– Он вообще никак ко мне не пристает. Мы с ним говорили об этом. У нас очень открытые отношения – обо всем говорим как есть, я его совсем не стесняюсь.
– Ну, ты наивная, – Настя зевнула, – нет тут никакого выбора! Давай спать, я завтра хочу работу поискать… не на рынке. Денег одолжишь маленько?
Когда на следующий день появился Андрей, Настя вышла с яркими губами, в коротком шелковом халатике, строила глазки и так громко смеялась на его шутки, что он перестал шутить и только удивленно наблюдал за ней.
Вечером, после спектакля, Катя с Андреем ужинали в ресторане. Андрей никогда не говорил ничего о работе, а тут рассказал, что ездил в Иркутск закрывать одну из двух гостиниц, встречался с персоналом. И что вообще ситуация для бизнеса очень плохая.
– Персонал жалко, хороший народ, подготовленные, многих на стажировку в Европу отправлял. И люди, кстати, симпатичные, пришли ко мне, говорят, готовы потерпеть и какое-то время бесплатно работать.
– И ты все равно закрыл?
– Весь этот год одни убытки, но главное… – он покачал головой, – невозможно сказать, когда это кончится, поэтому чего людей обманывать? Жалко, конечно, некоторые заграницу собираются, не вернутся уже. Молодежи сегодня все равно, где жить, так ведь?
– Не знаю…
– А ты бы уехала? Если бы хорошую работу нашла…
– Я и в Москву не поехала бы, – виновато улыбнулась Катя, – в Белореченске я дома, знаю всех… еще места разные, красивые, с детства знакомые, мы с дедом, например… я что-то не то говорю, это, наверное, непонятно. Я хочу сказать, что у нас там все привычное и все очень живое и понятное, может, и небогатое, что-то и плохо устроено, но свое. Пока отец здоров был, мы очень хорошо, интересно жили.
– У нас в Астрахани все то же самое, – улыбался Андрей. – Двор, школа, свой район. В нашем районе двухэтажные дома были. Каждый на восемь квартир. Мы жили в восьмой, на втором этаже, лестница деревянная, ключ оставляли под половичком у двери. Тополя во всех дворах, столы и лавочки, мужики в домино играли, сараи у всех, в сараях погреба, картошка, бочки с солеными помидорами, огурцами, арбузами… Ты знаешь соленые арбузы?
– Нет, – удивилась Катя.
– Надо где-то достать… И тоже – все знали друг друга. Я мечтал, что буду работать, как отец, на судоремонтном, по утрам на работу ходить пешком. – Андрей поднял свой бокал с вином. – Давай за это выпьем!
– Давай! – Катя виновато улыбалась. – Жалко же этого, правда?
Они вышли из ресторана и пошли пешком. Старинные невысокие здания были отреставрированы и красиво подсвечены, над дорогой вдоль всей улицы сияла иллюминация, в витринах и у ресторанов новогодние елки мигали огоньками. Швейцары в красных шубах Деда Мороза, кланялись, зазывали. Мелкий снежок сиротливо возникал из синей черноты неба и не знал, куда деться среди всего этого веселого предновогоднего богатства.
– Москва тоже красивая и уютная, – Катя заглядывала в глаза Андрею, она держала его под руку. – Я немножко завидую людям, которые здесь родились, а ты?
– Да. – Ответил Андрей машинально, думая о чем-то своем. Он остановился и внимательно посмотрел на Катю. – У меня все время странное чувство, вроде у нас с тобой ничего не происходит, ни о чем особом не говорим, иногда подумаешь, о чем весь вечер говорили, как будто и ни о чем, а меня все время к тебе тянет. Почему?
Катя молчала, смотрела на него преданно и серьезно, но и веселое что-то поблескивало во взгляде.
– Что ты, тебе смешно? – спросил Андрей серьезно.
– Нет-нет! Мне очень интересно. Я когда про нас думаю, мне хочется превратиться в такую богатенькую бизнес-леди, чтобы ты не смотрел на меня как на бедную Лизу. И когда я представляю, что я бизнес-леди, мне становится смешно.
– Ты не бедная Лиза, ты… – Андрей изучал ее лицо, – откуда в тебе столько благородства? У тебя в роду не было дворян?
– Не было, – рассмеялась Катя, – по папиной линии прадед был священник, его сослали в начале тридцатых, а по маминой – крестьяне-переселенцы, еще царских времен. Я ближе всего к крестьянке – всю простую работу знаю: полы мыть, печку топить, картошку окучивать, за курами и кроликами могу ухаживать, у нас и коза была, я доить умею! И я не могу сказать, что мне все это не нравилось. Мы очень дружно жили, особенно когда дедушка был жив – семья была большая.
– Да тебе цены нет, а ты в бизнес-леди захотела! – Андрей, обнимая, притянул ее к себе.
– Все-таки мы с тобой были бы поровнее, а то неудобно, как бедная родственница.
– Была бы ты бизнес-леди, мы бы с тобой давно уже переспали да разбежались. Ну, или встречались бы время от времени.
– Да?! – Катя с изумлением посмотрела на Андрея.
– Мне нравится, что у нас нет ничего этого. Просто отношения двух людей, которым интересно друг с другом. Есть ведь какая-то тяга меж нами… просто человеческая. Или это я придумал, и все остальное тоже есть? – Он остановился, задумчиво потер подбородок, посмотрел на Катю.
Катя пожала плечами. Андрей продолжал изучать ее, потом заговорил:
– Честное слово, никаких таких мыслей соблазнить тебя или что-то такое. Нет, иногда разливается по телу какая-то блажь, но не больше! Может, потому, что я в два раза тебя старше? Я, когда… – он, улыбаясь, обнял ее за плечи, и они пошли вперед, – у меня сейчас любимое развлечение в самолетах – я о нас думаю. Как о двух таких вот людях, которые встретились в жизни. Очень интересно, непросто все, и почему-то приятно об этом думать. Может, потому, что отношения честные? – Он сжал ее плечо. – И очень часто, это мне веселее всего, представляю себя твоим ровесником, и бедным, кстати! – он поднял палец. – Так, чтоб беднее мыши. Вот бы мы тогда посмотрели! Интересно, обратила бы ты на меня внимание, на молоденького?!
– Не знаю, не знаю, Андрей Михалыч! – весело сморщилась на него Катя.
– Тебя, правда, не смущает мой возраст?
– А почему он должен смущать? У меня с отцом были такие же отношения. Он был лучший мой друг! Ты очень надежный, с тобой интересно… как будто Бог мне послал тебя, когда я болела.
– Все-таки смущает…
– Да нет же, неправда! – Катя открыто на него смотрела.
Андрей остановился и показал на небольшой двухэтажный особняк с ярко освещенными окнами:
– Хочешь, зайдем к моему другу? Он художник. Академик!
– А не поздно?
– Нет, свет горит, да не стесняйся, он простой человек. Тебе понравится.
Они направились наискосок через неширокую, пустую в этот час улицу к большим черным воротам.
– Никогда не была в мастерской у художника, – шептала Катя, – интересно, да?
– Сейчас все увидишь. – Андрей нажал кнопку звонка.
В глубине дома раздался лай небольшой собачки. Катя посмотрела на Андрея.
