— У нас сейчас другие времена, народ нельзя на работе агитировать, не имею права.
— А на финансовую поддержку можно рассчитывать?
— Вот это точно нет. — Шарулев даже оскорбился. — Деньги на ветер?
Плохо же мэр его знает. Нет, с деньгами очень напряженная ситуация. Не получится.
Вороткин так и отправился из его кабинета ни с чем.
Пусть он занимается своими выборами сам, Роман с политическими трупами дел иметь не собирается. У него по горло своих обязательств. Да не просто своих, а навязанных. Это люди, которых надо принять на работу, да не просто на работу, а на хорошую должность. Пожелания, которые нужно исполнять как приказы, их было много и от нового начальника Космического управления, и от Нестора, и от собственной жены, наконец, которая вынудила взять на работу заместителем по безопасности своего одноклассника Николая.
— Я тебя хоть однажды о чем-то просила? — кричала Татьяна.
— Не просила и не надо! — огрызался он.
— Он тебе, между прочим, помогал, я к нему обращалась.
— А почему я об этом не знаю?
— Потому что он из той конторы, которую лучше не знать!
Она допекла его так, что Роман был вынужден согласиться, и Николай Петрович Панин стал работать у него замом. Кстати, как раз об этом назначении он не пожалел, Панин — мужик оказался толковый, грамотный.
С большим удовольствием он сделал только одно кадровое назначение — посадил себе в приемную Машу, которая на время, она подчеркивала это, на время решила перебраться в его город. Съемную квартиру в Москве он продолжал для нее оплачивать, и здесь выделил ей из директорского фонда служебную квартиру, дал хорошую зарплату и давал мелкие поручения, чтобы девочке не было скучно. Утром они вместе пили кофе в его кабинете, и она умела подавать ему кофе так, что у Романа целый день было хорошее настроение.
Плохо дела обстояли только на одном «фронте»: Черноморском побережье, где, как выяснила проверка, санаторий действительно был построен с нарушениями и несколько коттеджей были оформлены на супругу Яценко — Веру Михайловну.
— Как он умудрился это провернуть? — имея в виду Яценко, озадачивался Шарулев. — Не побоялся проверок, снятия с должности, недовольства и гнева от руководства Космического управления… Потому что в его решениях все было не только на грани фола, он позволял себе нечто запредельно-невозможное.
Владимир Яценко не знал тормозов, казалось, что и жить он собирался вечно и качать деньги в свой карман тоже. А Роману нужно было принять решение, создать комиссию, обнародовать правду, сообщить в Космическое управление и поиметь кучу проблем. Другой вариант заключался в том, чтобы информацию купировать по-тихому, документы переоформить, но уже учитывая свой интерес. А интерес был большой, земля на этой благодатной территории всегда в цене, только оформить ее надо с умом, на доверенного человечка. Здесь как раз и пригодился заместитель по безопасности, который за очень короткое время стал своим. Землю решили оформлять на его тещу, а также на родственников жены Татьяны. Но нужно разговаривать с собственниками нынешними, прояснять их интересы, то есть встречаться с Верой Михайловной Яценко.
Роман ее побаивался, как побаивался и ее мужа. Была в этой женщине какая-то скрытая могучая сила, которая парализовывала его волю. Он решил, что встретиться надо не на работе, а напроситься к ней в гости, другой вариант в голову не приходил. Дома он решил посоветоваться с Татьяной.
— Мне нужно поговорить с супругой Яценко по производственной необходимости. Подскажи, как мне с ней себя вести? Я раньше ее побаивался. Может, зря переживаю?
— Не зря, правильно делаешь, что осторожничаешь. Вера, она та еще стерва! Красивая, холодная, всегда бесилась, что Яценко мог спокойно сходить «на сторону», что не ценил ее, не понимал.
— Ты наговоришь, они ведь нормально жили.
— Разве с Яценко можно нормально жить? Он любого хотел скрутить в бараний рог, инакомыслия не терпел. А Верка, она сносила все молча.
— А ты откуда знаешь, раз она молчала?
— Интуиция отдела кадров. В общем, ты спросил — я ответила.
Роман так и не понял, что хотела сказать Татьяна. То, что Яценко был очень непростым человеком, он знал, но зато какой умище, сколько научных открытий, прорывов, нестандартных решений. А бабская логика, она и есть бабская, что с нее возьмешь? Ему все равно надо встречаться с очаровательной вдовой, и Роман набрал ее номер телефона. Взволнованно и путано начал объясняться, женщина его перебила:
— Роман Петрович, раз надо, значит, надо, приходите без каких-то объяснений.
Вера Михайловна его ждала. Роман оглядел великолепный дом Яценко с некоторой завистью, отметив про себя, что непременно в ближайшее время займется вопросом приобретения нового элитного жилья, благо запасы денег в любимом сейфе начали пополняться, что его очень радовало.
Вдова Яценко была очень красива. Он сразу увидел и лебединую шею, и тонкие запястья. Роману захотелось зажмуриться от этой грации, изящества и блеска. Женщина словно стояла на пьедестале, так была недоступна и величава, и дотянуться до нее простым смертным было не дано.
«Маша простовата у меня, молода, хороша, но до Веры ей, — он даже не находил сравнения, — как до Венеры».
Вслух комплиментов он решил не произносить, а то подумает чего-нибудь зря.
— Вера Михайловна, я разбираю дела Владимира Николаевича, и есть вопросы, ответы на которые знаете и которые можете решить только вы.
— Неужели? — Она улыбалась. — Может, кофе? Коньяк? Виски?
Он решил выпить коньяку.
«Чего разволновался, как школьник? — уговаривал себя Роман. — От близости с красивой женщиной? Она тебя сейчас проглотит с потрохами, Ромочка, проглотит и не поперхнется!»
Вера Михайловна молча выслушала его запутанную историю про санаторий и коттеджи у Черного моря, про незаконность всего, что замешано было Владимиром Николаевичем, и удивленно спросила:
— Позвольте, Роман… Можно, я буду вас называть как прежде? Роман, я ко всему этому незаконному, как вы выражаетесь, оформлению собственности какое имею отношение?
— Как? — Он искренне удивился. — Коттеджи оформлены на вас. Они были куплены на деньги предприятия и стали вашей собственностью. Ваш муж провернул эту незаконную сделку.
Но Веру Михайловну не так просто было сбить с толку.
— Роман, я готова вам помочь. Но есть только один путь решения этого вопроса, обращайтесь в суд. Я сообщу об этом своему адвокату.
— Ну, это же шум, скандал. Ни мне, ни вам, ни предприятию это не надо.
— Мне нет дела до вашего предприятия. Мои документы в порядке, поверьте. Я совершенно спокойно выиграю это дело. — Вера Михайловна была невозмутима.
— А если я напишу заявление в Следственный комитет?
