– Как можно? Такого важного и крайне высококлассного специалиста! – тоном своего дяди ответил Руслан.
Светлана побледнела.
– Шутка, – подмигнул он. – Есть вариант получше. И… мы, конечно, не властны над временем. Но отправить тебя на десять лет назад, пожалуй, сможем.
Девушка нахмурилась, пытаясь прочитать мысли чуть повеселевшего мужчины.
– Тринадцать лет, симпатичная школьная форма, косички. Волосы, думаю, оставим твои, – задумчиво оглядел он ее макушку. – Они у тебя красивые, недаром ему понравились.
Светлана посмурнела еще сильнее, сжала руки в кулаки.
– Ну а главное – свобода. – Откровенно скалясь, Руслан мечтательно растянул фразу. – Полная свобода с возвратом всех клятв.
Девушка дернулась и совершенно ошарашенно посмотрела ему в глаза.
– Наше слово, – резко посерьезнев, подтвердил мужчина.
– К-кого я должна для этого… исполнить? – сглотнув, пересохшим голосом спросила она.
– Нет-нет, убийство лишает свободы. Чтобы ее вернуть, придется дружить. Только так.
– А?..
– С одним нашим учеником.
– Готовите в этой вашей милой школе очередного головореза? – взяла себя в руки Света, хмыкнув от узнаваемости мотивов.
– Вообще-то нет, – назло ей вновь заулыбался Руслан. – Но одному мальчику в восьмом классе очень не хватает соседки по парте. И настоящего друга, который оберегал бы от каверз и необдуманных поступков. Так что пойдешь на три года в школу, снова за парту. Разумеется, новые документы, железобетонная личность от самых яслей и все такое. А потом – свобода. Честно. Без оговорок.
– Н-но…
– Князь выделяет личного Целителя в ранге «мастера». Будешь девочкой-конфеткой. Веснушки хочешь?
– Вот еще, – фыркнула, скрывая радость и надежду, Светлана. – Три года? И всего-то? Погоди… А в чем подвох?
– Да нет никакого подвоха, – оставаясь спокойным, Руслан допустил-таки некоторую суетливость.
– А у тебя глаз дергается.
– А у тебя бы не дергался после того, что он натворил! – вырвался у него вопль отчаяния.
– Кто он? – жестко хлестнул вопрос.
– Мальчик. Перспективный.
– Р-руслан!
– Вы знакомы. Его зовут Максим.
– Сразу нет, – отшатнулась девушка.
Руки невольно покрылись зябкими мурашками, а из памяти на мгновение выплыло это. Волна паники хлестнула из глубин души, смешивая причины и доводы, оставляя желание бежать и прятаться.
Десять лет назад она не первый раз вышла на ночной промысел. Не первый год занималась этим. Тогда, за годы, о которых не знает и не узнает никто и никогда, из страха и интуиции выкристаллизовалось понимание, взлелеянное умение, не раз спасавшее жизнь маленькой девочке, а затем – девушке, женщине. Умение, которое позволяло определить опасность человека – и не важно, как он выглядел, простым ли забулдыгой в потрепанном плаще… под которым могли быть погоны и оружие, или стариком с плохонькой тросточкой… ручка которой легко выскальзывала вместе с трехгранным клинком – оружием хозяев ночной гильдии. Все ее тело пробирал страх – от легкого мандража до крупной дрожи, стоило вставить опасную личность в криминальные планы. Позже она научилась преодолевать это чувство, доказывая себе с помощью скальпеля и ланцета, что перед ней всего лишь мясо, закрепленное на костях…
Маленький милый мальчик, так невозмутимо взявший ее под руку, казался таковым ровно до той секунды, когда она от удивления такой шустростью привычно попыталась применить к нему свое умение. Из комнаты Максим выводил ее безвольной от первобытного ужаса, немой от страха, с мольбой цепляющейся за удивленные взгляды присутствующих. Он шутил – она смеялась, потому что он хотел, чтобы она смеялась, и так было безопасно. Он вел – и она безропотно распахивала перед ним режимные, запароленные двери закрытого крыла. И сбежала, как только появилась такая возможность, – сначала в другую часть здания, а потом на самый край страны. От одной мысли, что его можно тронуть, хотелось обнять колени и взвыть от безнадежности. Даже с князем она не испытывала таких чувств, хотя, казалось бы, боялась больше всего на свете… А сейчас ее пытались вернуть к нему.
Они просто не знают, кого опять подобрали с улицы. Этот вид не поддается дрессировке.
– Света? – обеспокоенно спросил Руслан и потянулся, чтобы придержать девушку за плечи.
С визгом схлопнулся воздух, рождая «воздушную линзу» на его пути, решетом хлестнула кирпичная кладка под мощью материализовавшейся стихии, возжелавшей занять ее место.
Руслан хладнокровно глянул на куски ржаво-красной шрапнели, плывшей в киселе индивидуального щита, и снял защиту.
– Светлана, я жду решения.
Но три года и свобода – пробилась сквозь панику мысль о манящем призе. Всего три года… Он пока юн и неопасен. Не знает, зачем нужны девушки. Не знает своих возможностей. И ведь совсем не обязательно желать ему зла? Стать подругой… Нет! Нет! НЕТ! Три года – и убежать. Свобода… Новые документы… Свобода…
– Я согласна, – убрав щит и разгладив платье, уже через мгновение Светлана выглядела невозмутимо царственно, хотя и вложила в голос солидную толику одолжения и сомнений.
Руслан намек понял и предпочел не задавать крутившийся на языке вопрос: «Что это было?» А Светлана в качестве благодарности не стала торговаться. Так бывает у людей, знающих друг друга десять лет – для вопросов и ответов не нужны слова.
– А та кафешка, она еще работает? – понимающе кивнув, спросил Руслан и вновь нацепил маску жизнерадостного школьного завуча.
– Ага. Даже название такое же.
– Сходим? – заинтересовался мужчина, предлагая руку спутнице.
– Хорошо, но на этот раз плачу я. Долги надо отдавать, – улыбнулась она.
– О-о! Тогда я требую ту самую тройную порцию пюре, как у тебя!
– И четыре котлеты!
– А знаешь, вы сработаетесь, – умильно тронул Руслан пальцем краешек глаза.
Светлана загадочно улыбнулась и быстрым шагом первой вышла из комнаты.
Глава 7
– Это наш человек, все об этом знают, – грянуло утверждение, призывая в свидетели деревья с пожелтевшей листвой и безлюдный пригорок.
В упрямо нахмуренных лицах, в угрожающе расправленных лопатках и плечах, натягивающих ткань хорошо сшитых черных костюмов, читалась уверенность и желание подтвердить свои слова другими словами, сказанными еще громче, а если не хватит и их, то силой и жестокостью.
– Я не заключал такого соглашения. – лениво, с тщательно скрытой усмешкой прозвучало в ответ.
Острые стрелки бежевых брюк насмешливо дрогнули от расслабленного движения левой руки, чуть отставившей в сторону гнутую рукоять позолоченной трости.
