Я нашла в ящике для приборов овощечистку и взялась за дело, размышляя, что же такое авокадо – овощ или фрукт.
Почищенное, оно больше всего напоминало мыло, и в суп его класть было страшновато. Вдруг вспенится? Ужасно хотелось есть, поэтому пришлось прикончить сырой одну из тощих морковок. Еще ужасно хотелось позвонить маме и спросить, как варить суп, но взрослый человек должен решать все сам.
Я принялась рубить капусту и, конечно, порезалась. Еле успела смыть кровь под струей ледяной воды, чтобы она не попала на доску для овощей. Было не очень больно. Скорее обидно. Почему я не научилась варить суп раньше?
В конце концов я плюнула, налила на сковородку масло и жахнула туда всю порезанную капусту. Она тут же зашкварчала. Пахло вкусно. Хотя, может, так мне казалось от голода. Оставшиеся морковки я почистила и, порезав кружочками, выложила на капусту в форме олимпийских колец. Правда, оказалось, что капусту нужно переворачивать. Она горела там, внизу! Пришлось срочно рыться в ящиках в поисках лопатки, а потом, обжигаясь горячим паром, перемешивать капусту. «Олимпийская красота» разрушилась, ну и ладно. Главное, что содержимое сковородки было похоже на гущу из супа.
Когда папа пришел на кухню, я так и объявила:
– У нас сегодня на обед суп из сковородки!
– Хорошо, что не каша из топора, – отозвался папа. – А если к твоему супу найдется еще и колбаса, то я готов уничтожить его весь до последней ложки.
Нашлись и колбаса, и сыр, и даже хлеб, тоже впопыхах сунутый мамой в холодильник. Но мы решили не съедать все до последней ложки, а оставить маме. Наверняка ее у Гуси никто не покормит.
Так и вышло. Мама вернулась вечером уставшая. Но при этом улыбнулась нам с папой, когда мы выстроились в прихожей: он с тапочками, я с халатом в руках.
– Мононуклеоз, – сообщила мама, – у Гуси. А никакая не ангина. Я догадалась. У Люсиного сына так было когда-то, она мне рассказывала. Я вспомнила сегодня и врачам говорю: может, оно? Оказалось, так и есть. А врачи уже неделю его не теми лекарствами лечат. Но теперь все будет в порядке. Диагноз поставили.
Мама рассеянно порылась в карманах пальто и извлекла оттуда зубную щетку.
– Ты собиралась у Кати ночевать? – удивился папа.
– Нет, это Катя мне то ли подарила, то ли продала. Честно говоря, я не поняла. Я им оставила денег, а Катя сунула мне в руки эту щетку и говорит: «Спасибо, как раз столько она и стоит».
Я уже не стала переспра… Погодите, а чем пахнет? Ужин есть?!
– Есть, – гордо сказала я.
И они с папой пошли на кухню и ели мой суп из сковородки. Папа решил еще подкрепиться перед ночной сменой. А мама все нахваливала меня. Какая я взрослая и все такое. Честно говоря, я понимала, что это она меня так воспитывает. Поощряет. То есть не факт, что так думает на самом деле. Но было приятно. Хоть я и здорово устала, да и палец болел. Однако же я не удержалась и пообещала готовить каждую субботу завтраки.
– Проспишь, – скептически сказал папа.
– Почему это ты так думаешь? – обиделась я.
– А это что? – спросила мама, протягивая мне миску с кубиками авокадо, про которое я совсем забыла. Кубики потемнели и на вид были совсем не привлекательными.
– Ну… Это я так порезала… Для угощения, – пробормотала я.
– Я уже не хочу, спасибо, – быстро сказал папа, поморщившись. – Я нафарширован капустой по самые уши.
– Жалко, перевели продукт, – расстроилась мама.
Пришлось забрать у нее дурацкие скользкие кубики и пообещать положить их все в себя. Чтобы витамины из Израиля зря не пропали. Мама, правда, потребовала, чтобы я съела их у нее на глазах, но меня спасла трель моего мобильного из комнаты.
Номер был незнакомым. Я осторожно нажала на кнопку.
– Алло?
– Маш. Это Крылов.
– Э-э-э…
– Рома Крылов, – чуть заикаясь, сказал он.
– А, – растерялась я и поставила миску с кубиками авокадо прямо на закрытый ноутбук. Потом, опомнившись, переставила ее сначала на край стола, а потом, побоявшись, что она свалится, на стул.
– Мне твой номер Уля дала. Она уехала.
– Куда?
– Подо Ржев. У ее мамы какой-то проект по Великой Отечественной войне. Уля поехала им помогать. И… в общем… извини. Мне… надо.
«Нет, – подумала я с ужасом, – нет, только не это».
– Надо готовиться к истории.
«Нет!!!»
– А больше попросить некого. Только тебя. Ты когда-то предлагала мне. Ты… не поможешь?
Я едва не села на стул. Вовремя вспомнила про авокадо. Схватила миску и только потом села. Миску поставила на колени.
Ромка, Ромка… Что же ты за странный тип? Почему ты так по-дурацки себя ведешь? Значит, стоило Уле уехать, так тебе и глупая никчемная Машка сойдет? Ну нет, моя гордость такого не допустит!
– Маш…
– Подожди, я… обедаю, – пробормотала я и положила в рот кусок авокадо.
Такая гадость оказалась! Караул! Скользкий мыльный кубик!
– Дрянь какая, – прошипела я, выплевывая пенистые «витамины и минералы».
– Да? – расстроенно ответил Ромка. – Ну прости, что предложил.
Глава 36
Ромка
Сама не знаю, как так можно: во сне нащупать телефон под подушкой, отключить будильник, спать дальше, а потом проснуться и совершенно ничего не помнить!
А если потом резко вскочить с кровати, то телефон, конечно, упадет, крышка отлетит и батарейка выскочит.
Я схватила резинку для волос, быстро сделала хвост и выбежала из комнаты, на ходу запихивая батарейку в телефон и лихорадочно вспоминая, купила я молоко или забыла.
– Ма-а-аш, – раздался сонный мамин голос, – да брось, съешь йогурт и беги, куда надо.
– Нет, все в порядке, спи, спи, – успокаивающе сказала я.
– А все ты, – сказала мама папе, – со своими принципами.
Папа ничего не ответил, только промычал что-то. На самом деле мама была права. Если бы папа не сказал мне тогда: «Проспишь», я выпила бы йогурт и помчалась бы по своим делам. Но мне было важно держать слово. Поэтому вчера вечером пришлось после школы зайти в магазин за молоком и яйцами и, вместо того чтобы глазеть на симпатягу Ченнинга Татума, таращиться полночи на то, как улыбчивые, но ужасно некрасивые кулинары сбивают на «Ютьюбе» омлеты. Ну не полночи. Двадцать минут.
Но это вечер пятницы!
Утешало только одно: мама готовит для нас с папой три раза в день всю неделю, а не только завтраки по субботам, как я. И она не очень устает и как-то умудряется в голове держать, какие продукты должны быть в доме и что можно с ними делать.
«Может, и я привыкну», – подумала я и тут же ойкнула: здоровенный кусок скорлупы упал прямо в жижу, которой предстояло стать омлетом.
