Мою группу, державшуюся вместе, прижал к земле душманский пулемет. Его заглушили подобравшиеся с другой стороны десантники выстрелами из подствольных гранатометов. Потом по нам рубанули из миномета. Рядом со мной рухнула на землю пара десантников. Меня шарахнуло вскользь осколком по спине – удар был сильный, но, спасибо кевлару, шкура не попорчена. От близкого взрыва звенело в ушах, но контузия не сильная, работе не мешает. Зато группа в полном составе вышла к цели.
А цель проста – вон та пещера, которая была указана Песчаным Львом и отпечаталась на снимке с беспилотника. Именно в ней должны ждать своего часа снаряды с химической начинкой.
Рядом рухнул сирийский коммандос, сбитый с ног тяжелой пулей. Но мы уже были на вершине склона и, укрываясь за камнями, готовились к броску.
Вход в пещеру представлял собой арку, в которую при желании можно было въехать на осле. Туда вела узкая протоптанная тропа, по обе стороны которой были навалены булыжники. За такими же булыжниками, сваленными около арки, располагалось пулеметное гнездо, прикрывавшее подходы. Там был целый пулеметный расчет!
Пулеметчик, заметив движение, высадил длинную очередь. Пули прошли над головами, прижимая нас к земле. Нам осталось меньше полусотни метров – но это открытое простреливаемое пространство…
Утес бросился в сторону. Запрыгал по камням. Едва не упал – по кевлару чиркнула пуля. Но он уже забрался на осколок скалы и с ходу, мастерски, ссадил моджахеда-пулеметчика. Поменял позицию и еще двумя выстрелами добил оставшихся моджахедов. Одна пуля – один труп. Талант!
Путь открыт!
Я уже приподнялся, делая знак – за мной. Но тут справа опять заколотили очереди, и пришлось снова прятаться. Группа моджахедов – человек десять-пятнадцать, сразу не различишь, – ринулась по склону в нашу сторону, вопя привычное:
– Аллах Акбар!
Еще откуда-то слева нас норовили срезать из автоматов.
Мясорубка, черти ее дери!
Что делать? Время уходит!
– Ну, спасибо, братцы, – прошептал я, когда десантники, отчаянным рывком занявшие господствующую высоту, отсекли мчащуюся на нас группу басмачей и связали ее перестрелкой.
Так, похоже, проскочим.
– Наш выход, братцы! – азартно воскликнул я.
И ринулся вперед.
В пещере возникло движение, и я на ходу рубанул парой коротких очередей. Послышался крик. Движение исчезло.
Поверх головы опять пропели пули – в нас откуда-то продолжали ожесточенно и не слишком метко палить, и спасти могла только скорость.
До цели тридцать… двадцать… десять метров. И мы еще живы!
И вот я прижимаюсь к скале. А слева арка входа. Здесь мертвая зона. Здесь нас никто не достанет.
Ну, работаем!
Князь швырнул в пещеру светошумовую гранату. Сверкнуло, загрохотало. Теперь вперед.
Мы просочились в своеобразную «прихожую» – низкий длинный зал, в потолок которого местами упираешься затылком. Я тут же добил мычащего, трущего обожженные глаза басмача. Князь дострелил второго. На полу валялось еще одно тело – это тот, которого я снял на бегу.
Задерживаться нам здесь нет резона. Наш путь лежит вперед, в следующую, более просторную пещеру. Она уже в глубине горы, там темно. И там нужно быть очень аккуратным, чтобы шальной пулей не вызвать местный «конец света». Я перевел предохранитель на одиночные выстрелы.
Бек рванулся вперед. Бросил светошумовую гранату в проем. Хорошо, что от «светлячка» ничего не сдетонирует. Зато мы сможем ликвидировать ослепленных противников.
Еще одна граната вслед за «светлячком» – это «лампа», она горит три минуты, освещая помещение. Этого времени нам хватит с лихвой.
Мы заскочили в следующий зал. Над ухом просвистели пули – похожий на болотного черта, низенький, всклокоченный, изрыгающий проклятия моджахед дал по нам очередь из короткоствольного пистолета-пулемета. Слава богу, не видя ничего перед собой, промазал. В ответ я срубил его двумя пулями.
И застыл как вкопанный.
В центре зала на коленях стоял широкоплечий до уродливости человек с окладистой бородой, в чалме. Судя по всему, это и был тот самый Хикмат, замещавший здесь Песчаного Льва.
Его ладонь лежала на небольшом коричневом кубике подрывной машинки, провод от которой шел к штабелям заминированных ящиков. Вот они, те самые проклятые химические боеприпасы.
– Сейчас взорву все! – заорал моджахед.
Он глядел на нас слезящимися глазами, моргал, но, судя по всему, вспышка его затронула не так сильно, чтобы он не видел ничего.
– Что ты хочешь, Хикмат? – спросил я.
Тот непонимающе покачал головой.
– Что хочешь?! – заорал я со всей мочи, пытаясь пробиться через его ватную оглушенность.
По-моему, он так и не услышал меня, но требования выразил коротко и ясно:
– Уходи, шелудивый пес! Уходи!!!
Конструкция подрывной машинки была такая, что, срывая предохранитель, вдавливаешь клавишу и ждешь нужного момента, а потом просто отпускаешь руку – и идет срабатывание. Если басмача сейчас пристрелить, ладонь соскользнет с клавиши, устройство активизируется – и поминай, как звали. Тут у нас будет без вариантов – увидим, как выглядит он, наш личный, данный нам богом и судьбой кирдык. Погибнем мы. Погибнет моджахед. Погибнут еще очень многие, когда химическая смерть вырвется наружу, выползет из этой пещеры, стелясь туманом по окрестностям. Отравы здесь хоть залейся – всем хватит.
Я сделал шаг назад, демонстрируя, что готов пойти на предлагаемые условия.
Что дальше? Уговаривать негодяя? Он все равно ничего не слышит. Пристрелить не получится. Навалиться на него, прижать руку и выбить из него дух – слишком большая дистанция. Вот же ерики-маморики! Так по-глупому споткнуться на финише…
Я посмотрел на извилисто ползущий кабель подрывной машины. И возникла одна идея.
– Уходи! – вновь заорал моджахед, и рука его вздрогнула – уф, чуть не сработало.
Любые идеи ценны ровно настолько, насколько ты способен их воплотить. У меня будет только одна попытка. И процент удачи не слишком велик. Все будет зависеть от одного-единственного выстрела. Готов я к этому?..
Я не успел ничего сделать. Мне просто не дали…
Мелькнуло змеей что-то узкое, серебристое. Я понял, что это лезвие кинжала…
Да, бросок был мастерский. Брошенное Беком лезвие рассекло провод в единственном месте, где это было возможно – когда он тянулся на ящики и пребывал в подходящем ракурсе, чтобы его можно было рассечь летящим кинжалом. Этот бросок превратил пусковое устройство в руках моджахеда в бесполезную коробку.
– Не стрелять! – крикнул я, удержав палец на спусковом крючке. – Хикмат нам еще пригодится!
