Элли, между прочим, морщилась тоже.
– Воняешь ты и правда знатно. Но он, наверное, не знал, что ты пойдешь по магазинам? Думал, сразу ко мне?
– Это не спасет его от расплаты, – весело и зло улыбнулась Лайза. – Ох, не спасет!
И бросила в коридоре пакет с платьем.
– Слушай, у тебя можно помыться?
Элли рассмеялась.
– У меня НУЖНО помыться. Потому что, если ты сейчас не помоешься, я упаду от твоей красы в обморок.
– Ага, как почти валились штабелями мне вслед все те люди, которые шли мимо. Ну, гад, ну, я ему устрою, ну, он у меня попляшет…
Всю дорогу до ванной комнаты, а после и из-за закрытой двери, пока тщательно мылась, Лайза, не переставая, изрыгала проклятья.
* * *
Спустя двадцать минут, после того, как использовала все имеющиеся у подруги косметические средства, Лайза сидела на кухонном стуле, терла полотенцем влажные волосы, и пыхтела, как паровоз:
– Нет, ну надо было испортить мои любимые духи! Я ему… я… ему… Блин!
Достойная проказы месть все никак не шла на ум, а Элли смеялась:
– Ну, мы же уже придумали, как подшутим над ними сегодня. Все идет по плану: Бернарда и Тайра принесут нам суп, накормим, подменим им кольца, и заснимем все это на камеру. Поверь, над этим видео еще обхохочутся все остальные – животы надорвут, вот увидишь!
– Ага, что-то я не думаю, что этого будет достаточно.
– Будет-будет! А я еще сомневалась, стоит ли над ними экспериментировать – теперь точно знаю – стоит!
Белокурая подруга впервые столь едко улыбалась.
– А ты с чего вдруг перестала сомневаться? Из-за меня?
– Из-за тебя. И из-за себя. Думаешь, над тобой одной этим утром подшутили?
В руках Лайзы застыла чашка с чаем, а в глазах заплескалось любопытство:
– Что, и над тобой уже успели?
– А как же!
Просторная кухня, солнечный свет, разложенные на тарелке бисквитные пирожные и полные решимости отомстить глаза Элли вдруг вернули Лайзе хорошее расположение духа.
– Ну-ка, расскажи, что с тобой случилось?
Одетая в голубую футболку и леггинсы Элли опустилась на соседний стул и фыркнула:
– Я, знаешь ли, до твоего прихода тоже пыхтела чайником. И все из-за письма, которое получила утром. Из-за заказа.
– Все, жду подробностей!
И Лайза, с головы которой сползло набок мокрое полотенце, наклонилась вперед, подперла подбородок руками и жадно уставилась на подругу – приготовилась слушать.
Оказывается, этим утром Элли получила почтовый конверт – заказ по работе. Подробное описание на создание для влюбленной пары, переехавшей в новый дом, витража. Обычное дело, в общем-то – ей приходило много таких. Некий Улла Хендерсон и Кайла Бойти просили сотворить для них воплощенный из разноцветного стекла портрет. Что может быть необычного? Ничего. Кроме того, что пара просила изобразить их… голыми.
– Голыми, представляешь? Витраж, на котором за руки держится голый мужчина и голая женщина.
Лайза хмыкнула.
– Ну, мало ли, у кого какие причуды?
– Да вроде бы так, хотя раньше меня подобного сделать не просили. И я, как дура, целое утро читала детали заказа – каким цветом нужно изобразить подмышки, тон стекла отдельно для лица, рук, запястий, икр. И для кудряшек!
– Каких кудряшек?
– Тех самых!
На щеках Элли расцвели два нежных розовых пятна.
– Эти заказчики подробно расписали, как именно нужно изобразить их… «мохну и сосиску» с указанием толщины, размера, цвета и тона. Просили уделить пристальное внимание деталям, представляешь? Я пол утра убила на описание того, какими должны быть волоски на лобке, кожа на головке члена, сколько складочек проработать и как низко должны свисать яйца!
Теперь Лайза, позабыв о своих бедах, хохотала в голос.
– Ты это серьезно? И как низко должны были «пасть» его, пардон, яйца?
Элли грозно выпучилась:
– Не больше и не меньше, чем на четыре сантиметра от кончика «ствола»!
– Так там и написано?
– Да! И знаешь, что хуже всего? Что я уже мозг сломала, думая о том, как именно и чем вырезать нужную форму стекла, какие краски разводить, чтобы получить нужный оттенок, и как вообще буду все это… лепить!
– Чужие сиськи, сосиски и мохнашки? И что, придумала?
– Придумала! И как раз в этот момент решила дочитать заказ до конца, где и наткнулась на слова: «Этот липовый заказ я оплачу лично. С Днем Дурака, любимая! Твой Рен». Нет, можешь себе представить? Можешь? Все утро я ломала голову над тем, как либо тактично отказаться от работы, либо воплотить ее без смущения, а оказалось, что заказ – липовый? Думаешь, я теперь откажусь от идеи с супом? А вот ни за что!
Лайза терла умытое лицо, смеялась, нетерпеливо ерзала на стуле и наконец-то пребывала в прекрасном расположении духа.
– Ну, тогда ждем звонка от Тайры.
– Ага! И заряжаем видеокамеру.
И они звонко чокнулись чайными чашками.
Ани-Ра
Бег – это не только бурлящая в венах кровь, шумящий в ушах пульс, крепкие голени, икры и бедра, прекрасный тонус, стройное тело и хорошее настроение.
Бег – это способность выжить. Если вдруг однажды тебя вновь закинет на странный Уровень, где нужно будет бежать, и бежать так быстро, как только позволят звенящие от шока и адреналина нервы. Например, закинет на Войну.
Ани на Войну не хотела – не опять. Свист пуль до сих пор изредка преследовал ее по ночам – в тех снах где-то рядом рвались гранаты, пальцы сжимали пыльный приклад винтовки, а рядом кто-то орал щербатым ртом «в окопы!». И тогда она вздрагивала и просыпалась в поту, с бешено стучащим сердцем, с осознанием того, что вскоре предстоит рвануть на всех парах – на пузе, на четвереньках или бегом – преодолевать километр за километром – в неизвестность, до следующего убежища.
Облегчение накатывало сразу же, как только дрожащей ладонью она нащупывала рядом огромную и мирно сопящую тушу Дэйна, прижималась к ней, чувствовала, как любимый мужчина рефлекторно протягивает руку, как ласково причмокивает губами, уткнувшись носом в затылок.
Войны больше нет. И хорошо. Хорошо, что страшное осталось позади, сменившись мирной жизнью – размеренными счастливыми буднями, любимым домом, любимым человеком… И все же, Ани была Войне благодарна – та научила быть начеку: внимательно относиться к мелочам, подмечать важное и не слишком расслабляться даже на гражданке.
И потому Ани бегала. Еще она еженедельно ходила в тир, брала уроки самообороны у своего же медведя, ежевечерне занималась растяжкой позади дома на газоне и, как любой человек, прошедший Войну, настороженно следила за новостями. И если что-то из вышеперечисленного Ани-Ра изредка могла «пропустить» из-за навалившейся вдруг лени, то бег – никогда, ибо бег – это и есть сама жизнь.
