Никита догадался пнуть ногой водительское сиденье. Тут же открылась дверца. Алик все понял и выбрался из машины.
Она у Никиты просторная, с удлиненным корпусом. Заднее сиденье раскладывалось на раз-два. Стекла непроницаемые, дверцы можно заблокировать.
– Я тебя ненавижу! – Марьяна предприняла последнюю попытку оттолкнуть его.
Но Никита не сдавался. Он не стал застегивать пуговицы на ее жакете. Марьяна лишилась последних сил, затихла, в страхе зажмурилась.
Он забрался к ней под юбку, стащил с нее колготки.
– Я тебя проклинаю, – едва слышно проговорила она, когда его губы коснулись ее набухшего соска.
– А я тебя боготворю! – сказал Никита и снова нырнул в бурлящий омут.
Стихийное бедствие захлестнуло их с головой.
Игнат не ошибся. Марьяна была дома, но открыла не сразу и не хотела впускать его в квартиру. Она стояла, грудью опираясь на дверное полотно, и смотрела на него сквозь туман в глазах. С грустью, но как на чужого.
– Ты приехал? – не своим голосом спросила Марьяна.
Он учуял свежий запах коньяка.
– Ты что, выпила?
– С папой. За встречу. А что, нельзя?
– Можно. Если под настроение.
– Нет настроения. Плохо мне.
– Поэтому ты и уехала?
– Да. И тебя за собой не звала. Зачем ты здесь?
– Поговорить.
Марьяна распахнула дверь и повела рукой в глубь квартиры.
Игнат вспомнил, как впервые приехал к Марьяне. Тогда ему открыла Татьяна Леонидовна, но сейчас ее не было. Ни тещи, ни тестя. На кухне был накрыт стол. Колбасная и сырная нарезка, расчлененный огурец – вот и вся закуска. А в бутылке совсем чуть-чуть.
Зато Марьяна, что называется, под завязочку. Вид у нее как у вульгарной бабы. Волосы растрепаны, глаза накрашены густо, но на скорую руку, халат запахнут кое-как. Для полноты картины не хватало только сигареты.
– Что это на тебя нашло? – спросил он.
– Я с тобой развожусь.
– С горя не пьют, а напиваются. Ты наглядное тому подтверждение.
– Я не с горя.
– Неужели с радости?
– Не знаю. Сначала развестись надо было, а потом уже…
– Может, сначала напиться, а потом уже… не разводиться?
– Можно напиться. – Марьяна пьяно кивнула. – Но уже ничего не изменишь.
– А я для чего здесь?
– Все равно.
– Я здесь, чтобы все изменить.
– Уже поздно.
Игнат глянул на часы.
– Половина шестого. Завтра утром поговорим.
– Это ты так пошутил? – Марьяна в упор посмотрела на Игната.
– Завтра утром поговорим.
– А сейчас?
– Сейчас ты пьяна.
– Разве это так важно? – Марьяна смотрела на него, а спрашивала у себя. – Сейчас я могу, а завтра нет.
– Сейчас ты можешь лечь спать.
– А завтра я проснусь и смогу! – Она поднялась, и ее повело в сторону.
Игнат подхватил Марьяну на руки, отнес в комнату, уложил на кровать. Халат ее совсем распоясался, и он запахнул его.
– Не надо! – Марьяна инстинктивно схватила его за руки.
Он мог воспользоваться случаем. Именно это и напугало ее.
– Не надо. Спи!
– Сплю, – засыпая, пробормотала она.
Игнат накрыл ее пледом, вышел из комнаты. Тут раздался звонок. Наверное, кто-то из домашних пришел.
Но за дверью стоял Никита. В руках у него корзина цветов.
– Какого черта? – взъярился Игнат.
– Давай без чертей! – Никита с хищной усмешкой посмотрел на него. – Жизнь и без них скачет так, что не поймаешь. Даже если и ухватишь, то не обрадуешься. Где Марьяна?
– Ты ее не ухватишь!
– Это как сказать…
– Откуда ты взялся? – Игнат подозрительно сощурился.
Да, откуда Никита узнал, что Марьяна здесь? Уж не для того ли она приехала в Павелецк, чтобы встретиться с ним? Назло Игнату и на радость себе.
– Нет, это ты взялся. Марьяна с тобой разводится, так что езжай! – Никита махнул рукой в сторону Горанска.
– Кто сказал?
– Марьяна и сказала. Контакт у нас был.
– Что у вас было?! – Игнат едва сдерживался, чтобы не наброситься на Никиту.
– Плотный контакт. Машина в машину. Теперь обе в ремонте. А ты что подумал?
– Я тебе сейчас!.. – Игнат недоговорил.
За спиной Никиты появилась Татьяна Леонидовна с усталостью во взгляде и сумками в руках.
Игнат осекся, поздоровался с ней, забрал у нее поклажу.
Никита всучил ей корзину цветов и заявил:
– Это вам, Татьяна Леонидовна. Рад был вас увидеть.
Гнать его не пришлось, он ушел сам.
– Что здесь происходит? – спросила женщина, глянув ему вслед.
Игнат мотнул головой. Он и сам хотел бы знать, какие страсти кипели тут без него.
Утро начиналось кисло, под серым небом. Но Марьяна выплеснула в жизнь яркие краски, сделала этот день самым лучшим в его жизни. Никита испытал с ней такое!.. Если собрать всех его женщин, сложить в одну корзину все яркие моменты, пережитые с ними, то все это, вместе взятое, не сравнится с сегодняшним всплеском чувств.
Да, Марьяна подарила ему лучший день в его жизни. Но Никите этого было мало. Он хотел, чтобы впереди у него была самая лучшая жизнь. А с Ларисой это невозможно.
– Что с тобой сегодня? – Жена подозрительно посмотрела на Никиту.
– Устал.
– А это что такое? – Она сняла с его шеи лепесток розы.
– А кто у нас главный во всем? Я новое правило на работе ввел. Теперь, когда я выхожу из кабинета, секретарша мне дорогу лепестками роз усыпает.
– Секретарша?
– Только не надо меня ревновать, – заявил Никита.
– К секретарше я тебя не ревную.
Никита лег на кровать, закинул руки за голову. Он действительно устал от мысли о том, что с Марьяной сейчас Игнат. Она сказала, что собирается разводиться с ним. Супруг, понятное дело, против. Поэтому и приехал мириться. Что делать, если Марьяна уступит ему?
Эта мысль вызывала у него приступ ревности. С ним и раньше такое случалось, но гнев глаза не застилал. Все потому, что прежде Марьяна никогда не была с ним близка. А сейчас она стала его женщиной. Ее муж – третий лишний.
– Она у тебя что, под контролем?
– Кто, секретарша? – Лариса слегка опешила. – С чего бы это?
