Книга Напряжение растет, страница 63. Автор книги Владимир Ильин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Напряжение растет»

Cтраница 63

Смерть единственного «виртуоза», способного держаться вечность за счет Силы Источника, сделает крепость беззащитной. Вызванное среди ночи подкрепление получит воздушный коридор от Долгоруких, которые с великим удовольствием поприветствуют падение крепости, подаренной несостоявшимся вассалам. Самим им штурмовать собственный подарок – потерять лицо, но если это сделает кто-то другой, то забавный эпизод с испанцами, решившими предпочесть таким великим и важным Долгоруким другого господина, рано или поздно будет забыт. А сами Долгорукие получат шанс вернуть утраченное, но это проблема не Светланы, а князя. А может быть, даже его сына. Артем… Артем поймет. Для него долг важнее конкурса. Максим… Максим не простит. От мелькнувшего в воображении хмурого лица парня внутри что-то дрогнуло. И неожиданно родило новую мысль – дикую, невозможную для инструмента.

Одно слово! Не будут живьем гореть города, неспособные раскаяться в том, о чем даже не знали.

А чего хочет она?..

Еле-э-энн-а-а, бе-э-эги-и-и, – сжав простыню до хруста в пальцах, плача, простонал Михаэль. И проснулся.

Вокруг по-прежнему была спокойная сентябрьская ночь.

Старик выдохнул и растекся по кровати, тяжело дыша. Щеки блестели от слез, простыня пропиталась потом. Прошлое накатило неожиданно, умудрившись вытянуть что-то живое из каменного сердца.

– Полезно помнить, почему живешь, – успокоившись, Михаэль принялся неспешно перестилать кровать. – Вот отомщу и умру.

Девиз, превративший среднего «учителя» в «виртуоза», не был чем-то необычным. Носители самого высокого ранга все жили целью, не давая себе умереть, даже когда медицина отходила в сторону и удивленно поцокивала. Но, зная титул того, кого назначил главным виновником Михаэль, абсолютное большинство полагало, что жить ему – еще очень долго.

– Полезно. Помнить. – словно пробуя на вкус, беззвучно прошептала тень где-то у подножия стены. – Что я живу. Не для чужой смерти.

Она больше никому не служит. Клятвы взяты обратно, и не важно, что считают другие. А что им до ее желаний?

Ночь ожила плавным движением, перешедшим в пируэт и вращение на носочке правой ноги.

В этой ночи стало на одну счастливую улыбку больше.

Светлана хотела танцевать.

Глава 18

Вечер завершился в домике для сменного персонала, крайнем справа в ряду одинаковых двухэтажных строений из белого кирпича со скатными крышами. Только наш стоял немного наособицу и предназначался для проживания целой семьи. По словам сопровождающего, обычно на дежурство направляют холостых, а тем неинтересно одиночество в лабиринте пустых комнат и гораздо приятнее просыпаться поближе к столовой.

За домом тем не менее продолжали ухаживать, тут были вода и свет. Но ощущение запустения все равно присутствовало – в запахах, светлых пятнах от убранных портретов на обоях, скрипе дверей и прикипевших к окнам рамах, отказывающихся открываться в сторону небольшой лужайки и пруда. А ближе к ночи дом и вовсе завыл сквозняками, пробирая холодом до мурашек на коже.

Поймали во дворе служащего, объяснили ему проблему на ломаном английском и просительно посмотрели на камин в холле первого этажа. Служащий притащил целый ворох теплых пледов. А затем еще тяжелую печную заслонку, которой закрыл все наши надежды на живой огонь. Труба недовольно завыла порывом ветра. И мы вместе с ней.

– Два тебе, Паша, за твой английский.

– У меня, между прочим, гарвардский акцент! – возмутился он до глубины души, взял два пледа и с гордым видом удалился.

Пока придумывал, что ответить, из комнаты исчезла половина одеял и Светлана.

Доставили треть оставшегося до дверей Веры Андреевны, постучались, не поверили, что ей не холодно, и попросились войти. Обнаружили внутри половину того, что исчезло со Светой, поверили, вернулись к себе.

Примерно через минуту под ворохом пледов, прижимая к груди футляр от скрипки, уснул Артем.

– Под одеялом не страшно, – понятливо кивнул я.

– А уж под таким количеством, – поддакнул Федор и принялся раскладывать свои инструменты вместе с заготовками на столике возле окна.

Комната, которая нам досталась, могла похвастать огромной кроватью шириной в среднюю кухню, удобным рабочим столом и собственной ванной. Хотя выбирали мы ее не из-за мягкости перин, красоты наборного паркета или гипсовой лепнины над массивным стальным карнизом с плотными шторами. Тут было всего одно окно, хоть и довольно широкое. А еще – ажурная решетка, единственная на втором этаже. Наверное, поставили ее из-за крохотной детской кроватки – на случай, если малыш доберется до раскрытого окна. В общем, Артему понравилась решетка, Федору – стол, а мне – масштаб мебели, настолько же удобной, как трехместная парта.

На комнату и мягкую кровать также претендовал Пашка, но проиграл сражение на подушках Федору – потому что подушка была только одна и Федор схватил ее первый. Независимое жюри из меня и Артема посчитало бой честным, так что Паше пришлось удалиться. Предварительно, правда, он уточнил, куда заселилась Света. Мы обозначили территорию и попросили вернуть хотя бы часть пледов.

Света предпочла чердак с бесцеремонно запертой дверью. Возмущенный Пашка вернулся с подушкой и потребовал реванша или хотя бы принять его на правах полноправного соседа. Но к этому времени у нас стало на две подушки больше, так что Паша вновь был бит и отправился искать справедливость и остаток вареников на кухню. Вареники он таки обнаружил, за что удостоился уголка на кровати южнее левой пятки Артема. И после короткой войны за пледы уснул столь же быстро.

А я принялся развешивать завесы из Звездочек на окнах, решетке под потолком и за входной дверью. Осталось только зашторить плотной драпировкой, чтобы мерцающий свет не отвлекал ото сна.

– Не закрывай до конца, – просительно пропыхтел Федор, вновь что-то мастеря.

Но я все-таки доделал начатое, подвесив в качестве компенсации пару звездочек над столом.

На столе россыпью лежали десятки камешков, катушки проволоки – стальной, серебряной, золотой, медной, каждую из которых брат гнул своим талантом, почти не задумываясь. У дальнего края скучал походный паяльник, выложенный скорее для порядка, чем по необходимости, – брат предпочитал вить узоры из одной проволоки, завершая изделие крохотным узелком.

– Хочу доделать, – просительно глянул на меня Федор.

– Кольца ведь все равно вернут?

Даже те, что бесцеремонно сняли с меня на вокзале, пока я спал. Правда, обнаружил я это не сразу – если честно, не совсем к ним привык.

– Мало ли, – пожал он плечами и вернулся к работе.

– Только не засиживайся, – для порядка произнес то, что положено говорить старшему брату.

Походил возле кровати, заглянул в ванную, скрипнул рассохшимся ободом детской кроватки и решил прогуляться возле дома.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация