Женщинам же положено закрывать лицо от нескромных взглядов мужчин. Живот, груди, ноги, зад могут быть обнажены, но открытое лицо свободной взрослой женщины из мужчин видит только муж, отец или Властитель, являющийся одновременно и Патриархом всех храмов создателя Империи, и Отцом всех своих подданных. Это закон, пришедший из глубины тысячелетий, и, как многое, что дали предки, является основой миропорядка! Если в других государствах отошли от канонов нравственности, пошли по дороге Тьмы, забывая наказы мудрых предков, то Империя Арозанг придерживалась и будет придерживаться Старых Устоев.
Властитель сделал знак рукой, советник Дарс, следивший за ним исподлобья, резво, по-кошачьи встал, подошел ближе, стараясь не делать резких движений – два телохранителя родом из Клана Самир Берега Еронга, стоявшие по бокам от Властителя, как статуи черного дерева, могли среагировать на резкое движение и легко смахнуть голову своими длинными широкими мечами так, что не успеешь сказать: «Ой!» Звери, чистые звери! Но верные твари, если дали клятву – умрут, но пока живы, не дадут в обиду своего господина. Они даже ночью стоят рядом с постелью Властителя и бесстрастно наблюдают за тем, как тот кувыркается с одной из своих многочисленных женщин. Или с несколькими. Иногда у Властителя возникало желание приказать телохранителю овладеть одной из многочисленных наложниц, а он вместе с Хелеаной посмотрит, как это происходит. Должно быть – возбуждающее зрелище. Когда-нибудь так и сделает. Возможно. А может, и нет. Все-таки наложницы – дочери аристократов, хотя и из Малых Домов, а самирцы – животные, инструменты. Не будет ли это слишком вызывающе? Нужно обсудить с Хелеаной, прежде чем сделать.
Дарс был одним из младших сыновей семейства Уонг, старого, известного рода, служившего Властителям уже тысячи лет. Они то уходили в опалу, то снова поднимались, но всегда были на виду – либо возле трона, либо поодаль от него, – спасаясь от кары за участие в одном из многочисленных антигосударственных заговоров, а проще – за попытку поучаствовать в перевороте с целью захвата власти. Дарс Уонг был в фаворе у Властителя, отвечая за безопасность тайную и явную. В его руках сосредоточились все шпионы Империи и легальная, дневная стража, наводившая порядок в городах и селах государства. Он раскрывал заговоры, передавал Властителю информацию обо всем важном, что успел нарыть с помощью разветвленной системы шпионов, и он же курировал сыскное отделение, занимавшееся поимкой преступников, не относящихся к разряду политических.
Могущественный человек и очень опасный, он выглядел как провинциальный помещик, каким-то чудом попавший на прием к Властителю, – свободные шелковые брюки неяркого окраса, свободная белая рубаха, спадающая ниже пояса, сандалии на босу ногу. И это все при широком, толстогубом лице, лысине, намечающемся под рубахой животике и мягких, с ухоженными ногтями руках. Ни тебе переливающихся на солнце драгоценностей, ни модных при дворе ярких штанов с золотыми узорами по синему фону (последний писк придворной моды), ни удушливого запаха благовоний, способных перебить не только запах пота, но даже вонь трупа, пролежавшего три дня на самом солнцепеке. Властитель иногда подумывал о том, чтобы запретить придворным являться на прием, приняв ванну с благовониями (были и такие чудаки). Слишком силен был запах, мешал, особенно если сидишь на пиру и наслаждаешься ароматным блюдом.
Дарсу Уонгу было от роду тридцать пять лет, как и его господину, и должность эту он занял потому, что вырос вместе с Величайшим, и тот знал, что может на друга детства безбоязненно положиться. Судьба Уонга так же, как и судьба любимой жены, полностью зависела от судьбы Властителя. При смене власти новый правитель всегда заменяет советников на ключевых постах государства – если не сразу, то в течение нескольких месяцев – точно. И хорошо, если просто меняет – были в истории Империи случаи, и нередкие, когда всем советникам новый Властитель попросту отрубал головы, радикально решив проблему будущих заговоров.
Нынешний Властитель был человеком осторожным, потому прежние советники умерли от естественных причин, совершенно случайных, стоивших Уонгу приличных денег и массу усилий. Все-таки не рядовые подданные Империи, родовитые дворяне, из хороших домов!
– Присядь… – Властитель указал на табурет с мягким, вышитым золотом верхом, и Дарс, благодарно поклонившись, уселся так, чтобы его лица не мог видеть никто, кроме Властителя и его супруги. Мало ли – может, кто-то из присутствующих научился читать по губам! Нужно быть очень осторожным – времена смутные, доносят, что где-то в глубине болота, именуемого Великие Дома, зреет заговор!
И вот что нужно этим идиотам? Раздулись от золота, жируют и при том при всем раскачивают ветку, на которой сидят! Зачем?! Начнется смута, война внутри Империи, соседи, видя такое дело, тут же наплюют на договоры и попытаются оттяпать кусок территории – под шумок, дело святое! И что тогда? Государство, залитое кровью, обожженное огнем пожарищ?! Разруха! Голод!
Думают, что смогут жрать свои деньги, когда не останется крестьян, подохших с голоду? Дураки. Самые настоящие дураки!
– Можешь доложить, – поощрительно кивнул Властитель, которого Уонг некогда запросто валял на землю ловкой подсечкой. Теперь – делает проскинезис и не смеет поднять на него взгляд без высочайшего позволения. И это правильно. Должен быть порядок!
– Сведения подтвердились, – почти не шевеля губами, сказал советник, цепляясь взглядом за белоснежные, мягкой кожи туфли Властителя. Белые туфли имел право носить только он, и никто другой. Как символ чистоты, непорочности, небесного происхождения. Остальные родовитые – только белую полоску, и лишь те, у кого в жилах имелась добрая доля крови Властителей.
– Но как так может быть?! Что за могущественное колдовство?! – неподдельно удивился Властитель. – Ты разговаривал с Главой гильдии магов? Что он сказал?
– Я его возил с собой, Величайший! – Уонг осмелился посмотреть в лицо господину и тут же отвел взгляд. – Он был так же удивлен, как и я. Ничего не смог сказать, кроме… я не могу сказать это вслух, господин мой! Чтобы слух твоей благой супруги не был оскорблен этими словами!
– Дарс, хватит церемоний! – досадливо сморщился Властитель и прикусил губу. – Рассказывай, что видел, и без цветастостей! Иногда так хочется послать в одно место все эти церемонии, что…
Он прикусил язык. Какой бы ни был верный слуга Дарс Уонг – и он же друг детства, – не следовало раскрывать то, о чем думаешь, даже перед ним. Наверху нет друзей. Есть союзники или соперники. А еще орудия, с помощью которых можно творить политику. Такие, как Уонг. И орудиям ни к чему знать, о чем думает их владелец. Могут сломаться…
– Да, господин… – Уонг поднял глаза на Властителя и краем глаза заметил, как Хелеана едва заметно кивнула головой, будто поощряя и ободряя. И в который раз невольно удивился разумности этой девушки. Ей едва исполнилось двадцать лет! А ума – на сотню седовласых старцев! Вот как так может быть? Колдовство?
– Посреди поля непонятно как оказался бугор, и на бугре – крепость. Большая, неправильной формы – напоминает неправильный квадрат. На стенах – люди. На наши требования выйти и ответить – кто такие и с какой целью явились – не отвечают. Кричат что-то, но слов понять не можем.
