– История ходит кругами. Все повторяется, только в разных интерьерах.
– Воистину так.
– Ладно, пора заняться делом.
Оставив своего собеседника наедине с тяжелыми думами, я встал. Пригибаясь, чтобы не задеть затылком потолок, прошел в соседнее крошечное помещение, где предстояло поговорить по душам с Ширвани.
Он сидел на табуретке, которую кто-то прибил к полу в лучших тюремных традициях. Видимо, здесь не раз допрашивали пленных.
На голове Ширвани был матерчатый мешок – через него можно дышать, но он не позволял видеть ничего вокруг. Такие надевают на попугаев, чтобы они засыпали.
Я сдернул мешок.
Ширвани замигал. Глаза его слезились. Он уставился в пол.
– Говорить будем? – спросил я.
Ответа не последовало.
– Это невежливо, – осуждающе произнес я. – Мы пригласили тебя в гости, а ты не хочешь поддержать добрый разговор.
Нет ответа. Клиент не желает идти на контакт. Не хотите по-хорошему, будет по-плохому.
– Ну что ж, придется позволить бойцам позабавиться с твоей женой, – горестно вздохнул я.
Он поднял голову:
– Ты не посмеешь!
– Почему?
– Воюют мужчины. Женщины ни при чем!
– Это ты объясни своим бойцам, которые выжигали целые поселки, насиловали женщин, отправляли на секс-джихад.
– Ты не посмеешь!
– То есть ты думаешь, что творить такое имеет право только Халифат?
– Мы воины Аллаха.
– Нет, это мы воины Аллаха, – встрял в разговор Утес, положив тяжелую руку на мощный загривок Ширвани. – А ты презренная шваль, которому Иблис нашептывает свои несбыточные мечты. Понял?
– Вы не воины Аллаха. Вы неверные. Вы вообще не люди.
– Ширвани, а что помешает нашим воинам потом развлечься и с твоими детьми? – усмехнулся я.
Конечно, угрозы эти я привел бы в исполнение только в очень крайнем случае. Но я вел беседу с басмачом на понятном ему языке. Ведь он поступил бы именно так. И он поверил мне.
Скулы его заиграли. Он выпрямился на табуретке и кивнул:
– Делайте что хотите.
– Тебе безразлично, что будет с твоей семьей?
– Все равно я уже мертв. Пусть и они будут мертвы.
– Забавная зверушка, – произнес по-русски Князь, стоявший в стороне и, скрестив руки на груди, рассматривавший пленного.
– Настоящий моджахед, – хмыкнул я и нагнулся над Ширвани: – Тогда тебе будет очень больно.
В его глазах мелькнул страх. Точнее, только его оттенок. Похоже, он не такой железный, каким кажется. Палачи редко бывают стойкими, когда такой же палач приходит к ним.
– Ты ничего не добьешься! – гордо произнес пленный.
– Какой-то ты недоверчивый. Посмотрим…
Интенсивный допрос в условиях противодействия допрашиваемого – зрелище не для слабонервных. Но слабонервных у нас и не держат.
Взялись за клиента мы вдвоем с Князем. Он наш штатный медик, то есть знает, куда пнуть больно и как потом откачать. Кроме того, в нашем распоряжении была химия – несколько одноразовых шприцов как раз для таких случаев. Хотя укол «правдоруба» вовсе не означает, что пациент с готовностью поднесет тебе всю информацию на блюдечке с голубой каемочкой. Тут нужно умело сочетать психологическое давление, химию, насилие. И добиться еще того, чтобы тебе не врали и не вводили в заблуждение.
Ширвани продержался полтора часа. А потом разом поплыл, будто плотину прорвало.
– Песчаный Лев затеял очень большое дело. С английскими друзьями. Этот поход они назвали «Слезы Аллаха», – выдал басмач. – Хозяин говорил, что это будет страшно. Мир содрогнется. И тогда мы устремимся к победе.
– Ты помогал ему в подготовке? – спросил я.
– Под Шихвами мы приняли груз. Несколько трейлеров.
– Что в них?
– Не знаю. По-моему, какая-то военная техника.
– Можешь показать место?
– Там сейчас ничего нет. Груз переправили дальше.
– Кто забрал груз?
– Песчаный Лев создал специальный отряд.
– Из самых преданных?
– Да. И из ненужных.
– Почему?
– Потому что после того, как произойдет все, я должен буду их убить.
– Чтобы концы в воду. Разумно. Как нам пленить Песчаного Льва?
– У тебя есть отряд в тысячу автоматов? Нет? Тогда даже не надейся, кяфир!
– Ты за нас не беспокойся. Ты лучше рассказывай.
Мы еще долго выжимали из Ширвани все, что он знает о Песчаном Льве – его психологический портрет, маршруты передвижения, окружение.
Так прошло часа три. Голова у меня была как чугуном залита. Да, работа не из легких. Куда легче ликвидировать пару десятков врагов и взорвать небольшой укрепленный район, чем вытягивать по крупице информацию из моджахеда.
Но мы справились. В результате образовалась более-менее ясная картина.
– Все понятно, – кивнул я и поднялся. – Спасибо за содействие представителями законных властей Сирийской Республики.
– Но я еще могу рассказать! – крикнул Ширвани, поняв, что беседа закончилась и заканчивается его жизнь.
– Расскажешь, – я кивнул Князю.
Он крепко взял Ширвани за руку и вогнал в вену лошадиную дозу препарата. То, чем мы начиняли пленного до сих пор, были цветочки – всего лишь легкий наркотик, чтобы развязать язык, потому что Ширвани нам нужен был живым и не стоило подвергать его лишнему риску. Теперь же можно использовать мощнейшее американское средство «Откровение», после которого с большой вероятностью клиент сдохнет от разрыва сердца или загремит в сумасшедший дом. Но нам очень нужно было проверить достоверность того, что он нам только что наплел.
Еще через полтора часа мы его выпотрошили окончательно. В принципе он нам не врал. Только сглаживал острые углы. Под действием «Откровения» наговорил еще много интересного, что до сего времени предпочитал утаивать. В том числе мы узнали о его счетах в различных банковских учреждениях и о тайнике с драгоценностями в Тиндуфе. Драгоценностями придется порадовать наших союзников – им эти средства пригодятся. Счета и коды пригодятся Центру – хоть небольшое, но подспорье в наших многотрудных делах.
Больше он нам не нужен.
Я вызвал Бурхама и сказал:
– Забирайте его!
– Он под наркотиком? – спросил Бурхам.
– Да.
– Тогда придется отложить суд. Он должен с ясностью понимать, за что его казнят.
– Разумно. Делайте что хотите. Только не отпускайте на волю.
