Истерия нагнеталась, и средств противостоять этому не было никаких. Трудно противостоять медиаимперии, успешно зомбирующей мозги западному обывателю, указывающей, что можно думать, а что нельзя. Наблюдалась типичная оруэловщина – двоемыслие, формирование самых абсурдных точек зрения, в которые заставляют верить. При этом дрессированный обыватель погружался в иллюзорный мир, где тянули к нему костлявые руки злобные тоталитаристы, фашисты и сталинисты, бессердечные циничные гомофобы и прочие демоны устрашения. В сознании обывателя командной строкой прописывался страх, переходящий в ужас. В его смутной картине мира все четче проступал образ главного врага – России. Ведь именно она бомбит мирных мусульман, толкая их на улицы Европы и превращая в чудовищ, охотящихся на добропорядочных немецких фрау и благоухающих дорогими парфюмами француженок.
Невооруженным взглядом было видно, что процесс нагнетания входит в заключительную стадию. Градус нервозности почти достиг апогея. Апофеозом вакханалии явилось совершенно дикое заявление в прямом эфире телеведущей катарской телекомпании «Аль-Джазира» о том, что она дает миллион долларов за голову сирийского президента. Просто так подобными словами не бросаются. Было видно, что очень скоро грянет буря.
Замначальника ГРУ прекрасно понимал, что пора принимать решение. Использовать тяжелую дипломатическую артиллерию и довести до пика градус конфронтации с Западом, встав в очередной раз перед вероятностью большой войны? Или все же обойдется все булавочным уколом? Группа «Бриз», ну что же вы, родненькие, тормозите? Время уходит.
Генерал вытащил папиросу. Щелкнул зажигалкой и жадно затянулся. Был строжайший приказ по всему Министерству обороны – в кабинетах не курить, виновных подвергать разным карам. Шабанов демонстративно игнорировал его. Он курил самые крепкие и дешевые папиросы, и для того, чтобы он отказался от этой привычки, обычного приказа маловато. Минимум потребовалась бы угроза расстрела на месте.
Посмотрев на неторопливо поднимающийся к потолку дым, он положил горящую папиросу на край пепельницы. Резко встал. Подошел к сейфу, извлек из него папку с досье на бойцов «Бриза» под грифом «особой важности». И, усевшись в кресло, начал неторопливо перелистывать, всматриваясь в фотографии своих лучших головорезов.
Да, это не зеленый молодняк, а потрепанные жизнью матерые волки, утратившие юный беззаботный задор и энергию, но с лихвой компенсирующие их опытом свершения невозможных дел.
Командир – Силин Глеб Павлович, позывной Барс, тридцать шесть годков от роду. Из хорошей московской семьи. Отец с матерью – газовики, ныне трудятся в одной из госкорпораций. Сын, естественно, сперва пошел по их стопам, поступил в кузницу нефтяных кадров ГАНГ – не в реку, конечно, а в Государственную академию нефти и газа имени Губкина. Сбежал с первого курса, а чтобы не выслушивать причитаний родителей о пропавшей династии, ушел в армию. Хотя спортом особенно не занимался, был на редкость крепок, вынослив, психологически устойчив, поэтому загремел в армейский спецназ. Вскоре началась вторая чеченская кампания. Было указание – солдат-срочников туда не направлять, так какая проблема, он подмахнул контракт и отправился в бой. Что-то тянуло его на войну как магнитом. Наверное, ощущение предназначения. Он один из немногих, кто выжил в бою в горах, когда небольшой группе спецназа пришлось сдерживать орду рвущихся на территорию Грузии боевиков. Отработал тогда качественно – воевал как дышал. Получил орден Мужества и обратил на себя внимание товарищей из хитрой конторы в Москве.
Да, именно тогда в первый раз на стол Шабанова, бывшего в ту пору начальником одного из управлений ГРУ, легло личное дело Силина. Читая характеристику на этого бойца, он желтым маркером отметил строчку: «хорошо владеет арабским и английским языками». Дальше выяснился еще ряд интересных подробностей. Дядя его был политическим беженцем из Сирии еще при советской власти и оказал «Аквариуму» некоторые весомые услуги, за что теперь проживал спокойно в России.
Шабанов поставил резолюцию «целесообразно использовать в кадрах Управления». И старшего сержанта Силина в один прекрасный день вызвали в штаб бригады очень вежливые люди – один в штатском, другой в форме подполковника. Они ненавязчиво поинтересовались, как он относится к офицерской карьере.
– Новосибирское училище? – спросил Силин. – Или Рязанское ВДВ?
– Есть другие заведения, где будут востребованы ваши знания иностранных языков.
– Согласен, – не задумываясь, сказал Силин.
– Вы не подумаете на досуге?
– А чего думать? Вы – это моя судьба…
И на пять лет он прописался в одном хитром учебном заведении, готовящем специалистов для деликатных дел за рубежами нашей Родины. Учеба была адская. Самыми продвинутыми методиками, до которых додумалось человечество, обобщившими западные и восточные традиции развития духа и тела, из курсантов готовили эффективнейшее оружие. Естественно, выпускников ждали не обычные армейские бригады спецназа – это слишком расточительно. Силин попал в Управление нелегальной разведки, в одну из групп активных операций, которые по традиции именовались ДРГ – диверсионно-разведывательными группами. Эти бойцы были обучены взрывать мосты и захватывать языков, наводить авиацию на цели и подсвечивать объекты для ударов высокоточным оружием. Но такое умели многие. А вот вжиться в окружающую среду во вражеском тылу, поработать с агентурой, провести хитрые комбинации и нанести стилетом удар милосердия в сердце врага, чем изменить геополитическую обстановку на целом континенте, – это дано не каждому. Бойцы группы отлично чувствовали себя как в камуфляже, так и в смокингах, могли мимикрировать, как хамелеоны.
Шабанов не выпускал Силина из своего поля зрения с первых дней его спецучебы. И новичок оправдал надежды. В первой же операции на Ближнем Востоке благодаря тому, что он вовремя сориентировался в обстановке и доложил свою позицию командиру группы, удалось выйти с победой и без потерь. Видно было, что офицер перспективный, и Шабанова не слишком порадовало, когда ученые головастики забрали его любимчика в проект «Мандрагора». Генерал не верил, что из этого выйдет что-то путное. И напрасно. Фантастическую успешность группы «Бриз» можно отнести в заслугу навыкам, полученным ее командиром в рамках того проекта.
Кстати, на этом же проекте возник и Степан Потемкин, которому сам Шабанов позже присвоил псевдоним Князь, – было в этом потомственном офицере аристократическое ощущение собственного достоинства. После окончания восточного факультета Военного университета лейтенант Потемкин прослужил полгода переводчиком в военном атташате в Египте. Оттуда его выдернули «головастики», которым в ту пору был дан карт-бланш по привлечению на проект любых офицеров. Там Князь познакомился со своим будущим командиром группы.
С проекта Князь вылетел – не проявил достаточных способностей и не оправдал надежд. Однако Шабанов положил на него глаз. Генерал обладал мистическим талантом подбирать людей и увидел в Потемкине такого же человека войны, как и в Силине. Это та категория людей, которые никогда не сдаются и всегда остаются верными долгу. А физические кондиции, образование и интеллектуально-волевые качества позволяли считать, что Князь – это неограненный алмаз. Мастер спорта по офицерскому многоборью, выносливый и обладающий огромной физической силой, он вместе с тем был интеллектуалом. Выдав на-гора несколько научных работ по культуре Востока, он заработал у специалистов репутацию начинающего ученого с большим будущим. Действительно, будущее его ждало большое, однако далекое от наук, если только это не наука выживания.
