Закончив перевязку (я так вскорости медбратом заделаюсь!), Пётр сел прямо на пол и стал зашнуровывать берцы.
– Колись, злодей – какого хрена вы тут промеж себя не поделили?
– А ты сейчас с кем? – поинтересовался старый товарищ.
– Один, как перст! Когда это я с кем-то ходил? Мишку ранили – на руках у меня помер. Борода пропал неведомо куда… А про других ребят вообще не в курсах.
– Бродяга, стало быть?
– Нет, домашний! Что у вас тут за дележка такая пошла? Вчерась ещё людьми были – и, нате вам, Бродяги! Когда одичать-то все успели?
– Да не кипешуй так… Это не я придумал – во многом слово то правильное. Вчера, как ты верно подметил, все были промеж себя вежливые да обходительные. А как толстый северный лис под дверью тявкнул – так весь лоск-то и слетел! Друг друга так жрать стали – куда там твоим папуасам! Всё, что внутри какого-нибудь хлыща сидело – враз и повылазило. Тута ведь народ продвинутый жил… человека убивать привычный.
– С бугра ли он привычный? Всё больше ведь интеллигентные да научные…
– Так для них, для многих человека убить – это как в игре кнопку нажать, не страшно. Привыкли они… Не воспринимают противника как живого человека. Другое дело, что когда мозги по стенкам у оппонента брызнут, у такого «нажимателя», случается, что и крышак съезжает. Так то – потом! А на спуск он сейчас нажмёт…
Пётр прикинул – а ведь вполне такое может быть, прав бывший командир взвода. Мозги-то у многих совсем набекрень свернуты, и не такое ещё учудить могут.
– А вы-то что на этом «Прогрессе» делаете? Ваша база и укреплена лучше, да и добра там больше…
– Приказ… там наших спецов много, работают парни.
– Слушай, а заражение это самое – оно вообще было? Чего кордоны вокруг города стоят? Пошто людей заворачивают?
Взводный прокашлялся.
– Ну… было там что-то… Толком не знает никто, но какая-то дрянь в атмосферу попала. Тут на многих домах датчики стоят… стояли… они и засигналили! И на то среагировали… Именно потому и часть народа выехать успела – не накрыло их районов тогда ещё. А уж как облако на весь город легло… – видно было, что Виктору неприятно на эту тему говорить.
– То есть зараза какая-то всё же есть…
Неприятно! Знать бы – в чём всё это выражается. Чем опасно это заражение?
– Есть… тут целый букет… Опять же спецы пока все в догадках теряются. Не складывается у них картинка никак. Да и мешают им «Росомахи» замеры делать. Постреливают, гадости всякие устраивают, туману напускают… И документация – большей частью у них. Как впотьмах бродим!
Пётр помог раненому присесть. Дал глотнуть ещё чуток коньяка.
Виктор благодарно кивнул.
– Ты это… приходи к нам… ребят многих знаешь, дело тебе знакомое.
– Нет, Вить. Навоевался я – по самые уши уже! Спокойно жить хочу.
– По твоему арсеналу видно, как ты навоевался…
– Так то – мера вынужденная! С волками жить…
Собачий лай, прерванный одиночным выстрелом, заставил их обоих повернуть голову в сторону шума.
– Витёк, ты тут пока обожди, – положил на колени товарища его автомат Беглец. – А я быстренько смотаюсь – гляну…
С балкона второго этажа в бинокль удалось разглядеть несколько человек в разномастной одежде, которые приближались к месту недавнего боя.
«Бело-черные ленты – опять бандюки!»
Фигово…
Они сейчас начнут обшаривать покойников, увидят кровавые следы… и здрасьте! Витёк тут долго не повоюет – кинут гранату, и всё!
– Твоих долго ждать? – сообщив товарищу новости, поинтересовался он.
– Час… может, и быстрее придут.
Нет, не выйдет тут ничего… Не та позиция для долгого боя.
– Ладно… Заныкайся под лестницу – и тихо! А я попробую их в сторонку увести. Мало ли…
– Возьми! – и товарищ протянул ему руку.
Что это тут у нас?
«Ф-1», ого!
Ну-с-с… кому-то тут скоро поплохеет…
– Слова мои помни – ждём тебя!
Выбежав из здания, Пётр задержался всего на пару минут – ныкал рюкзак. Наспех – но надёжно, здесь искать не станут… Нет желающих добровольно в канализацию лезть. А то, что она уже почти месяц не работает, и даже запашок там уже не столь сильный – про то мало кто думает. Стереотип человеческого мышления!
Так, вот и нужное поленце – обломок какого-то строения детской площадки. Чем это являлось раньше – понять было невозможно. Да и нафиг не нужно, откровенно-то говоря. Насколько он помнил здешнюю обстановку – что-то авангардистское, простому человеку непонятное. И это для детей строили?
Быстрый взгляд за угол – топают пока бандюки, не спешат. И правильно, зачем на свои похороны торопиться-то? Без вас, один хрен, не начнут!
Скрипнула под ножом консервная банка – горошек долой! Пригоршню всё же сожрем…
Банка утоплена в землю, туда вставлена граната – есть! Щепочкой рычаг прижмём… эх, стакана нет!
Шнурок вокруг корпуса – нормуль!
Другой конец – за поленце. Теперь осторожно залезаем на заборчик… и ставим эту самую деревяшку на самый верх декоративной решётки… Она тут, между прочим, почти три метра в высоту! Это, действительно, была детская площадка, или место прогулок особо опасных уголовников?
Стоит?
Стоит.
Крепко?
Ну, само по себе не дербалызнется. Разве что ветер какой-нибудь особо сильный подует. Да откуда тут такой ветер вдруг возьмется?
А теперь…
Что «теперь» – Беглец додумать не успел. Прямо на него, что-то на ходу дожёвывая, из-за угла вывалился одинокий бандит. С обрезом на ремне. Воевать он явно не собирался, и никакой опасности для себя не ожидал. А зря!
Кашлянул «Кипарис» – Пётр, в отличие от бандюга, какой-то подлянки от жизни ожидал постоянно. И потому оружие всегда держал наготове.
Блин, так они рядом!
Сорвав с мертвяка пояс с патронами (охотничек, мать его), Беглец в темпе потащил тело к решетке. Поднял, прислонил – и застегнул вокруг прутьев брючный ремень покойника. Тот скособочился на ней в непонятной позе.
Бегом!
Проскочив с десяток метров, ныряем в какую-то канаву. Есть!
Фу-у-у…
Что у нас там с патронами? Ага, дробь есть, третий номер, нормально…
Перекинув за спину пистолет-пулемет, он заменил два первых патрона в обрезе на дробовые – они для данной задачи подходили лучше. Особой точности нам не нужно, а вот чем сильнее будет разлёт дроби – тем лучше.
– Э!
Товарищи «охотника» появились?
