образец семенной жидкости для экспертизы. От одной только этой мысли его возбуждение враз сошло на нет.
А как же Марьяна? Муж требует от нее верности, а сам целуется со своей бывшей. Разве это честно? Как он сможет верить ей, если сам опустится до измены?
– Не надо ничего. – Игнат мягко отстранился от Агаты.
– Почему не надо? – Она улыбнулась, пытаясь скрыть обиду, разжала ладонь и показала ему его же волос. – Это с твоей головы. Как раз то, что нужно. А ты о чем подумал?
Ему нужно было время, чтобы прийти в себя.
– Подумал, что ты очень красивая, – сказал он чуть погодя. – Я ни о чем не жалею.
Ему не стоило корить себя за участие в судьбе Агаты и Антона. Он всего лишь хотел помочь матери своего ребенка, и Марьяна не должна его за это ругать. Она же работает в связке с Ведерниковым, который спит и видит ее в своих объятиях. Игнат верил ей. Жена должна была отвечать ему тем же. Он же не спал с Агатой, хотя и стоял у ее постели, в которую она его толкала.
– Но мне нужно идти. – Игнат резко повернулся к ней спиной и стремительно вышел из комнаты.
– Завтра приходи, – донеслось вслед.
– Не знаю. Не звони мне, я сам решу.
Пожалуй, ему не стоило больше сюда приходить. Мебель он оплатил, ипотеку будет тянуть и дальше. Пусть Агата живет себе потихоньку. Без него.
Рубашка с иголочки, воротник наглажен, на костюме ни единой складочки. Зато лицо мятое, припухлости под глазами. Видно, что неплохо вчера повеселился Евгений Романович. Впрочем, Марьяне было все равно. Лишь бы не с ней пьянствовал, не приставал.
