– Им недолго осталось, – заверил я.
– Хорошо, если так. Мы уже и не надеялись на лучшее. У нас было чувство, что шайтан пришел навсегда. И что спасение только на небесах.
– Кто-нибудь из местных поддерживает их?
– Мало кто. Только самые нищие и никчемные бездельники. Бандитам люди не верят. Бандиты прикрываются исламом, но не знают Коран. Или трактуют слова Пророка так глупо, что с ними смешно спорить. По сути, они просто хотят грабить и властвовать. Их Халифат – это пустышка. Только потомки Пророка Мухаммеда могут быть халифами, а не самозванцы. Значит, в основе ложь. И всем это известно!
– Но кто-то верит им.
– Со всего мира они собрали тех, кто любит грабить и убивать. Им не нужен Пророк. Им нужно убивать. Они во власти смерти. Единственный их бог – смерть. Они служат ему. Готовы убивать. Готовы сами погибать. Смерть наполняет их силой.
Постепенно мы втянулись в этот тяжелый разговор. Хозяин имения одно время был муллой, потом отошел от этого, посвятив себя сельскому хозяйству и бизнесу, в чем преуспел. Дискутировать он любил не меньше, чем сладко трапезничать.
– А как получилось с монастырем? – спросил я.
Зейдар помрачнел. И рассказал, что басмачи три недели назад приехали на нескольких машинах в расположенный рядом городок Шаххат на несколько сот жителей. Согнали горожан на базарную площадь. Расстреляли нескольких человек для острастки. Притом в жертвы безошибочно выбрали тех, кто открыто высказывался против Халифата или имел связь с государственными органами – это означало, что в городе у них были глаза и уши. Потом взяли самых уважаемых людей, среди которых был и Зейдар, и повезли в грузовике к христианскому монастырю. Там на их глазах расстреляли монахов, возвестив, что отныне эта земля истинной веры, больше нет места компромиссам, и кровь должна смыть скверну. И запретили трогать трупы – их должны обглодать дикие животные.
– И что дальше? – спросил я.
– Эти шайтаны уехали, забрав из храма все ценное. А мы похоронили монахов со всеми почестями. Когда в монастырь вернутся христиане, они проведут обряд как положено.
– И вы не боитесь, что бандиты спросят с вас за самовольство?
– Мы всего боимся, – горестно вздохнул хозяин имения. – Но мы должны были это сделать. Мы слишком уважали этих людей, пусть у нас и разные вероисповедания…
На ферме в ожидании приказа мы зависли на долгих три дня. Получили возможность расслабиться, как солдаты, которые используют каждое мгновение, чтобы поесть и поспать.
Мы и расслаблялись, пользуясь щедрым гостеприимством хозяев. Кормили нас от пуза. Особым номером программы было свершаемое Зейдаром священнодействие приготовления кофе с помощью старинного кофейного прибора. И по традиции поздним вечером хозяин предлагал нам на сон грядущий отведывать арак – крепкий финиковый спирт, настоянный на анисе.
В общем, устроились мы неплохо. Жить бы так и жить в экзотическом месте. Благо, погода стояли благодатная – днем не жарче двадцати трех градусов. Прямо курорт.
Хотя, конечно, никакого курорта не было и в помине. А было растущее нервное напряжение. Недаром говорят, что лучше быстрый бой, чем долгое ожидание боя. Но спецназ умеет ждать. Это один из залогов выживания и успеха в нашей хитрой беспокойной профессии. И мы терпеливо ждали.
Почему все-таки молчит Москва? Мы готовы перетрясти здесь все, чтобы выполнить задание. А она молчит… Но у Москвы свои резоны.
В имении жила большая семья – сыновья, племянницы и племянники, сестра Зейдара, еще какая-то малопонятная его родня. Все мельтешили, вращались. Глава фамилии объявил осадное положение – то есть попросту запретил своим близким выходить без особой необходимости в город, чтобы кто-нибудь сдуру не проболтался о странных гостях.
Одним прекрасным ранним утром сам Зейдар заправил свой вызывающе-красный, расписанный изящным орнаментом мотоцикл «Кавасаки», пожелал мне хорошего дня и отправился по своим делам в Шаххат. Надо отметить, рассекал он по дороге азартно, с ветерком.
А где-то через час мы услышали отдаленный взрыв.
– Со стороны городка, – определил Князь.
– Точно, – кивнул я, ощущая, как во мне нарастает беспокойство. – Так, гвардейцы кардинала! Боевая готовность номер один.
Группа пришла в движение. Ребята приводили в порядок оружие, занимали заранее подготовленные позиции, всматривались вдаль, где в любой момент могла возникнуть колонна с проклятыми «тачанками». Мы их, конечно, встретим, честь по чести. И, может быть, даже выживем. Но это было нам совершенно ни к чему.
Послышался нарастающий стрекот.
Утес навел ствол крупнокалиберного пулемета, приготовившись открыть огонь.
Из-за холма появился красный «Кавасаки».
И я с облегчением перевел дыхание. Это возвращался Зейдар. При этом он со всей дури жал на газ, будто за ним гнались черти с вилами.
Зейдар резко затормозил, бросил мотоцикл на землю и подбежал ко мне с криком:
– Они вернулись!
– Кто?
– Те самые, шайтаны! На ком кровь монахов.
– Что хотят?
– Они пришли мстить…
Глава 9
Между двумя небольшими городами когда-то были центр технического обслуживания сельхозтехники и склады запчастей, принадлежащие французской корпорации «Мир-Экопродукт». Но сейчас от былой роскоши и европейской организации быта и труда остались одни воспоминания. Полтора года назад по этим местам прокатились горячие бои, и Халифату удалось выдавить из техцентра, служившего оборонительным укреплением, правительственные войска. Моджахеды при штурме потратили немало снарядов и взрывчатки. Так что теперь на территории осталось совсем немного целых сооружений. Развалины выглядели достаточно зловеще. Уцелевшая техника была тут же растащена, разукомплектована, а сожженные остовы тракторов и сепараторов напоминали абстрактные скульптуры, которыми Песчаный Лев в свое время налюбовался в европейских столицах. Но все равно некоторые здания и складские помещения уцелели и теперь использовались моджахедами для различных целей. Место удобное – сюда вела хорошая асфальтированная дорога, но вместе с тем оно было на отшибе, в отдалении от любопытных глаз.
Песчаный Лев прибыл сюда на рассвете. Ему сообщили, что груз на месте. И он захотел убедиться в этом лично. Он всегда убеждался во всем лично. Поэтому до сих пор жив, а те, кто, приобретя власть, начинал наслаждаться ею и пренебрегать своими обязанностями, давно уже на том свете.
Дверцу «Форда Фургона» телохранитель предупредительно распахнул, Песчаный Лев шагнул на асфальт и гордо выпрямился. Он был невысок, приземист, горбонос, с курчавыми волосами – внешность блеклая, непримечательная. В отличие от большинства абреков его щеки были чисто выбриты – это его традиция, он подчеркивал всегда европейские корни и был готов вырвать кадык тому, кто предъявит ему по этому поводу претензии. Но желающих связываться с ним не находилось. На нем ладно сидел песчаный камуфляж британских коммандос.
