— Жанна, дорогая моя! Помоги мне вернуться домой во Францию, пока королева не успела выместить на мне свою злость, — вывели меня из задумчивости слова Гэльона.
— Я сделаю для тебя все, что смогу, и ты это знаешь. Я за тебя жизнь отдам, любимый. Но теперь нам нужно хорошенько подумать с холодной головой, что нам надлежит делать, чтобы не попасть впросак.
Я решилась и рассказала Гэльону о серьезных подозрениях, возникших у меня в отношении Анны, — о том, что слух о гибели Джейн Попинкорт на фламандской земле от руки убийц, нанятых Анной, вполне может оказаться правдой. Бывшую фрейлину не спасло возвращение на родину.
— Месть Анны может настичь тебя за морем, потому самым безопасным для тебя, милый Гэльон, будет затаиться на время здесь, в Англии. Некуда тебе сейчас скрыться, разве что на Острова Пряностей… — сказав это, я вспомнила разбившийся корабль «Эглантин» и нашу с Уиллом мечту уплыть на нем как можно дальше из этой страны со всеми ее опасностями. Какими же мы были глупыми и наивными…
— Оставайся здесь, любимый, а я позабочусь о том, чтобы у тебя была еда и все необходимое, — закончила я свою мысль.
— А если меня найдут?
На это у меня ответа не было. Кто бы мог взять Гэльона под защиту и спрятать его у себя? На кого я могла бы положиться? Ясно, что таким человеком не мог быть никто из свиты Анны — эти за деньги могут выдать моего возлюбленного. У меня были верные друзья в окружении бывшей королевы, но они находились далеко отсюда, в Бакдене. И мне не хотелось, чтобы Гэльон знал о них. Нед нам не поможет, ибо помогает только одному человеку — самому себе. Уилл никогда меня не подводил, но согласится ли он защитить моего любовника? Вдруг в душе моего бывшего жениха вспыхнут искры ревности и соперничества? Что же нам с Гэльоном делать? Ответов у меня не было. Я посмотрела прямо в глаза любимому:
— Верь мне, милый, я найду способ спасти тебя. Что сказать тебе еще, пока не знаю, кроме одного — не доверяй больше никому!
Промолвив это, я поцеловала на прощание своего злосчастного возлюбленного и оставила его на сеновале над конюшней, чтобы поспешить обратно в покои королевы. На своем пути во дворец я то и дело оборачивалась в тревоге, ибо в каждой тени мне мерещилось недремлющее око соглядатая.
Глава 18
Среди ночи меня разбудил Нед. Он бесцеремонно вошел в опочивальню, которую я делила с другими фрейлинами.
— Вставай скорее! Одевайся и едем в Вулфхолл — отец умирает! — услышала я его голос.
Сбросив оковы сна, я поднялась и с помощью служанок принялась облачаться в дорожный костюм. Все это время Нед нетерпеливо мерил шагами из угла в угол соседнюю комнату.
Той холодной ночью, когда мы бок о бок с братом сидели в карете, катившей в Вулфхолл, все мысли мои были не об умирающем отце, а о Гэльоне. Как быть, если мне придется надолго задержаться в Уилтшире? Кто будет укрывать моего возлюбленного, снабжать едой и всем необходимым? Что случится, если его обнаружит Анна или ее клевреты? Взять Гэльона с собой? Но нет, королева или ее шпионы наверняка будут искать его в Вулфхолле. Мы с Гэльоном соблюдали приличия, но Уилл знал о наших отношениях, как и Бриджит, да и другие французские мастера и рабочие видели нас вместе. Я все еще ломала голову над тем, как помочь Гэльону, пока мы с братом в нашем экипаже тряслись по сельским дорогам, пересчитывая каждой косточкой все неровности и ухабы, поминутно вздрагивая от царапанья веток деревьев о дверцы нашей кареты.
«А что, если рассказать обо всем Неду?» — подумала я. В его власти защитить Гэльона, но пойдет ли он на это? Поверит ли он истории стекольщика? А если поверит, то вполне способен заключить Гэльона в тюрьму или держать под арестом, чтобы тот мог выступить свидетелем против Анны. Нед не любил Анну, она отвечала ему полной взаимностью и не раз просила короля лишить моего брата всех должностей и отправить в деревню. Нед никогда прямо не выступал против Анны, но она знала, что имеет в его лице достойного противника, который, если ему представится любая возможность очернить королеву, не преминет ею воспользоваться. Мне не хотелось делать моего любимого пешкой в опасной игре могущественных сил, схлестнувшихся вокруг нашего короля, потому я промолчала и ничего не сказала своему брату.
Мы с Недом добрались до Вулфхолла к последнему акту семейной драмы, именуемой «жизнь Джона Сеймура». Наш отец недвижно лежал на кровати и уже никого не узнавал. По настоянию нашей матери отца соборовали по католическому обряду, хотя никто не знал точно, признает ли новая церковь во главе с королем это таинство. Священник нашей семьи прочитал над ним отходную и умастил елеем его истощенное тело. Вскоре после этого отец перестал дышать, вытянулся и затих.
Мы утешались тем, что отцу отпустили его грехи и тем самым обеспечили ему место в райских кущах. Несколько лет назад одна лишь мысль о том, что мой родитель после кончины попадет на небо, расстроила бы меня сверх меры. Но нынче я сказала себе: не мне судить его, ибо разве я сама не грешила, живя с женатым мужчиной? Не я ли обманула своего жениха? Я сама оказалась далеко не святой — не значит ли это, что в отношениях с родными и близкими мне еще предстоит учиться истинно христианскому всепрощению?
Глядя на своего брата, я подумала, что, похоже, Неду мои угрызения совести были неведомы. Если он и скорбел об отце, то умело это скрывал. Он полностью погрузился в хлопоты по распоряжению наследством покойного, ибо теперь стал новым главой семьи Сеймуров и хозяином Вулфхолла, нашего родового поместья. Нед как будто бы даже стал выше ростом — в нем появилось новое величие, словно он давно и исподволь готовил себя к новой роли. Я не могла не восхищаться своим братом, ибо никто никогда не учил его, что нужно делать и как следует вести себя богатому землевладельцу, но Нед бестрепетно возложил на себя новые обязанности и отлично справлялся с ними.
Отца нельзя было считать хорошим примером для подражания и наставления сына. Мой покойный родитель не слишком преуспел в управлении Вулфхоллом и другими нашими владениями. Арендаторы внешне выказывали полное подчинение отцу, но за его спиной проклинали его. Назначенные отцом управляющие заботились лишь о собственной выгоде, посему дела поместья были крайне расстроенными. Нед, закатав рукава, тотчас взялся за исправление положения и делал это с таким искусством, что я невольно взглянула на него новыми глазами. Однако я так и не решилась рассказать брату о моем возлюбленном и о том, что за ним охотятся шпионы Анны.
Сразу же после похорон отца было зачитано его завещание, и Нед проследил за тем, чтобы все условия этого документа были выполнены. Неду достались почти все земли и имущество отца, но и другие дети и прочие родственники не были обижены. Что касается меня, то отец, видимо, счел, что я так и не выйду замуж, посему он отказал мне те деньги и имущество, которые предназначались мне в приданое. Теперь благодаря его последней воле я могла существовать безбедно до конца жизни, хоть и не купаясь в роскоши. Меня переполняло чувство невысказанной признательности покойному, от которого слезы наворачивались на глаза. Куда подевались мои хваленые самообладание и сдержанность?
