– Обычные не пойдут, – пояснил я ей, ощущая легкий привкус вины.
Не желает она мне неудачи. Боится – верно. Но не удачи, а за меня.
– Ну а вы, Максим? Зачем вам приз?
– Ради самого лучшего алюминия на планете, – пожал я плечами.
– А как же продать и выстроить дворец? Личный замок? Дорогие машины? Гаре… Хм… – смутился он. – Красивая жизнь в безделии и роскоши?
– Зачем, если можно производить самый лучший алюминий на планете? – с удивлением посмотрел я на него.
– Вы самая интересная команда, которая мне встретилась за этот день, – с чувством высказался Игорь. – Искренне желаю вам победы!
– Можно спросить? – окончательно отбросив робость, обратился к нему Паша. – А вот мы выступаем сегодня и наверняка займем чье-то время… – обозначил он вопрос молчанием.
– О, совсем не о чем беспокоиться! – замахал Игорь рукой. – Мы давали на выступления пятнадцать минут, но большинство танцев вряд ли займет более восьми, так что график вполне можно ужать. Ваше же выступление перед уходом на перерыв в двенадцать часов, поэтому мы никого не обижаем.
– Победа, затем обед – все как я люблю, – одобрительно кивнул я.
– И еще раз, от клана и себя лично, прошу извинить за небольшое недоразумение, – приложил он руку к сердцу. – Прошу нас понять, жеребьевка действительно проводилась. Но среди ряда участников ее механизм был просто невозможен! Слишком много противоречий между представителями сиятельных родов, чтобы позволить им встретиться в одном коридоре. Как вы видите, – повел он рукой, показывая на разлинованную каналами площадь, – мы приложили все усилия, чтобы исключить личные контакты между враждующими семьями и возможные конфликты. К сожалению, это жизнь.
Неопределенно повел плечом Артем, не желая принимать извинения за остальных, Света по-прежнему смотрела в сторону, Федору было все равно, мне был выгоден сопровождающий с чувством вины, а Паше я наступил на ногу. Поэтому мы промолчали.
– А вот и берег, – с неестественной радостью объявил Игорь и первым перелетел на невысокий бортик. – Машина ждет!
На этот раз нас дожидался знакомый лимузин, но уже без Венеры в качестве гида – сопроводить в конечную точку вызвался сам Игорь.
– Вот, пожалуйста, – подняв с кресла рядом с собой планшет, протянул он его капитану. – Пока можете составить список того, что вам потребуется на выступлении. Все доставят в течение часа.
Глянув через плечо Паши, обнаружил иллюстрированный список всего того, что было с нами в вагонах. Проигнорировав легкое возмущение Пашки, изъял устройство из его рук, промотал до изображения Лучинки, поставил галочку, продемонстрировал улыбнувшемуся Федору и вернул обратно. Хотя планшет еще дважды попадал мне в руки, двигаясь по кругу – всем следовало определить, что им нужно, а заодно посмотреть, не забыл ли кто-то свой реквизит. За этим делом проворонили прибытие к гигантскому куполу оперного театра, возле которого авто замерло в отдельном боксе из металла и пластика. Даже толком не оглядеться по сторонам – разве что верх сооружения, собранный из белоснежных панелей с синими вкраплениями, казался лестницей в облака, а вот парадный вход уже посмотреть не довелось – крытый переход шел из бокса к одному их технических входов, закрывавший как нас от лишнего внимания, так и мир вокруг – от нашего.
Игорь вел узкими коридорами, ледоколом продвигался вперед и заставлял случайных встречных прижиматься к аркам многочисленных дверей, так как при его габаритах лучше было посторониться и не попадать под каток сконцентрированной энергии и энтузиазма.
– Еще раз прошу прощения, все должно было быть обставлено куда торжественнее и даже с оркестром, – замер он на пролете безликой лестницы, отчего мы чуть не влетели в него. – Но если с расписанием проблем нет, то с помещениями, пригодными для репетиции, мы весьма ограничены, – повинился он. – Еще буквально десяток шагов.
Двустворчатую дверь с табличкой «Склад 15» доверили открывать Пашке. Вернее, Игорь как-то внезапно оказался за нашими спинами и с плохо скрываемым интересом и долей робости наравне с нами предвкушал, что там внутри.
– Должны были все подготовить, – с оттенком надежды и сомнения в собственных словах произнес Долгорукий, ободряюще кивнув Пашке.
Паша на всякий случай отодвинулся и резко дернул створку.
– Хм, – вступил я первым на темный линолеум огромной студии, оглядывая обстановку в свете, льющемся из узких окошек-бойниц под потолком.
– Выключатель должен быть справа, – подсказал Игорь, хотел протиснуться вперед, но, будучи блокированным остальными любопытствующими, остался на пороге.
Моргнули желтым прожекторы по бокам, и через пару секунд залили помещение теплым мерцающим светом.
– Пол ровный, – оглядев все, нашел приятный момент Артем.
– Это был склад реквизита, – пояснил Долгорукий.
– Это и есть склад реквизита, – поправил его я, шагая вдоль нескольких сотен манекенов, облаченных в мундиры семнадцатого и восемнадцатого века.
У других стен обнаружились безликие янычары, монголы, индейцы, шерифы, пираты, мушкетеры, царские стрельцы при двух пушках и еще сотни обладателей интереснейших костюмов, за спинами которых проглядывали качественно исполненные декорации баталий и мирной жизни, спокойного океана и морских снастей, оборванных штормом. Наверняка все они раньше равномерно распределялись по помещению, что было видно по следам и отметинам на полу, но сейчас их потеснили к трем стенам, где и наблюдали за нами из шеренг слегка неровного строя.
– Пол мытый, – с приятным для меня удивлением донеслось от Артема, прошедшего дальше по залу.
– А мне тут нравится, – пришел я к выводу. – Клянусь своей треуголкой!
– Максим, верни головной убор манекену, – одернула Света.
– Ладно…
– Тут есть раковина! – раздался из глубины помещения восхищенный голос Артема. – И холодная вода!
– В общем, вещи совсем скоро принесут, – смущенно пробормотал Игорь.
– Да все нормально, – махнул я ему рукой. – Мы непривередливые. Главное, что есть друзья!
– А у друзей есть шпаги!
– Федор, Паша, хватит дурачиться!
Пришлось им поставить рапиры на место.
– Обожемой, тут есть зеркало!!! Всего за двести миллионов рублей! Ребята!!!
– Все-все, я понимаю, это не то место, которое было бы достойно нашего турнира, – совсем расстроился Долгорукий.
Выручила его вереница слуг, деловито вносившая в помещение опечатанные сургучными печатями сундуки, короба, ящики и даже одну клетку.
– Лучинка!!!
Вполне бодрая и сытая мышь была тут же освобождена и взята на руки. Узор из проволочки с камнями с нее, кстати, не сняли. Умные люди с работающим чувством самосохранения!
