– А Ларису?
– Она на все способна. Ты как здесь оказалась?
– А ты разве мне не звонил?
Марьяна разделила яичницу, одну половину положила на тарелку.
– Не дозвонился.
– Я дозвонилась. До Алика. Ты уже спал. Он сказал, что у тебя умер отец. – Марьяна занесла сковороду над второй тарелкой и замерла, как будто пораженная страшной новостью.
Яичница сама по себе сползла в тарелку, жидкий желток забрызгал голубую кайму.
Никита протяжно вздохнул.
– Я думала, что нужна тебе.
– Ты мне очень нужна. – Никита подошел к ней, крепко обнял, щекой прижался к ее затылку.
Она не шевелилась. Он застыл, наслаждаясь запахом ее тела.
– Давай завтракать.
– Аппетита нет. – Никита не хотел выпускать ее из своих объятий. – Как хорошо, что ты приехала.
Никита чувствовал себя идиотом. О чем он вчера думал, отказываясь звонить Марьяне? Отец уже знал, кто такая Лариса, и был бы только рад, если бы ее место заняла достойная женщина. А Марьяна ничем себя не запятнала. С того света все видно.
– У меня есть принципы.
– Я знаю.
– Так вот, мне на них наплевать! – Вместе с этими словами она выпустила из легких весь воздух и задышала лишь после того, как Никита поцеловал ее в шею.
– Почему я такая дура? – спросила Марьяна.
– Ты не дура.
– Помнишь, как ты хотел наказать меня за то, что я украла папку из твоего кабинета?
– Дураком был.
– Я тогда поняла, что мне может быть по-настоящему хорошо только с тобой.
– Я был плохим парнем.
– Я тебя боялась.
– Хорошие девочки любят плохих парней. Значит, ты была плохой девочкой. Я должен тебя наказать. – Его рука пролезла под полу ее халата.
Наверное, Марьяна приехала с вещами, потому и смогла одеться по-домашнему. Но чувствовала она себя как в гостях. Под халатом у нее был бюстгальтер. Но такой тонкий, что сосок не просто прощупывался. Он сам просился под пальцы.
– Если ты меня зажжешь, то я не смогу погаснуть, – прошептала она, закрывая глаза.
– Гори, гори, моя звезда, – так же тихо проговорил он.
– Тебе, наверное, нельзя.
Никита промолчал. У него траур, он должен был воздерживаться от плотских утех, в то же время мог напиться до беспамятства, и его никто не осудил бы за это. Но Марьяна пьянила его похлеще всякого вина. Значит, он имел полное право забыться в ее объятиях. Тем более что у него тупо отказали тормоза.
Забор высокий, ворота закрыты, во дворе может быть собака. Такую преграду штурмом не возьмешь. У Игната не было такой возможности, да и злость уже остыла. А еще утром он рвал и метал, узнав, что Марьяна уехала в Горанск.
Игнат приехал домой от Агаты, а Марьяны нет. В Горанске она. С Никитой. Казалось бы, он должен был воспринять эту новость как должное. Марьяна заявила о разводе, он ушел к Агате, все, семья разрушена. Но нет, заело, взорвало и швырнуло в Горанск.
Но сначала Игнат пересилил себя и позвонил Мише Огаркову, который когда-то по заданию мамы наводил справки о Марьяне. Уж он-то знал, как найти Никиту. Миша поломался для приличия, но адрес в конце концов дал.
Игнат стоял возле дома, в котором его Марьяна сейчас расслаблялась в объятиях подлеца. Вломиться бы, застигнуть их врасплох, но забор слишком высокий. Да и двор наверняка охраняется.
Игнат смирился с невозможностью ворваться в дом силой и нажал на кнопку звонка.
– Что нам здесь нужно? – спросил вдруг нежный, мелодичный голос.
Он обернулся и увидел молодую красивую женщину с черной лентой на шее. Игнат никогда не видел Ларису, но все же понял, что сейчас перед ним стояла именно она.
– Никита мне нужен! – проговорил он зло, но без вызова.
Лариса наверняка играет против Марьяны, и злость на ней вымещать точно не нужно. Игнат почувствовал себя кретином. Почему он здесь? Ясно же, что при живой жене Никита не станет тащить Марьяну к себе в дом.
– Зачем?
– Вы, наверное, знаете Марьяну?
– Марьяну знаю. А ты случайно не ее муж?
– Муж. Но не случайно.
– Интересно. – Женщина нахмурилась. – Насколько я знаю, Никита уже забыл дорогу к ней.
– Значит, вспомнил.
Калитка открылась, показался охранник в униформе, которая почему-то висела на нем мешком.
– Лариса Федоровна?! – Его лицо, и без того длинное, вытянулось от удивления.
– Открывай! – Она окинула его гневным взглядом.
– Да, конечно.
– И дом.
– Бегу!
Калитка распахнулась, и Лариса повела рукой в сторону дома. Игнат пожал плечами, но приглашение принял.
Охранник торопливо захлопнул калитку, быстрым шагом, обгоняя хозяйку, направился к дому.
– Значит, Никита снова кобелирует? – проговорила Лариса. – Ты, конечно, прости, но твоя Марьяна еще та сучка.
– Я не хочу это слышать.
– Я бы тоже не хотела называть Никиту кобелем, но что есть, то есть.
Охранник распахнул дверь, Лариса небрежно кивнула в знак благодарности, переступила порог, повела Игната в холл, на ходу расстегивая плащ. Там она показала гостю на одно кресло, сама села в другое. Женщина не разулась и плащ почему-то снимать не стала, просто распахнула его настежь, уселась и забросила ногу на ногу.
А платье у нее под плащом короткое. Ножки такие, что дух захватывает.
Лариса достала из сумочки пачку дамских сигарет, золоченую зажигалку, закурила, с блаженством выпустила дым, с усмешкой бросила взгляд на Игната и заявила:
– Давай жалуйся.
Он озадаченно посмотрел на нее. Если это ее дом, то почему она не разулась, не сняла плащ? Может, у них с Никитой так принято?
– Я не жалуюсь.
– Ты пришел набить ему морду. Однажды это у тебя получилось. Марьяна с ним?
– Возможно.
– Значит, ты ее ищешь. Она с ним. Можешь набить ему морду, я не против. Как же я не углядела! – с досадой сказала Лариса.
– А надо смотреть! – выплеснул Игнат.
Лариса глянула на него с издевательской иронией и спросила:
– А ты куда смотрел? Или она тебе не нужна?
– Кто, Марьяна? Нужна!
– Вернуть хочешь.
– Хочу.
– Какой же ты после этого мужик? Она тебе рога наставила, а ты!.. Ну да ладно. – Лариса махнула рукой. – Я сама за Никитой как дура бегаю. Извини, что твою жену терпеть не могу.
