Эля смущенно смотрела на него и только повторяла:
— Ой, Иван, Иван, тебя время не изменило. Ты так же категоричен. Давай попробуем. Попробуем и не будем строить долгих планов.
— Нет, Эля, строим! Я от вас теперь никуда, и не надейся!
— Глупый мой мальчик! — Она смеялась. — Мы сами уже от тебя никуда не денемся.
В состоянии оглушительного счастья он провел в столице оставшиеся командировочные дни.
Визит к Лидии Ивановне Гладковой носил чисто ознакомительный характер. Его гнало чутье, которое подсказывало, что в этой истории случайных людей нет. Они все тем или иным образом связаны с Яценко. Как оказалось, у Лидии Ивановны был взрослый сын, сотрудник одного из предприятий космической отрасли, но дома его не было, а вот Лидию Ивановну Кочетов застал.
— Про меня последние десятилетия забыли, а тут прямо столько народу хотят со мной пообщаться.
Иван Николаевич напрягся:
— Какой народ, Лидия Ивановна? Я, например, расследую убийство Яценко.
— Да это я так, к слову. Журналисты вдруг активизировались, им все жареное подавай.
— Журналисты, они такие. — Он вспомнил девочку из местной газеты. — Лидия Ивановна, вы, конечно, знаете об убийстве Владимира Яценко?
Она перекрестилась:
— Знаю, конечно, страшную смерть он принял, страшную.
— Мне бы нужно вас опросить.
— Опрашивайте, спрашивайте, но я не видела Владимира больше двадцати лет. Наш разговор мне кажется бессмысленным.
— Вот это вы напрасно. Бывает, что прошлое делает вираж, приходит в настоящее и заставляет платить по счетам.
— Вы думаете, это я убила Яценко? У меня много к нему претензий, слишком много, но я его действительно не видела больше двадцати лет.
Она была очень напряжена, и Кочетов это чувствовал, чувствовал он и то, что женщина явно что-то знает про выдающуюся космическую личность Владимира Николаевича Яценко, знает о его прошлом, но говорить на эту тему не хочет.
— Может, вы вспомните кого-то из друзей его юности, с кем у него были, в прошлом, конечно, конфликты, неприязненные отношения?
— Нет, я такого не помню. Были какие-то ребята около него, они вообще любили ходить группами, придут на кафедру толпой к Илье Сергеевичу, а потом этой же толпой пойдут в кино.
— А вы с этой толпой не ходили?
— Нет, я помогала мужу. Он много занимался научной работой.
— И все-таки, каким был юноша Володя Яценко? Чем выделялся среди всех?
— Чем? — Она на секунду задумалась. — Наглостью, пробивным характером, бесцеремонностью. Но у него было изумительное обаяние, перед ним никто не мог устоять. Извините, не хочу о нем говорить.
— Да, похоже, он не изменился.
Разговор как-то сам собой сошел на нет, и Иван Николаевич поспешил проститься. На обратной дороге его не покидало ощущение, что он упустил что-то важное, вот только знать бы что!
Когда он вернулся из командировки, его ждала хорошая новость из отдела криминалистики. Новость, которая выводила дело из потенциальных «висяков». Смазанные отпечатки пальцев на металлической балке, что была на чердаке, с трудом, но удалось восстановить, нашлись они в местной полицейской базе и принадлежали бывшему сотруднику Станиславу Михайловичу Осипову. Такого поворота Кочетов не ожидал. Когда в киллеры идут бывшие полицейские, это означает, что у нас совсем не работают с кадрами, если упускают такое, или у человека произошла какая-то жизненная драма, что он поменял плюс на минус. Или бывший участковый случайно прогуливался на чердаке?
Личное дело Стаса Осипова теперь изучала вся следственная группа. Итогом его двухлетней службы была резолюция начальника полиции, оставленная красными чернилами: «Уволен из органов без права на восстановление».
На самом деле история Осипова была странной и шита белыми нитками. Из сейфа в отделе полиции было похищено табельное оружие. По факту исчезновения проводилась доследственная проверка. Исчезнувших из сейфа пистолетов, как следовало из докладной, было два. В конце рабочего дня пистолеты, как и положено, были сданы в дежурную часть, где оперативный дежурный сложил их в сейф. В этот день сдавали оружие сотрудники Осипов и Смирноватов. Первая странность заключалась в том, что точную дату пропажи оружия не установили. Ход служебной проверки был на контроле у прокуратуры. Иван подумал о том, что нужно поискать след в своем ведомстве. Вторая странность была в факте возбуждения уголовного дела не только в отношении оперативного дежурного, ответственного за сохранность оружия, но и участкового Стаса Осипова. О другом сотруднике, Смирноватове, о его исчезнувшем пистолете, никакой информации не было.
«Может, это просто ошибка? — размышлял прокурор. — Пистолет Смирноватова нашелся, а Осипова нет. Отсюда и применяемые к нему меры взыскания — увольнение из органов. Но если бы он сам потерял оружие, тогда другое дело, а здесь есть копия журнала с записью о сдаче пистолета с росписью дежурного. Чем же так мог насолить скромный участковый, что попал под колеса собственного ведомства?»
В личном деле Осипова больше ничего интересного не было.
На совещании оперативной группы приняли решение о задержании Стаса Осипова и объявлении операции «Перехват». То, что предполагаемый киллер еще в городе, было маловероятно, но Кочетов настаивал, что нужно проверить все связи Осипова, всех родственников и знакомых. Человек, который вдруг с чего-то вернулся в родной город для выполнения заказного убийства, все-таки живой человек, и ему захочется пообщаться с теми, с кем он был близок когда-то.
Москвичи возражали, и в их позиции тоже была своя правда.
— Он профессионал, он не может допустить каких-то контактов. Это нам повезло. Один шанс из тысячи, когда на месте преступления остаются отпечатки. В этом месте, чтобы подойти к окну, надо наклониться под балкой, а рядом с балкой в эти дни текла вода, и ему пришлось наклоняться еще ниже, вот он и схватился за перекрытие. ЖЭКу надо объявить благодарность за такую халатность, иначе бы нам не видать никогда отпечатка пальца.
Против операции «Перехват» москвичи не возражали. Кочетов вызвался сам разыскать Олега Смирноватова и побеседовать с ним. Может, беседа ничего и не даст, например, Смирноватова тоже уволили из органов, но эта информация находится в его личном деле или в отделе кадров.
Он начнет с отдела кадров, только сначала сделает звонок своим девчонкам, Эле и Сонечке. Сегодня вечером поговорит с женой, все расскажет начистоту, чего таиться в его-то возрасте? У Арины не должно быть претензий, нет у них ни любви, ни детей, и ничего другого, ради чего он должен терпеть эту женщину. Эля его ни о чем не спрашивает, но он знает самое главное: он любит ее, он любил ее всю свою жизнь. Он любит Сонечку, и без них теперь его жизнь невозможна.
А сейчас он должен сосредоточиться на работе. Ему надо встретиться со Смирноватовым, потянуть за эту ниточку, чтобы понять, кто заставил бывшего полицейского взять в руки оружие.
