– Быть такого не может, – поднялся Артем, и я вместе с ним.
Синяя накидка с рукавами прикрывала знакомое платье, уже не белоснежное, скорее, серое, поверх которого юбкой до пола были застегнуты лоскуты алого цвета. На ногах – мужские ботинки, на голове плотная серая повязка, закрывающая волосы. Ноги перетянуты плотной серо-белой тканью, подвязанной лентами синего цвета. Но это без сомнения она. Ника.
– Максим! – ударило с берега моим именем. – Надо поговорить! Подождите!
Ко мне, ожидая пояснений, обернулись друзья. А я молча смотрел вперед.
Плот шел по воде дальше, вслед за ним, отставая из-за наваленных на берег деревьев, бежала девушка.
Правильное решение все еще не желало превращаться в слово.
– Может, пристанем на минуту? – предложил Артем. – Объяснитесь? – попытался заглянуть он в глаза, коснувшись плеча.
– Никого чужого больше не видно, – бодро доложил Паша, поднимая с плота длинный шест.
– Можно просто подойти чуть ближе, чтобы через реку не кричать. А мы отвернемся.
– И даже уши закроем, – подтвердил Федор.
– К волкам в загон ты вообще первым залез, а сейчас стоишь столбом, – возмутился капитан, собираясь править к берегу.
С волками все просто, а тут…
Впереди река слегка сворачивала вправо, перебираясь через небольшой порожек, заваленный по обе стороны камнями. Правильно решиться сейчас, пока сама природа не отберет другой вариант.
Ника, приметив преграду впереди, остановилась у самой воды и принялась сбрасывать с себя лишнюю одежду, шагая вслед за плотом. А затем, скинув накидку с волос и оставшись в укороченных брюках до колен и рубашке, бросилась в холодную воду, широкими гребками направляясь к плоту.
– Ну вот, – возмущенно всплеснул руками Артем. – Теперь ее еще нашей ухой отпаивать. А пристали бы к берегу – и угощать не пришлось бы.
– Да не жалко, – хмыкнул с улыбкой Паша.
– Тебе легко, ты рыбу ел.
Тот зябко поежился и от комментариев воздержался.
Между тем девушка изрядно сдавала, каждый мах руки явно давался тяжелее. Промокшая одежда тянула на дно, а вроде бы попутное течение стремилось унести к берегу.
– Максим, она же утонет. Помоги ей, – прошипел сквозь зубы Артем, забирая шест у Паши и передавая мне. – Хотел ведь ее видеть, а сейчас сам не свой.
Да, кое-что правильное в его словах было.
Я подошел к краю плота, вытянул вперед шест, удерживая двумя руками. Подвел к Нике. Чуть отвел в сторону, пропуская вытянутую в его сторону руку, и аккуратно, в плечо, оттолкнул ее от плота.
Девушка забарахталась в воде, затем парой махов выровнялась на поверхности и остановилась, двигая руками, чтобы не пойти ко дну. Более она нас не преследовала.
– Максим, ты что творишь? – в растерянности повернулся ко мне Артем.
– То, что ты просил. Помогаю ей тонуть, – отдал я шест Паше и вернулся на свое место.
– Я такого вообще не говорил!
Рядом поспешно разувался Пашка, явно собираясь броситься Нике на помощь.
– Может быть, – пожал я плечами.
– Наверное, Максим хотел сказать, что у одинокой и беззащитной девушки наряды аж четырех команд, – впервые подала голос Светлана, невозмутимо помешивая рыбный суп в кастрюле.
– Да? – замер с одной штаниной на ноге Пашка.
– Может, забрала у волков? – неверяще глядя на берег, где осталась одежда девушки, напряг взгляд Артем.
– Волки нынче любят одеваться как Вяземские, Алабышевы и Орловы, – покорным тоном согласилась с ним Света.
– Да ну, она же одна, – с сомнением пробормотал Артем.
– Да еще без ятагана и боевых вееров. Бедная, одинокая и прекрасная, – улыбнулась Света ему и подняла голову вверх, мечтательно прикрыв глаза. – Как такую не пожалеть, верно?
От такого Артем почему-то слегка побледнел, тут же взял шест в свои руки и сильными движениями оттолкнул плот от берега, поближе к стремнине.
– Слушайте, ну все равно так нельзя, – буркнул Паша, одеваясь. – Давайте хотя бы рыбу ей кинем.
– Не будем усугублять ситуацию, – мельком глянув назад, качнул головой Артем. – Может, мы все неверно поняли.
Девушка продолжала держаться на воде и смотреть нам вслед.
– Тогда она замерзнет, ее ногу сведет судорогой, и она утонет, – зябко пожал плечами Федор и укоризненно на меня посмотрел.
– Целитель. Не утонет, – нескладными фразами успокоил я его, глядя по курсу движения плота.
– И все-таки это неправильно, – подытожил Пашка, перебираясь поближе к котелку с ухой.
Даже после того как Ника в пару десятков гребков достигла берега, атмосфера некоторой неловкости еще долго присутствовала в воздухе.
– Рассказал бы, откуда вы знакомы, – обратился ко мне Артем.
– Она мне пломбир должна.
– О как, – чуть растерялся он, а затем продолжил обеспокоенно: – Слушай, а я тебе ничего, случайно, не должен? Просто я бы вот прям сейчас отдал, вот честно.
– Нет, не должен, – успокоил я его.
– А я? – взволнованно поддержал Паша.
– Да успокойтесь вы, – буркнул я им, выудил из кармана ложку, попробовал суп, одобрил и принялся за более длительную дегустацию.
Остальные тут же поняли, что говорить во время еды вредно – это ведет к сокращению доли в общем котле.
После сытного обеда отношения изрядно потеплели. А тут еще кремированные тела рыб все-таки упали в воду, и будущее стало еще приветливей.
Турнир двигался вперед чуть быстрее течения реки, над головами сияло солнце. Синее, по-осеннему глубокое и холодное небо более не закрывали темные тучи – их ветер согнал далеко вперед, в одну черную линию на горизонте.
Вот только в последнюю пару минут Артем то и дело замирал на месте, а порою неловко, тайком от остальных, вытягивался во весь рост и поднимался на цыпочках, пытаясь то ли углядеть что-то, то ли услышать.
– Странно. Звук какой-то знакомый, – опередил он вопрос, махнув рукой назад.
– От берега? – уточнил Паша.
Рядом встрепенулся Федор, с самого утра выполнявший почетную роль вахтенного.
– Нет там никого, – категорично заявил он.
– Да не с берега, – досадливо поморщился Артем. – Такое ощущение, что отовсюду сзади. А еще справа будто сирена воет, но тут не уверен, очень далеко.
– Я вообще ничего не слышу, – приложив к уху ладони, констатировал я. – Ветер, вода, птицы.
– Может, показалось, – все еще с сомнением опустился на свое место Тема, пододвинул к себе футляр со скрипкой и крепко прижал ее к груди.
