– Ничего не спрашивай, – поднял тот ладони и отвернулся к иллюминатору.
– Рад, что в эту трудную минуту вы с нами, – понял по-своему Александр Сергеевич, кивнул князю Виду и нацепил на голову наушники.
– Я не с вами, – донеслось еле слышно.
– … Жаль.
– Молодой еще, – с некоторой скорбью посмотрел князь Вид на старшего Долгорукого. – Не понимает.
Тот хотел было раздраженно мотнуть головой и гневно (но про себя) ответить, что понять его могут только по известному адресу в известном месте с желтыми стенами и дверьми без ручек.
Но вместо этого замер, утратив всякие эмоции. Лицо его выражало безмерные уважение и признательность.
– Я запомню, – благодарно качнул он головой.
– Эй, – усмехнулся самый старый «виртуоз» этого мира, за услуги которого обычно расплачивались поколениями. – Я просто лечу рядом.
Это не значило, что платить не придется. В мире вообще не бывает ничего бесплатного, кроме ненависти и боли.
Просто однажды придется сесть в один вертолет с князем Видом и полететь отдельно от него. Но в итоге прибыть все равно вместе. Если повезет, даже вернуться назад. Потому что те проблемы, которые не сможет решить это существо, вряд ли под силу князю Долгорукому. Зато не будет долга на клане и семье. А одна жизнь взамен многих – всегда хороший выбор.
Впрочем, сейчас была надежда справиться без упрямого попутчика, и на это Сергей Михайлович искренне рассчитывал. Пока они не прибыли на место.
Река под ними соревновалась ревом с вертолетным гулом, срываясь с высоты плотины кажущегося бездонным водохранилища. Спокойствие зеленовато-синей воды с одной стороны бетонного барьера и пенное бешенство, на добрую сотню метров взлетающее от удара по бетонированному дну канала, – с другой.
Машина вильнула вверх и к берегу, словно опасаясь, что стихия дотянется до брюха машины и утащит за собой вниз.
– Где наши люди? – повернулся Сергей Михайлович к сыну.
Тот молча указал на правый берег, там в отдалении проглядывала широкая поляна, возле которой хищными птицами кружили несколько вертушек. Грязно-желтая камуфляжная расцветка машин и палаток под ними терялась на фоне осеннего леса, так просто не заметить, а гул вертолетов просто не был слышен в окружающем буйстве.
– Давай к ним.
Машина рухнула отвесно вниз и в сторону, пилот, прочувствовав важность каждой секунды, не особо заботился о комфорте пассажиров.
На земле уже ждал доклад – традиционно поспевшая первой разведрота отчиталась о физическом блокировании механизма закрытия шлюза и об обнаруженном минировании плотины. Живого персонала нет, следы нападения зафиксированы, время нападения по характерным признакам зафиксировано – полтора – два часа назад.
– Саперы уже работают, ваше сиятельство. Также собрана бригада из добровольцев, пытаемся срезать сварку на затворах. Продвигаемся, но мешает поток воды, – доложили ему деловым тоном, без особых эмоций.
Как будто там нет напора, способного сорвать с высоты и сломать шею о камни.
– Сколько времени вам нужно?
Старый князь стоял впереди треугольника из прибывших высоких персон, из-за общего напряжения ситуации позабыв уступить место сыну. Это дело младшего – требовать отчета, карать и награждать, но сейчас было не до церемоний. Тем более что внук, возглавлявший операцию на земле, прекрасно знал, кто руководит кланом, а кто и есть – клан.
– Час, максимум полтора, – прищурился на солнце солдат. – Но закрыть все равно не сможем, пока не восстановят электропитание. Враг все срезал, уничтожил кабель и разграбил автоматику затворов. Ожидаем специалистов и ремкомплекты из столицы. Сложная номенклатура, но обещают уложиться в три часа.
– За это время все до океана смоет, – процедил старый князь в сторону, коротким кивком приняв доклад.
– Деревья замедлят волну, – предложили из-за спины. – Может, бомбардировка?
Старый князь глянул на сына как на несмышленыша. Даром что тому шестой десяток. Ведет себя, как… Недостойно. Говорит до того, как думает.
Накопленная за годы вода будет истекать еще очень долго, а преграду ниже течения сметет, не заметив. Впрочем, хватило взгляда, чтобы на нынешнего главу рода снизошло озарение, внешне это выразилось в нервно закушенной губе, но пояснять при посторонних не пришлось.
Разум старого князя искал решения проблемы, сердце заходилось недобрым стуком, напоминая о возрасте.
– А где князь Вид? – выйдя на мгновение из столь же тяжелых раздумий, спросил Александр Сергеевич, оглядываясь по сторонам.
Сергей Михайлович тоже с некоторой растерянностью рефлекторно оглянулся.
– Вот ять! – в сердцах припомнил он старославянскую буквицу, так же не обнаружив вздорного румына.
Где-то недалеко воздух дернуло резким криком постового: «Стой, кто идет!»
– Ага! За мной! – нахмурившись, бульдозером двинулся старый князь в ту сторону.
Шагнув было туда же, остановился командир разведроты, уступая им и жестом успокаивая насторожившихся от крика дежурных.
Между тем интуиция Сергея Михайловича не подвела.
– Уважаемый, я не вхожу, я выхожу, – вежливо обратился князь Вид к патрульным, не обращая внимания на приставленное к груди дуло автомата.
– Руки за голову, на колени! – в неком ошеломлении требовал от него молодой солдат эдак лет девятнадцати, разглядывая старика без бровей и волос в традиционном наряде из красного и черного, вышитом золотом, и шапке с алыми каменьями.
Не самая рядовая встреча в диком лесу. Особенно если такой подходит из-за спины, куда зайти просто не мог!
– Давай я пойду, а ты стреляй, – со вздохом предложил румын компромисс и уже собрался идти дальше.
– Отставить! – на всякий случай крикнул Сергей Михайлович солдату.
– Стой, кто идет! – вместо этого произнес в панике молодой и направил ствол уже на них.
– Боец, смотри налево, – указал старый князь на сына. – Узнаешь?
– Руки за голову, на колени!
– Да твою же… Потрет у вас в части висит, над входом и в актовом зале, – раздраженно посмотрел Сергей Михайлович в спину неспешно удаляющемуся румыну, а затем повернулся к сыну. – А ты сделай одухотворенное лицо. Вот так.
– Ваше сиятельство! – признал солдат, опуская оружие. – Виноват, ваше сиятельство!
– Благодарю за службу! Продолжать наблюдение! – побежали князья вслед за румыном. – И не вздумай ему в спину пальнуть!
Красно-черная одежда то терялась впереди между ветвями, то появлялась на другой стороне неглубокого овражка, который пришлось обходить, чтобы не завязнуть в грязной луже на его дне. Погоня уже превратилась в самоцель, заглушив вполне логичную мысль: «Ушел – да и черт с ним, не маленький».
