Отец вышел из зала степенно, неторопливо, с поощрительной улыбкой на лице, и приложил одну ладонь к другой. Какие-никакие, а овации.
– Молодец!
Взгляд у него вменяемый, поведение вроде адекватное, только вот про Трофима лучше не спрашивать. Тот в Минеральных Водах, вот-вот должен позвонить.
Лариса запрещала всем распространяться о его помешательстве. Если совет директоров узнает об этом, то начнутся пересуды. Никита был официально утвержден в должности генерального директора компании «Высокосталь», но вдруг у кого-то появится желание оспорить его назначение? Крупных игроков в совете нет, сплошь миноритарные держатели. Никита в любом случае останется у руля, но шум поднимать все равно не стоит.
– Все! – Лариса передала дочку няне и громко хлопнула в ладоши.
Мальчишки слетели с рук Никиты, как цыплята с насеста.
Лариса и хотела бы работать вместе с Никитой, но не могла. Ее планы изменились. Она сидела дома, смотрела за тестем и за детьми. Все хозяйство держалось на ней.
– С возвращением, дорогой! – Лариса подошла к Никите, обняла его, чмокнула в щеку.
С отцом Никита не целовался, просто пожал ему руку. А зачем эти нежности? Утром виделись. Отец сейчас в таком возрасте, когда для него день летит как пуля перед глазами. Вжик, и утро сменилось ночью. Это его слова.
– Степан Данилович, ужинать будем? – спросила Лариса.
Этот вопрос она задала чисто из вежливости. Ужину быть в любом случае, но отец должен чувствовать себя в своем доме полным хозяином. Неважно, что порядки здесь устанавливает невестка.
Отец кивнул, признательно глянул на нее. Он и раньше относился к ней неплохо, а сейчас и вовсе души не чаял. Казалось бы, она и Никиту на себе женила, и убить его пыталась, ан нет, не позволил он ему бросить ее и жениться на Марьяне. Он и Тамару простил бы. Если бы Трофим вдруг воскрес.
– Полчаса на сборы! – сказала Лариса мальчишкам. – Вымыть руки, прополоскать зубы! Данил, ты старший! Проследи!
Данилка деловито кивнул и схватил Степку за воротник. Тот в ответ толкнул его.
– Так! – Лариса грозно нахмурила брови.
Данилка отскочил от Степки, но показал ему кулак, когда Лариса отвернулась.
– Пойдем мыть руки? – спросил Никита, поворачиваясь к лестнице.
– И переодеваться, – сказала она и нежно провела пальцами по мятому, лопнувшему по шву рукаву рубашки.
– Ты старшая?
– Ну уж нет! Старший у нас ты!
Лариса провела Никиту в спальню, помогла снять рубашку. А когда он принял душ, подала халат.
Он лег на кровать, глянул на часы. До ужина оставалось пять минут, а ему жутко не хотелось подниматься. А ведь надо было еще и одеться.
– Хочешь, я подам ужин сюда? – спросила она.
– Отец не так поймет. Он здесь главный, а не я, – поднимаясь, сказал Никита.
– Ты такой правильный. – Лариса подступила к нему, пальцами развела в стороны лацканы халата. – Даже боюсь пригласить тебя в ресторан.
– Когда?
– Сейчас. Перекусим здесь, поужинаем в ресторане, а потанцуем в сауне. У нас дома. Ты только скажи. Я туда позвоню, там все подготовят.
– Ну…
Лариса в роли банщицы – это нечто. Измочалит так, что на всю неделю хватит. Но лучше отложить это удовольствие на завтра.
– У тебя был тяжелый день, ты устал, – с пониманием проговорила она. – Но завтра выходной.
Никита усмехнулся и легонько стукнул себя по лбу. Он, конечно, знал, что завтра выходной, но забыл. Потому как действительно устал. Да, Лариса поможет ему восстановиться.
– Не надо звонить. Сауну я сам приготовлю. А ресторан не нужен. Креветок возьмем, пива.
Их дом находился неподалеку. На улице дождь, но в принципе он не помеха. Они могут прогуляться пешком. Если вдруг промокнут, то жаркая сауна спасет их от простуды.
– Как скажешь, дорогой. – Лариса прильнула к нему на миг, легонько оттолкнулась и подала одежду, в которой он должен был выйти к ужину.
Она ни на секунду не забывала об обязанностях жены. Как и о правах мужа. Ему с ней удобно и комфортно. Но не проходило и дня, чтобы он не подумал о Марьяне.
Женский вскрик втолкнулся в лязг мечей, в хрипы дерущихся, в стоны раненых и умирающих. На холме с видом на Париж дрались рыцари, женщин среди них не было. Может, там Жанна д’Арк появилась? Или это голос из реальности? Вдруг это вскрикнула Агата. Может, ножом порезалась?
Игнат отложил в сторону джойстик, поднялся с дивана, прошел на кухню. Заметив его, Агата прижала к груди какой-то лист бумаги. Она посмотрела на Игната с испугом, который не смог затмить радостного блеска в ее глазах.
– Что случилось?
– Ничего. – Агата повернулась к нему, опустила руки, сложила лист бумаги, открыла ящик стола.
– Что там у тебя?
– Ничего.
– Дай сюда!
Ему неплохо жилось с Агатой. Она была простой, доброй, покладистой. Ее не влекли вершины, к которым так стремилась Марьяна. Агата жила настоящим, получала удовольствие от обыкновенных приятных событий. Она не прятала свое личное счастье под маской деловой женщины. С ней было легко и просто. Но все же с Марьяной лучше. Увлекательнее, интересней.
А еще его мучила ревность. Он с Агатой, а она с Ведерниковым. Игната тянуло к Марьяне. Он уже подумывал о том, чтобы встретиться, объясниться, даже вернуться к ней. Если она позволит.
Но как быть с Агатой? Однажды Игнат уже бросил ее. Он будет вдвойне подлецом, если расстанется с ней снова. Или даже втройне. Она же не просто женщина, а мать его ребенка.
А если Антон не его сын? Вдруг Агата обманывает?
Эти вопросы настраивали Игната на предательский лад. Возможно, ему хватит совести расстаться с Агатой в очередной раз.
А если Агата изменяет ему, то он точно уйдет от нее. Вдруг она прячет от него любовное послание?
– Нет! – Агата снова прижала бумагу к груди.
Но Игнат смог выхватить ее. Послышался хруст.
– Зачем? Это же документ!
Помянутым документом оказалось заключение генетической экспертизы. Касалось оно напрямую Игната. Оказывается, он мог быть генетическим отцом Антона с максимальной долей вероятности.
– Откуда это у тебя?
– По почте пришло. – Агата показала на конверт, который валялся на полу.
Игнат не стал его подбирать. Зачем? И так все ясно. Агата отвела сына в садик, сходила в магазин, на обратном пути заглянула в почтовый ящик, принесла в дом письмо, распаковала его и вскрикнула от радости.
– Зачем тебе это? – спросил он.
– Как зачем? – удивилась она. – Чтобы знать!
