– Завел шарманку! – Зимин сморщил лицо в страдальческой гримасе. – Три года! Три года я был вынужден слушать эту хрень! Твою псевдофилософию! Займись-ка делом, пока не сожрали жуки-падальщики, – трахни эту девку пятый раз и отстань от меня!
– Господин, мне нужно выйти… – Девушка рядом с Зиминым виновато похлопала ресницами. – Я скоро! Не засни! Я должна выпить из тебя все соки! Хи-хи-хи… Так мне приказано господином Уонгом!
* * *
– Ты уверена, что все точно мне передала? Что поняла?
– Мой господин, я не раз доказывала тебе мое умение слушать. И запоминать. Все точно. Их оружие не всесильно. И они не понимают, почему вокруг замка столько суеты. А еще тот, что был со мной, считает, будто знает способ, как захватить эту крепость. Они обманывают тебя, господин. Всех обманывают. Я должна идти, господин, иначе могут что-то заподозрить. Они умные, только тот, стражник, – болтун, а тот, что со мной… я его боюсь, господин! Он убийца! Он самый настоящий холодный, жестокий убийца!
– Что, и все части тела у него такие холодные? – не меняя выражения лица, пошутил Уонг, но девушка не поняла или не приняла иронии:
– Он горячий. И у него давно не было женщины. Я уверена в этом. А еще он отличный любовник, и мне с ним было хорошо. Так бывает очень редко…
– Даже со мной?! – в притворном гневе воскликнул Уонг, и девушка тут же рухнула на колени, лепеча:
– Что ты, что ты, господин! Ты самый лучший любовник за все годы, что я прожила на этом свете! После твоих объятий я несколько часов не могу успокоиться и хочу тебя снова и снова!
– Иди! – досадливо махнул рукой Уонг. – Да иди же, я пошутил! Ох уж мне эти люди, не понимающие юмора!
Девушка поспешно выбежала из палатки вельможи, и он остался один – если не считать краснозобой птички, сидящей в клетке.
Дарс Уонг подошел к клетке, медленно, аккуратно постучал пальцем по деревянным прутьям. Птичка встрепенулась, зачирикала и внезапно разразилась звонкой, пронзительной трелью, вонзившейся в уши вельможи. Уонг поморщился, покачал головой и вдруг яростно выругался, помянув Нечистого.
Уонг чувствовал, что от прибытия в этот мир чужаков ничего хорошего мир не увидит. Кровь, смерть, война – хрупкое равновесие, поддерживаемое в том числе и руками Уонга, скоро будет нарушено. Достаточно толкнуть, и хрупкий домик тут же развалится, похоронив под собой своих хозяев. И тогда неминуемо возникает вопрос: как сохранить свое жилище?
А если сохранить все-таки нельзя – как успеть вовремя выбежать из рушащегося здания?
* * *
Хелеана шла впереди, как и положено супруге Величайшего. Вообще-то женщинам не положено идти впереди мужчин, но Та, Которая Советует Величайшему, – выше всех правил и обычаев. По крайней мере, пока Величайший правит миллионами его подданных. Так-то да, можно сказать: «Госпожа Хелеана, пройди в конец отряда, как полагается воспитанной женщине!» И что потом? Хорошо еще, если Величайший пришлет на серебряном подносе записку с требованием удавиться на своем поясе! А если прикажет мастерам пыток продемонстрировать свое умение? Ох, как не хочется быть съеденным заживо личинками жуков-могильщиков, правда ведь!
Нет уж, правила, уложения и законы – это для низших, копошащихся у ног сильных мира сего. Величайшие живут по своим правилам, соблюдая лишь видимость приличий. И никто не может заставить их поступать так, как им не хочется.
Если только Создатель? Но он давно уже оставил этот несчастный мир, удалившись в свои небесные чертоги для размышлений и медитации. Оставив людей на волю демонов и самого Нечистого, придумывающего все новые и новые козни, играющего людьми, как камешками на игровой доске.
Впрочем, те, кто шел вместе с Хелеаной, ничего такого не думали. Чужеземцы, возвышающиеся над отрядом, как две штурмовые башни, были молчаливы, и на их лицах читались настороженность и ожидание неприятностей, латники из личной охраны Властителя (числом четыре), были бесстрастны и, как всегда, готовы к смерти за своего господина. На их каменных лицах не увидишь и тени сомнений – «Умереть? За своего Властителя! Готов! Прими мою душу, Создатель! За господина!»
И только Хелеана думала обо всем и сразу – в голову лезли мысли, совсем не относящиеся к происходящему, теснились картинки – прошлое, будущее, настоящее. Почему она пошла в крепость? Зачем настояла на том, чтобы подвергнуться смертельной опасности? Ради чего? Уж точно – не ради какого-то там мифического оружия, которое могут предоставить чужаки. Ну да, хорошая вещь и поможет удержать власть, сохранить в неприкосновенности границы Империи, но… так ли оно им нужно? Что, Величайший без него не смог бы удержать эту самую власть? Еще как смог! Тогда зачем?
Она и сама не знала – зачем. Смутная тяга к чему-то новому, неизвестному, тому, что, возможно, перевернет саму жизнь! Вот казалось бы – что ей надо? У нее есть все, о чем может мечтать любая женщина! Все, кроме свободы.
Нет – она свободна, да. В пределах гарема. В пределах дворца, под внимательным оком наблюдателей, фиксирующих каждый ее шаг. Она не то что на брачном ложе не может остаться без наблюдения – даже когда моется… даже в туалете не остается одна! Рядом с ней всегда охранники, многочисленные служанки и слуги. Моют, вытирают… подтирают! Ни шагу сама, ничего своими руками!
Вначале это казалось не только нормальным, но и очень даже приятным делом – о тебе всегда, беспрерывно кто-то заботится, только получай удовольствие, наслаждайся тем, что ты родилась в правильное время, в правильном месте и вышла замуж за правильного мужчину. Кстати – очень умелого в постели и заботящегося о том, чтобы партнерша получала максимальное количество оргазмов. Но… проходит год, два, три… пять, и ты понимаешь, что так будет всегда и ничего не изменится – кроме внешности, конечно.
Родить ребенка? Даже это она не могла сделать без позволения мужа. Возможно, что ребенок решил бы ее проблемы, заставил бы смотреть на жизнь по-новому, внес в нее разнообразие. Но муж решил, что супруга должна максимально долго сохранить плоский живот, торчащие груди и узенькое отверстие, не разорванное прохождением наследника. И как она посмеет не оправдать его доверие?
Конечно, можно было бы тихонько снять заклятие, зачать, а потом поставить мужа в известность – вот, мол, заклятие каким-то образом слетело, непрочное оказалось, и у нас будет дитя. И что тогда? Нет, он не сошлет ее в провинцию за наглый обман (То, что это все вранье, – он догадается сразу. Еще никто не мог обмануть Величайшего. По крайней мере – дважды…). Но прежнего доверия не будет. И любви не будет. А то, что Величайший любит ее, – сомнений быть не может.
И кроме того, она, Хелеана, воспитана не так, как какая-нибудь глупая провинциальная худородная дурочка! У нее есть долг перед мужем, перед страной, ответственность, и умная жена не обманет мужа… так нагло. И глупо!
Нет уж – время еще есть. Лет пять-семь может потерпеть. Потихоньку, исподволь внедрит в голову мужа мысль о том, что без наследника от любимой жены он жить больше не может, что все те дети, что у него есть (одиннадцать, и большинство – девочки), – это совсем не то, что ему нужно. Величайший еще достаточно молод и просидит на троне самое меньшее лет тридцать, пока время не выпьет из его тренированного, красивого тела силу, красоту и саму жизнь. Потому Властитель пока не задумывается – кто же станет наследником после его смерти? А пора бы задуматься! Человек предполагает, а Создатель строит судьбу. Или Нечистый…
