Шутки кончились. Теперь на улице уже не было случайного прохожего. Смертельно опасный профессионал рассчитывал каждый шаг, каждое движение. Время словно бы вернулось на несколько лет назад – туда, где каждое неверное слово или жест мог стать последним. Понимай это его собеседники, они сочли бы за лучшее моментально развернуться и тотчас же исчезнуть в узких переулках. И потом до гробовой доски благодарить судьбу за такую немыслимую удачу – шанс уйти живым.
Но… переодетые в милицейскую форму люди ничего не почувствовали. Они считали себя хозяевами положения. А как же иначе? Да, их револьверы пока в кобурах. Но расстегнут клапан и рука у оружия. Одно движение – и всё. Клиент на мушке и никуда не уйдёт. Да он, похоже, и сам это понимает – стоит спокойно и не дергается. Стал медленнее говорить – так то, наверное, со страху.
– Живёте где, гражданин Горобцов?
– Луговая улица, одиннадцать. Комнату там снимаю.
– Не местный?
– Месяца полтора уже здесь. Я из Нижекумска, сюда в командировку прислали.
– С какой целью? – вошёл во вкус первый ряженый.
– Механик я. Помогаю центробежные насосы налаживать в вашем горкоммунхозе.
– И откуда же вы сейчас следуете?
«А вот тут у них несостыковка! Понятно, что сценарий «допроса» был заранее написан – и точно не этой парочкой. Но голову-то включать нужно! Ведь только что твой товарищ проговорился, что знает, откуда я иду! Так чего дурака валять? Но плохо у них с соображалкой, не умеют на ходу перестраиваться. А скорее всего, допрашивающий попросту не знает и не понимает, как иначе заставить меня отвечать».
– Так… – подполковник кивнул в сторону похмельного «милиционера», – товарищ ваш всё видел… И даже знает, от кого я иду!
– Вы мне тут зубы не заговаривайте! – положил правую руку на кобуру собеседник. – Мало ли что он там сказал… на мой вопрос отвечайте!
– Как скажете, – пожал плечами Проводник. – Петром Степановичем его зовут – он мастером на участке работает. Посидели мы… половинку приговорили, чего уж там… Не запрещено же? Да и комендантский час ещё когда отменён!
– Он подтвердит?
– Конечно. А в чём дело-то вообще? Что такое тут стряслось?
– Не ваше дело! Пошли!
– Куда, простите?
– К знакомому вашему, куда ж ещё?
«Так, а вот тут любопытный момент… Что сделает обычный фраер? Повернётся и потопает к тому дому, на который указал. Ему скрывать нечего. А что сделает вор? Подставить смотрящего, приведя к нему ментов, – невозможно. Его охрана поднимет стрельбу и патрона не сдаст ни при каких обстоятельствах. А для меня в этом случае – косяк, причём конкретный и непростительный. Весь авторитет – коту под хвост».
Гальченко осмотрелся. Странно, почти во всех домах уже темно, спит народ. А вот именно в том, около которого происходит разговор, – свет горит. Да ещё и оконная рама приоткрыта… Поди, неплохо там всё слыхать? Очень даже может быть.
Так что ж такое получается? Здесь сцена и актеры – а там зрители? Или один какой-то – но очень важный?
И что делать? Играть на публику, что ж ещё!
Стрелять не вариант, спалю хазу Миши Бакинского. Пусть и не в прямом смысле, но улицу-то уж точно. Значит – надо отсюда этих ряженых увести, дабы подозрений на это место никаких не падало.
– Ну, тебе надо – сам и иди, – внезапно совсем иным тоном произнёс подполковник. – Я к вам провожатым не нанимался. И так всё сами знаете!
– А в отделение? Там совсем иначе запоете, гражданин хороший!
– Хоть к самому главному менту в гости – мне опасаться нечего! Не имел, не состоял, не привлекался – анкета чистёхонька!
– Вот даже как? – в бок Гальченко уткнулся револьверный ствол. – А ну – грабки в гору!
– Чего?
– Руки, говорю, вверх!
– А-а-а… так бы сразу и сказали… – обе руки Проводника поднялись над головой. – Так, что ли? Или выше задрать?
– Поговори тут у меня… – левая рука похмельного прошлась по боку подполковника, ощупывая карманы.
Гальченко резко присел, поворачиваясь в сторону, – и упиравшийся в него «Наган» провалился в пустоту.
Ненадолго, ибо уже в следующее мгновение он полетел в сторону, а его владелец, охнув, схватился за живот – локоть Проводника пребольно заехал ему в солнечное сплетение.
Первый схватился было за оружие. Но, крутанувшись на месте, подполковник подсечкой буквально снёс его с ног. И рухнув сверху, прокатился по поверженному противнику, стараясь поосновательнее пнуть и ударить его во все чувствительные места. Сдвоенные кулаки обрушились на затылок упавшего, выключая его из игры. Рывок – и выхваченный из кобуры «Наган» канул куда-то в темноту. Вскочив на ноги, Проводник от души заехал ногой похмельному и, подхватив с земли оброненный ряженым паспорт, перемахнул через забор.
Затрещали кусты – и всё стихло. В окне погас свет и, невидимые в темноте, бесшумно закрылись его створки.
* * *
– Что вы на это скажете?
Человек, к которому был обращён вопрос, ответил не сразу. Он задумчиво продолжал чертить карандашом какие-то узоры на бумаге. Потом отложил его в сторону и повернулся к собеседнику.
– Мы ошиблись. Оба.
– То есть? – хозяин дома удивлённо наклонил голову.
– То и есть. Вы неверно просчитали реакцию этого человека. Он гораздо более опасный и умный противник, чем я предполагал.
– Противник?
– Не стоит ловить меня на слове. Любой, кто не является в данный момент нашим союзником, рассматривается мною как потенциальный противник – это аксиома! – поморщился гость.
Копчёный смущённо кашлянул.
– Извините.
– Не стоит, пустое… А что вы сами о нём можете сказать?
– Ну… – старый вор почесал подбородок. – Силён физически, что уже само по себе достижение в его-то возрасте! Ловок, быстр… пожалуй, всё…
Гость покачал головой.
– Он ещё и умён – просто дьявольски!
– С чего вы это взяли? Ну, среагировал быстро… так ему, надо думать, не привыкать…
– Он вооружён?
– Да, Франт всегда носит с собою пистолет, иногда даже два, – кивнул хозяин дома.
– А почему тогда он не стрелял?
– Э-э-э… Не успел?
– Набить морду мнимым милиционерам успел, а выстрелить – нет? – усмехнулся гость. – А подумать? Что сделал бы начальник милиции после обнаружения двух застреленных милиционеров?
– Тут и думать нечего – менты перевернули бы вверх дном всю улицу.
– Я так понимаю, что наш уважаемый Миша успел бы унести ноги…
– Разумеется!
