– Бек, ты же был внутри этого чертового колеса, – сказал Князь. – Все равно не пойму, что людей так тянет туда? Мотивы?
Бек на миг задумался, потом пожал плечами и произнес каким-то отстраненным тоном:
– Да много чего. Тупость и невежество – мулла, как и хирург, всегда прав: если сказал резать неверных, значит, резать. Те, кто поумнее, мечтают шагнуть вверх по социальной лестнице. Бедняки стремятся разбогатеть. Убогие – стать маленькими эмирами, чтобы получить власть хоть над жалкими кяфирами. Есть множество психопатов, которыми владеет иррациональная жажда разрушения, и, повернись судьба по-другому, они убивали бы во имя фюрера, Будды или Заратустры. Многих толкает в Халифат жажда справедливости – там все мусульмане братья, нет банков и капиталистов. Да и Пророк завещал всем истинным правоверным переселиться в Халифат и приумножать его земли. Многие, особенно те, кто живет в развитых странах, видят самого Сатану в лице Запада с его шлюхами, трансвеститами, безответственными политиками, коррупцией, мягкотелостью и садизмом, воинствующей бездуховностью, презрением своих же традиций, доходящим до безумия культом потребительства, вечной ложью и лукавством. И бегут в Халифат.
– Ты забыл еще одно, – сказал я. – Халифат дает всему этому сброду главное, о чем он мечтает, – безнаказанность. Твори что хочешь, Аллах все спишет.
– Аллах все спишет, – как зачарованный повторил Бек. – Только есть еще одно но. Кем бы ни были все эти люди, в глубине души, в подсознании у них живет стремление к созданию новой, своей цивилизации. Монолитной, сильной, на века. И Халифат – это мечта о своем мире.
– Через реки крови, – процедил Князь.
– Все великие цивилизации выросли на крови. Это закон существования человечества. И не нам его менять.
На некоторое время повисло тягостное молчание. Что-то зловещее было в словах Бека.
А потом взорвался Утес:
– Что, Бек, тоже о Халифате мечтаешь? Подсознательно… Жалеешь, что не к тем переметнулся?
– Жалею, что с тобой в Чечне не встретились и что тебя там не грохнул, – ошпарил его яростным взором Бек.
– Ну, это надо было постараться.
– Я бы постарался.
Ну вот, очередная серия бесконечного сериала «Бек против Утеса». Интересно, что должно произойти, чтобы они примирились друг с другом?
Утес в свое время был категорически против того, чтобы принимать бывшего чеченского боевика в группу. И при обсуждении кандидатуры заявил:
– Его нельзя брать, командир. Он сладко поет. Но он враг. Он воевал против нас. И волка не сделать служебной собакой.
– Кажется, с того времени он многократно искупил вину, – заметил я.
– При чем тут вина? Он все равно душой с ними. И он или предаст, или дрогнет…
Но я не послушал Утеса. Мне на ту акцию дозарезу нужен был специалист, знающий врага изнутри. И генерал Шабанов заверил, что Бек не подведет. А уж он при подборе людей не ошибался никогда.
Первая операция с Беком прошла успешно. Потом вторая. И он прижился. Но их с Утесом взаимная «любовь» все не затухала и время от времени вспыхивала с новой силой. Это пламя надо было вовремя гасить.
– Так, стоп, – поднял я руку. – Сидим, молчим, соблюдаем этикет. Не хватало нам перелаяться.
– Есть, – нахмурился Утес.
– Как скажешь, командир. Буду и дальше сносить оскорбления, – пряча глаза, произнес с деланым равнодушием Бек.
У команды явно начали разбалтываться нервы. Ожидание всегда нервирует больше, чем действие. Тем более впереди полная неизвестность. Впереди главный удар. Только вот нанесем его мы или по нам – это еще вопрос…
Глава 24
Песчаный Лев не верил своим ушам. Неужели он слышал это наяву и небо не рухнуло на Землю, погребя под собой нечестивцев? Что же делается?!
– Мы недовольны, – такое ему сказал не кто иной, как Джарван, его верный слуга.
Это был завершающий удар ниже пояса. А таких ударов за последние дни Песчаный Лев пережил много.
С одной стороны, он надрывал все жилы, удерживая фронт. С другой – готовился к акции «Слезы Аллаха». Почти не спал. Работал на пределе сил. И все время что-то шло не так. Приходилось отвлекаться на решение второстепенных проблем, которые могли вырасти в первостепенные. Но он справлялся. Большое дело всегда связано с большими трудностями, и он их преодолевал. Поэтому и был эмиром, а не рядовым бойцом.
Его подчиненные, не обладавшие такой стойкостью, все чаще не выдерживали напряжения. Участились случаи самовольного оставления позиций и дезертирств.
Одну такую группу дезертиров поймали четыре дня назад верные моджахеды. И Песчаный Лев решил лично поговорить с ними, понять, что же заставило этот ишачий помет предать своих братьев? Они выстроились у стены полуразвалившегося дома – грязные, понурые, под прицелами автоматов. Один стоял на коленях и выл, умоляя не убивать его. Остальные были в прострации.
Песчаный Лев прошелся вдоль строя и спросил:
– Почему? Зачем вы предали нас?
Они загалдели, заголосили, клялись не повторять больше такой ошибки.
Он вычленил в строю здоровенного бородача, в очертаниях лица которого с трудом угадывались европейские черты, и резко потребовал:
– Назовись.
– Алим, – пробормотал тот.
– Ты откуда? Какое имя носил раньше?
– Из России. Алексей.
– Из России? И как ты принял истинную веру?
– Занимался вольной борьбой. В спортзале встретился с людьми, которые донесли до меня свет ислама. Я долго искал себя. И нашел в заветах Пророка. Связал свою судьбу с Халифатом. Теперь это моя жизнь!
– И чем ты занимался в прежней жизни, кроме того, что боролся на ковре?
– Преподаватель университета. Кандидат химических наук. Ну, это…
– Я знаю, что это. Ибо окончил европейский университет и тоже преуспевал в науках.
– Ну, тогда, как образованный человек, ты должен понять меня. Понять…
– Ты зачем бежал?
– Я бы никогда не убежал. Но обязан был спасти семью. Я приехал в Халифат с женой и двумя дочерями. Они сейчас в Хаси-Бахе, а он под ударами правительства. Я должен был спасти их! Пойми, эмир! Я должен был! Ты образованный человек!
– Да, конечно. Семья – это очень важно. Жена и двое дочек? – сочувственно спросил Песчаный Лев.
– Да… Прости. Я виноват. И я искуплю кровью.
– Я все понял, – эмир обернулся к своим людям. – Этих на передовую. А этого, – он ткнул в русского, – этого казнить. Жену в секс-джихад. С дочерями делайте что хотите.
При этом он испытал жгучее удовлетворение.
«Русский посчитал, что может стать истинным моджахедом, – подумал Песчаный Лев. – Пусть глупцы говорят, будто главное, чтобы человек принял ислам. Нет, это не главное. Есть еще поганая кровь, дефектные гены, которые никогда не дадут русским, англичанам и немцам стать равными нам».
