Вчера Марьяна вела себя неправильно, но сейчас поступила честно. Она не должна была плакать, но слезы почему-то лились на подушку.
Они обязаны были облегчить ее душу, но Марьяна почему-то этого не чувствовала. Слезы вдруг не иссякли, высохли, а горечь осталась.
Дверь распахнулась, и в комнату широким шагом зашел Игнат.
– Только без рук! – Она не должна была говорить это, но так уж вышло.
Может, потому что Игнат напугал ее своим грозным видом.
– Этого я тебе не обещаю. Никита свое получит!.. А ты собирайся. Мы уезжаем!
– Ты не должен меня прощать. – Марьяна мотнула головой, с подозрением глядя на мужа.
– Я прощу тебе Никиту, а ты мне – Агату. Договорились?
– Простишь, но будешь вспоминать.
– Простил. Никогда не вспомню. Если и ты забудешь.
– Не забуду.
– Почему? – Глаза Игната налились кровью.
Марьяна осадила себя. Не время сейчас открывать ему душу, рассказывать, какое сильное впечатление произвел на нее Никита. Как она теперь тянется к нему сильнее прежнего.
– Потому что это должно служить мне напоминанием. На будущее. Чтобы никогда больше. Ни с кем.
– Никогда. Ни с кем, – эхом отозвался Игнат и тут же набросился на нее: – Ну и чего лежишь? Собирайся!
Марьяна откинула одеяло, поднялась с кровати. У нее уже не было прежнего желания отправляться с Игнатом. Ясно же, что трещину в их отношениях не замазать никакими нежностями. Но лучше уехать с ним, погрузиться в семейную зыбь, чем остаться здесь, где Никита ястребом будет кружить над ней.
От Павелецка до Горанска всего ничего, каких-то два, максимум три часа езды. Никита отправился бы за Марьяной на край света, а тут даже за пределы области выезжать не надо. Еще до полудня он был на месте.
Где именно живет Марьяна, Никита не знал, но ему известен был адрес родителей ее мужа. Однажды он уже пытался вернуть Марьяну, потому и узнал адрес этого дома.
Никита разговаривал с матерью Игната. Ольга Борисовна едва не уговорила его отобрать у ее сына Марьяну. Пусть кто угодно женится на ней, лишь бы не Игнат.
Никиту тогда взяла злость, и он дал слабину. Надо было продолжить борьбу за Марьяну, а он предоставил ей право выбора. Она осталась с Игнатом.
Но сейчас Никита мог составить альянс с Ольгой Борисовной. Ничего страшного в этом не было бы. В борьбе за любимую женщину все средства хороши.
Все-таки Марьяна уехала с Игнатом, сбежала от Никиты. Но на этот раз она от него не уйдет.
Он совсем не прочь был пообщаться с Ольгой Борисовной, но из ворот дома выехал знакомый белый «Мерседес». Никита еще не успел остановиться, а Марьяна уже приближалась к нему. Судьба снова сводила их вместе, подавала знак.
Алик развернул машину, нагнал белый «Мерседес», поравнялся с ним. Никита выглянул из окна, встретился глазами с Марьяной и жестом попросил ее остановиться.
Но она отрицательно качнула головой. В ее глазах снова застыло отчуждение, хорошо знакомое ему. Может, Игнат чем-то поит Марьяну?
– Подрезай!
Алик перекрыл Марьяне путь, и ей пришлось остановиться. Никита подошел к машине, дернул за ручку, но увы. Марьяна заблокировала дверцы и не впускала его к себе.
Никита постучал в окно.
– На нас смотрят люди! – крикнул он.
Марьяна вздохнула, на миг закатила глаза и разблокировала салон. Никита подсел к ней, и только тогда Алик отогнал машину чуть в сторону.
– Ты как наваждение, – тихо и с заметной досадой сказала она.
Но в ее голосе угадывались и теплые нотки. Она рада была их новой встрече, но не хотела выдавать себя.
– Да, и ты никуда от меня не денешься.
– Я замужем и ничего не хочу менять.
– Ты собиралась разводиться с ним.
– Я передумала.
– Ты его не любишь.
– Люблю, – ответила она быстро, но не очень убедительно.
– Ты любишь меня.
Марьяна промолчала, глядя куда-то в боковое окно.
– Ты любишь меня! – повторил он.
Она так резко повернула к нему голову, что у него дрогнуло внутри.
– Да, я люблю тебя. – Но голос ее прозвучал тихо, как будто Марьяна признавалась в страшном преступлении. – Но это ничего не значит.
– Значит!
– Больше ничего не будет.
– Почему?
– Я так решила.
– Я от тебя не отстану.
– Не надо меня преследовать. – Она снова повернула голову к окну.
– Буду преследовать. Пока ты не выйдешь за меня замуж.
– У тебя большая семья.
– Я что-нибудь придумаю.
– Нужно просто оставить в покое и меня, и себя.
– Ты лишила меня покоя.
– А ты меня – нет!
– Ты же меня любишь.
– Не настолько, чтобы сходить с ума.
– Но любишь.
– Тебе послышалось.
– Нет, не послышалось!
– Я не хочу ничего менять в своей жизни. Раньше желала, а сейчас нет.
– Почему?
– Отец Игната продал свой бизнес. За очень хорошие деньги. Мы можем уехать за границу. Купить там дом на берегу моря, начать новую жизнь. Но я не хочу никуда уезжать. Мне хорошо и в России.
– Так в чем же дело? Разве тебя кто-то гонит?
– Ты гонишь. Если от меня не отстанешь, мы точно уедем.
– Сбежать от меня хочешь?
– Уже сбежала. Ты должен это понять.
– Я не хочу понимать!
– Уходи, пожалуйста. – В ее голосе не было надрыва, она не умоляла о пощаде.
Но с ее щеки стекла слеза.
– Ты не хочешь, чтобы я уходил.
– Если ты сейчас не уйдешь, то никогда больше не увидишь меня.
– Хорошо. Но раз уж мы встретились… – Никита взял Марьяну за руку.
Она напряглась, но руку не выдернула. Он ощутил дрожь, нарождающуюся в ее теле. Что-то подобное происходило сейчас и в нем.
– Раз уж нам не суждено жить вместе, то давай расстанемся друзьями. А еще лучше – любовниками. Ты поедешь со мной, мы проведем время вдвоем, потом уже расстанемся и будем вспоминать, как были счастливы. – Никита продолжал держать Марьяну за руку.
Он чувствовал разнонаправленные токи, создаваемые в ее теле противоречивыми мыслями. Она и хотела бы отправиться с ним, но разум сопротивлялся страстям.
– Потом ты уедешь? – дрожащим от волнения голосом спросила она.
