Хорошо было с ними сидеть, хоть они и разошлись как младенцы и никак не получалось их утихомирить. Мы сдвинули два круглых столика, и солнце играло бликами то на одном, то на другом. Папа сидел боком к окну, устроив на подоконнике локоть, как на бабушкином пианино, а за его спиной мелькали «весенние люди»: кто в куртке, кто в плаще, а кто и просто в пиджаке, девушки в мини-юбках и с распущенными волосами… У мамы были огромные смешливые глаза, как у маленькой девочки, которая первый раз попала в «Шоколадницу», и ее удивляло все: от витрины, заставленной кусочками тортов, до сахара в пакетике, – а папа пил кофе и щурился то ли от солнца, то ли от удовольствия…
А потом у мамы из сумки заговорил ворчливым голосом Винни-Пух. Когда она достала телефон, то еще улыбалась в ответ на очередную папину шутку («Следующую чашку кофе я выпью за новые окна, которые мы поставили и которые превратили мое ледяное лежбище в нормальную кровать!»). Я успела увидеть фотографию Гуси на экране маминого телефона.
– Катюх, у тебя срочно? – улыбаясь, спросила мама. – Перезвоню, может?
А потом улыбка исчезла. Мама напряженно спросила:
– Какие люди? Сейчас?!
Папа поднял голову.
– Какие деньги? Ты шутишь?! Так это… Катя… Я не знаю…
Кать, ты что?! Я поняла… Они ушли? А, это один человек. Так отдай ему эти коробки! Почему не можешь?
Мама умолкла, взволнованно слушая Катю. Мы не сводили с мамы глаз.
– Зачем ты вообще связалась с этими людьми?! – закричала мама на все кафе и тут же отняла телефон от уха, с недоумением уставившись на него. – Положила трубку…
Мама попыталась перезвонить Кате, но та была недоступна.
– Едем, – поднялась мама.
– Подожди, – остановил ее папа. – Надо расплатиться… И вообще. Что случилось-то?
А случилось вот что. Катя всегда мечтала получить кучу денег и бросить наконец ненавистную работу. А ее школьная подружка сидела дома с тремя детьми и зарабатывала на жизнь «сетевым маркетингом». Это когда у компании покупаешь с большой скидкой несколько коробок товара, например косметику или пищевые добавки, а потом продаешь с наценкой. Подружка дала Кате каталог косметики, и Катя вычитала в нем, что основательница компании заработала в этом бизнесе миллионы и разъезжает то ли на кадиллаке, то ли на мерседесе с откидным верхом. В общем, у Кати закружилась голова, и она захотела тоже заниматься сетевым маркетингом. Но денег на покупку нескольких коробок товара у Кати не было. И она нашла в интернете какую-то компанию, которая продавала зубные щетки и могла на определенный срок отдать бесплатно коробку-другую товара, чтобы человек его продал, часть денег себе оставил, а часть – им вернул. Катя решила не мелочиться и заказала не одну коробку со щетками, а сразу четыре. Ей доставили эти коробки. Катя продала только две… Не коробки, а щетки! Одну маме, другую бабушке. А сегодня к ней зашел представитель компании и потребовал деньги…
– Сколько там может быть денег? – спросил папа удивленно. – Щетка-то рублей пятьдесят стоит… Ну даже если сто…
– Это какие-то необычные щетки, – покачала головой мама. – У них особая щетина… Очень мягкая, что ли…
Или волосков этих очень много. Короче, она стоит пятьсот рублей.
– Штука? – потрясенно спросили мы с папой.
– Угу.
– Сколько же Катька должна этой компании? – спросила я с ужасом.
Мама зашевелила губами, считая, но папа опередил ее.
– Двадцать тысяч, – угрюмо сказал он и тут же воскликнул: – Не может быть такого, чтобы обычная щетка пятьсот рублей стоила! Да за эти деньги можно три курицы купить в «Пятерочке»! Ань, а что за компания?
– Откуда же я знаю, – развела мама руками. – Только название. «Ридженс», кажется.
Я достала мобильный, вышла в интернет. Нагуглила этот «Ридженс», передала телефон папе.
– Лучше маме, у меня пальцы не попадают по этим твоим кнопкам, – проворчал папа. – Посмотрите, небось какие-то обиралы. Я б зашел к ним с ребятами, у нас есть пара качков среди таксистов.
– Похоже, у них все в порядке, – упавшим голосом сказала мама, изучив ссылку. – И патент есть. И лицензия.
– А это значит…
Папа не закончил. Уставился на тарелку с кусочком пирожного. Потом взял вилку, разломил кусочек пополам, но есть не стал.
– Что, что это значит? – испуганно спросила я, переводя взгляд с одного родителя на другого.
– Что они могут подать на Катьку в суд, – устало ответила мама, возвращая мне телефон. – А главное, мы только что эти несчастные окна поставили…
– Ну конечно! – воскликнул папа. – Она в истории попадает, а ты ее вытягиваешь. И так всю жизнь!
– И так всю жизнь, – эхом повторила мама. – Ну а что делать, Коль? Не бросишь же ее…
Папа с возмущением посмотрел на маму, собираясь что-то сказать, но мама жестом остановила его.
– Она раздавлена, Коль… Была Катька, нет Катьки. Мокрое пятно. Плачет. Ошиблась, говорит. Больше никогда… И все такое. Да только…
Мама не закончила. Но мы с папой оба ее поняли. У нас не было двадцати тысяч.
Хотя нет. Были.
Я полезла в рюкзак и достала конверт. Но прежде чем я протянула его маме, папа накрыл конверт ладонью и твердо сказал:
– Нет. Маша. Нет. Так не пойдет. Я не уверен, что нам удастся вернуть тебе эти деньги к тому моменту, как их нужно будет сдать на поездку.
Я выдернула конверт и молча протянула маме. Она посмотрела на папу.
– Маша, я против, – повысил голос папа. – Ты трудилась, ты заслуживаешь свою Испанию.
– Какая уж тут Испания, если Катя в суде окажется, – прошептала я, не глядя на него.
– Эта наша проблема! – в отчаянии воскликнул папа. – Мы ее сами будем решать. Выкрутимся. Я попрошу на работе в долг.
– Ты говорил, у вас все без денег из-за кризиса…
– Ну сколько-то дадут! И мама попросит. Не волнуйся.
Не дадим мы Катьку под суд. Повторяю, это наша, взрослая проблема!
– Так все то, что ты сказал мне, неправда? – спросила я. – Насчет того, что я стала взрослой? Я не с вами?
Папа развел руками и ответил маме несчастным взглядом. Она молча кивнула и убрала конверт в свою сумку.
Глава 41
Последний урок
Маршрутка подпрыгивала на ухабах. Дождик барабанил по крыше. Я провожала пальцем по стеклу дождевые капли и думала о Дане. Сегодня меня ждал открытый урок.
Пару недель назад, когда мы с Даной, дурачась, рисовали Ирэне приглашение, мне было весело и легко представлять себя на открытом уроке. А сегодня стало страшно. Я даже решила поехать к ним не на метро, а на маршрутке, чтобы провести в пути побольше времени.
