Катя разделась, села напротив:
– Что случилось? С Мурадом поругались?
Настя смотрела на Катю строго, как будто изучала.
– Давай, выпей со мной. У меня такая херня, Катька… – она тряхнула головой, разлила остатки шампанского по бокалам. Настя была не столько пьяной, сколько взвинченной. – Бокалы у тебя, вон, красивые… Тоже этот подарил? Ну, везет, тебе, бляха!
Они пригубили, Настя поморщилась, заглянула к себе в бокал и недовольно отставила.
– Не хочу больше, меня, наверное, тошнит. – Она снисходительно прищурилась на сестру. – Беременная я!
Катя молчала напряженно, она уже почувствовала что-то такое.
– Да не смотри ты…
– Зачем пьешь? – Катя собрала бутылки и сунула их в мусорное ведро. – А Мурад знает?
– Уф-ф! – Настя зло тряхнула головой. – Знает Мурад! Как побитая собака, выгляжу, да? Да так, так, я в зеркало смотрюсь.
Настя тяжело вздохнула, сморщилась, сосредотачиваясь:
– Да что, Мурад… – Она зло шмякнула ладошкой по столу. – Они вдвоем были!
– Кто?
– Кто-кто… не знаю я, кто отец! Мурад, сука, сам все придумал! Он извращенец, просто так уже не может, ему скучно! Вот! – она растопырила руки. – Уговорил меня! Втроем мы были целых две недели! Кореш у него приезжал из Баку. Пф-ф-ф!!! – Настя на глазах трезвела от своих слов.
Она сокрушенно затрясла головой, встала, сполоснула под краном лицо и уткнулась в полотенце.
– Он тебя не любит? – Катя глядела с жалостью и хмуро.
– Говорит, что любит, да что ты все смотришь? У нас же красивый ребенок мог получиться, а тут… этот кореш его, он рыжий, – она закусила губу и задумалась. – Я уже делала аборт, если еще сделаю, детей не будет. Вот сижу и думаю, хочу я детей или не хочу?!
– Может, тебе за него замуж выйти? – растерянно спросила Катя. – Ты его любишь?
– Хрен его знает, люблю я его – не люблю… – она замолчала. – Я когда ему про беременность сказала, он прямо… надо было видеть! На колени упал! Вот так! – Она махнула рукой на пол. – У него семья в Баку! Так испугался, все рассказал. – Настя подняла глаза на Катю. – Его там убьют, родной отец убьет! Он вообще… – Настя замолчала, нервно толкая по столу пробку от шампанского, – несчастный он, вот что. Он так-то последнее отдаст! Нет, правда! Побежит кому-то помогать, ночью встанет и побежит. Вон у Ольги, отца когда разбомбили в Донбассе, так он ей денег отвалил, чтоб она его сюда привезла… – Настя отвернулась, думая о чем-то. – А может и обмануть запросто. Не надо людям никуда уезжать, жил бы у себя в Баку. Красивый город, хорошие люди, и он нормальным был бы, а здесь он кто? Говно в проруби, азер чернозадый. Здесь у него только деньги да бабы на уме, что за жизнь? Он и сам это понимает…
– А почему не уедет домой?
– Не знаю, работы нет и… там какая-то темная история с женой. Он фантазирует все время, я уже не понимаю, что там на самом деле. Нет у него никаких коней и домов, жена с родителями живет. Он ее не любит, у них ребенку три года. Бедные они, он им деньги посылает, так же, как и мы. И еще врет им, что в МГИМО учится. На четвертом курсе. А на самом деле – мелкий игрок, в автоматы все просаживает, знаешь, есть же подпольные или вон в интернете. А всем врет, что играет в карты по-крупному с серьезными людьми. Ай! – Настя сморщилась брезгливо и махнула рукой. – Он на рынке вообще никто, шестерка, Октай тоже – понты одни, там русские все контролируют, чиновники какие-то, прокурор, что ли?
Катя молчала. Настя прикурила новую сигарету, затянулась:
– Он своим землякам девчонок подкладывает с рынка…
– Ты говорила…
– Да? – удивилась Настя. – А с некоторых и деньги за это берет, говорит, что отдаст девчонкам… Ага! Щас!
– А что же девчонки?
– Некоторым нравится… устанешь после работы, а тебя в кафе ведут, выпьешь, то-сё… Кому-то, может, и не нравится, а куда деваться?
Катя смотрела тревожно.
– Говорю тебе, – продолжила Настя, – он от этой Москвы просто уродом стал, у него вся жизнь в этом! Мне зарплату то заплатит, то проиграет.
Замолчали. Потом Катя осторожно спросила:
– Ты решила уйти… оттуда?
– А что было делать? – она затянулась сигаретой. – Нет, ну… я, короче, так решила, уеду от него, если он меня станет разыскивать, то… тогда посмотрим.
– А если не станет?
– Не знаю… – Настя нервно погасила сигарету и пошла в ванную. Слышно было, как льется вода. Вернулась в кухню с влажным лицом.
– Пока не видно ничего… – она села напротив.
– Тебе вредно курить…
– А-а, – отмахнулась Настя, – влипла по полной программе, я уже три дня такая хожу. Кому я тут с пузом нужна?!
– Ты же любишь его, это же видно!
Настя задумалась, потом качнула головой, соглашаясь.
– Мне ни с кем так хорошо не было. Ни-ко-гда! А что делать? Ты бы видела его глаза! – Настя говорила непривычно медленно, раздумывая и вздыхая. – Господи, почему от этого еще и дети бывают?!
Катя молчала.
– Ты про себя расскажи, у тебя тоже ведь…
– А что рассказывать? – удивилась Катя.
– Ты кого любишь, я не пойму, Андрюху этого или Леху?
– Не знаю, – ответила Катя и застыла. – То есть… мы с Андреем просто друзья, у него семья… он мне нравится, конечно, только неудобно, что так тратится. Прямо стыдно иногда.
– То есть ты маленько в него влюбилась уже! Или не маленько?!
– Да нет, мы… – Катя смущенно терла лоб, – мы просто… разговариваем.
– А когда его нет, тебе хочется, чтоб он пришел?
– Когда как, иногда хотелось, я же одна тут была, а иногда хотелось, чтобы Лешка вернулся скорее.
– А этот что? Пишет тебе?
– Писал, потом перестал. Обиделся на что-то…
– Да почувствовал он, что у тебя кто-то есть, они тоже все чувствуют.
– А что он мог почувствовать? – Катя быстро подняла голову на сестру.
– Хм, – в глазах Насти был недвусмысленный намек, – брось ты этого Елекса, глупый он еще! Приходил ко мне на рынок, типа за тебя наезжал… Сопляк, блин! По-моему, он вообще ни о чем, одна болтовня! Что он может?
– Я тоже ничего не могу, – улыбнулась Катя. – Они оба мне как друзья. С Лешкой все проще и понятнее, – она задумалась, – хотя, может, и с Андреем проще. Он ухаживал за мной, я болела…
– Ничего себе, кефиру он тебе принес! – засмеялась Настя. – Ты сама-то себе веришь? Весь дом тебе обставил!
– Но я не просила ничего!
– Никакой мужик просто так тратиться не станет! Что он дурак, что ли?
