– Умеешь только по ребрам бить беззащитных и безоружных да водку жрать… – задумчиво заметил Слюсарь и был награжден презрительной гримасой майора:
– Чья бы корова мычала! Ментовская рожа – нажраться и по людям стрелять! Таких, как ты, нужно было на месте расстреливать, а не по судам таскать! Оборотень поганый…
– Я сейчас тебе башку разобью, цирик поганый! – Слюсарь привстал с места, красный, мечущий глазами молнии. Еще секунда, он набросится на супостата, и в шатре начнется безобразие. Зимин напрягся, готовый вмешаться, но не успел, Уонг сделал это раньше.
– Сидеть! Говорить только по делу и на нашем языке! Кто не выполнит приказ, будет жестоко наказан, обещаю! Говори – ты!
Он указал на Зимина, откинулся на спинку кресла, разглядывая собравшихся за столом чужеземцев. Последние двадцать минут он и человек рядом с ним молчали, не вмешиваясь в разговор этой троицы, – пусть выскажутся. Из вороха информации можно что-то и выудить. Наверное.
– Что говорить-то? – устало, с оттенком неприязни переспросил Зимин.
– Говори, рассказывай, как ты видишь взятие крепости. Это возможно? Что за оружие эти… пу-ле-ме-ты? Автоматы? Что это такое?
– Автоматы – такие же штуки, что притащил с собой он, – показал на Конкина. – Пулеметы – гораздо мощнее, имеют больше зарядов. Как только кто-то взберется на стену – их сметут, как веником. Пуля из пулемета пробьет сразу двоих-троих людей или больше. Шансов никаких. И лестницы не поставить. Во-первых, высоко. Во-вторых, как только попытаются поставить – тут им и конец. «Калашников» бревно в двадцать сантиметров толщиной пробивает навылет. Это вам не стрела.
– Звучит, конечно, сказочно, – фыркнул человек рядом с Уонгом. – Сколько в этом правды – я не знаю. Но да ладно – тогда расскажи, как подобраться к этой крепости? Как попасть внутрь? Как всех убить?
– Прокопать тоннель под землей. Заложить под стену заряд. Потом под прикрытием толстых бревенчатых щитов подобраться к пролому и ворваться внутрь.
– Потери?
– Большие. Очень большие, – пожал плечами Зимин. – Ну а что вы хотели? Это настоящее оружие, а не какие-то дурацкие железяки!
– Еще какой-то способ есть? – Уонг и неизвестный абориген переглянулись. – Или все так… в лоб?
– Есть. Ночью взобраться на стену, перебить охранников, спуститься и вырезать всех спящих. Только тут вот проблема – стена освещается, просматривается на всем протяжении. Тот, кого заметят, – обречен. И вся операция тоже обречена на провал. Это можно попробовать сделать только один раз.
– А если все-таки атака с воздуха? Драконы? Они спалят все башенки!
– Уверен, стрелкам отдан приказ стрелять во все, похожее на драконов. Пулемет бьет на километр. Вы даже подлететь не успеете – всех ссадят на землю. Если не дороги драконы – можно рискнуть, попробовать. Но эта затея обречена на провал.
– Я ему не верю! – Незнакомый абориген встал с места и презрительно посмотрел на землянина. – Этот здоровяк врет! Он ничего не понимает в войне и только пыжится, изображая умение! Мне нужны пять сотен самых ловких рубак, и я возьму эту сраную крепость! Выстроим щиты, подойдем ближе, поставим штурмовые башни – и конец негодяям! А если еще и драконы…
– Драконов не будет! – быстро сказал Уонг. – Властитель запретил использовать драконов в штурме крепости!
– Обойдемся, – пренебрежительно дернул плечом абориген и вышел из шатра.
– Слышали? – со вздохом спросил Уонг. – Это командующий армией Шадой Гангуз. И он вам не верит.
– Мне плевать, верит он или не верит, – сквозь зубы процедил Слюсарь. – Если Зимин сказал, значит, так и есть. Я ему верю больше, чем кому-либо в этом мире. Этот парень видал виды!
– А ты что скажешь, надзиратель? – прищурился Уонг.
– Все точно, – хмуро бросил Конкин. – Этот ваш… идиот! Разве можно пренебрегать знаниями людей, которые знают вопрос лучше, чем кто-либо? Типичный солдафон!
– Типичный солдафон… – снова вздохнул Уонг. – И что предлагаешь?
– Предлагаю дать возможность солдафону обосраться, а тем временем придумать какой-нибудь хитрый способ войти в крепость. Не верю, что такого нет.
– Дать возможность… – усмехнулся Уонг. – Придерживайте языки, иначе вам их быстро обрежут. Гангуз из древнего рода воителей, человек чести. Он просто зарубит наглого простолюдина или тем более раба, осмеливающегося его оскорблять. Учтите это.
– Все-таки каков наш статус? – после недолгого молчания спросил Зимин. – Ради чего мы будем рисковать?
– Вам же сказано – ради жизни! – бесстрастно заметил Уонг. – Слышали, что сказал Властитель?
– Слышали. Но разве ты не знаешь, что люди, у которых мотивация больше, чем сохранение жизни, и работают лучше? Служат лучше? Ну вот представь – мы влезли в крепость. Я – специалист по диверсионным операциям, можно сказать – элитный убийца. Слюсарь хоть и болтун (Но-но! Потише!), но тоже неплохой, обстрелянный вояка. Конкин – по его чугунной роже видно, что боец еще тот. И вот мы влезли туда, и где гарантия, что не присоединимся к восставшим? Зачем нам помогать вам, тем, что планируют держать нас в рабах?
– А что бы ты хотел? – медленно, вкрадчиво спросил Уонг, глаза которого стали похожи на глаза змеи – холодные, остановившиеся. Но Зимин не испугался, не дрогнул. Он чувствовал, что ведет линию переговоров правильно, в нужном русле. А еще знал, что нужен Властителю так, как никто другой.
– Высшим статусом у вас обладают дворяне. Я хочу иметь дворянский титул. Не самых родовитых дворян, но дворян. Замечу, что мы не рабы, мы чужеземцы. И если оказываем Властителю услугу, важную услугу, при этом рискуя своей жизнью, – значит, должны иметь справедливое вознаграждение. В конце концов – приз очень велик! И разве это большая цена, если Властитель своим указом даст нам какой-нибудь небольшой дворянский титул?
– Молоток, Николаша! – выдохнул Слюсарь. – Да! Именно так! Эй, цирик, ты чего язык в жопу заткнул? Вякни чего-нибудь по этому поводу!
– Я сейчас тебе так вякну, зэк поганый, ты у меня будешь лететь и пердеть метров сто! – ощерился Конкин. – Я согласен с Зиминым. Я человек свободный и работаю за вознаграждение! В конце концов – это моя крепость! Я в ней хозяин!
– Уже – нет, – осклабился Уонг. – Ты болван, который допустил дворцовый переворот! И низложен! Эй, Зимин, начистоту – у тебя есть план?
– Есть, – бесстрастно сказал Зимин и пожал плечами. – Но я буду исполнять его только после того, как получу на руки указ Властителя, где будет сказано, что теперь я мелкопоместный дворянин, свободный человек, и все такое прочее.
– Твои требования распространяются на остальных заключенных? – быстро спросил Уонг, глядя в темные глаза чужеземца.
– Нет. Они заслужили свое рабство. И мне на них плевать. Растлители, убийцы, негодяи всех мастей! Я бы лично им поотрубал башки!
