– Ника! – тихонько вырвалось у меня, стоило увидеть лицо той, что справа.
– Так неудобно смотреть, – попытался пригнуться Паша, чтобы моя ладонь не закрывала ему вид.
– Она почти не одета! – произнес я возмущенно.
Подумать только, такой откровенный наряд!
– Ты влюбился, что ли? – использовал подлый прием Артем.
Из-за чего пришлось убрать ладони и сесть на них, чтобы доказать, что вообще – нет.
– Смотри! – встревоженно шепнул Федор.
А вот и причина тревоги – еле видимый в свете фонарей, со второго уровня пробирался вверх человек, замотанный в черное.
– Убийца, – вздрогнул Паша, разглядев тусклый отсвет на клинке.
И в этот миг человек будто взлетел ввысь, ударив Нику наотмашь – и та буквально в последний момент успела повернуться!
Музыка звучала в такт моей злости и биению сердца.
– Сиди тихо, – удержал меня Артем и злобно зашипел: – Это просто номер!
Но я же видел кровавую царапину, что выступила на идеальной спине! И убийцу, что картинно замер и вновь занес клинок!
– Ох, – донеслось от Светланы восхищенное.
И мы тоже замерли в восторге непонимания. Кровь на спине осыпалась алой пылью, а под ней – бледная полоса кожи! Чистой кожи!
– Целитель, – завороженно произнес Артем, забыв, что меня надо держать.
Но мне тоже требовалось время для осознания увиденного. Потому что так не бывает. Даже несмотря на то, что хочется, чтобы было.
А события на сцене и не думали держать трагическую паузу – вновь взлетел клинок, но на этот раз его на излете встретил веер увернувшейся девушки. Клацнул металл спиц вокруг клинка, уводя в движении за собой, и тут же с резким разворотом танцовщица ударила ассасина в шею, сбрасывая со сцены в темноту.
Выдох сам собой вырвался из грудной клетки. И тут же воздух в легких замер вновь – в тревожном проигрыше музыки показались еще двое наемников, почти подобравшихся к вершине. Но добыча уже настороже – и клинки встретил отпор стальных вееров, что складывались и разворачивались в хрупких руках, движимые таинственным, завораживающим волшебством. На сцене битва обрела форму танца, в котором битвы было гораздо больше, а ошибки отражались красными росчерками царапин на руке и спине Ники – ее подруга в этой схватке оказалась слаба, ее движения картинно запаздывали, вынуждая жертвовать собой, чтобы клинок не достиг тела союзницы. К счастью, раны были несерьезными, и кровь осыпалась пылью, вызывая облегченные вздохи у зала, пораженного разыгравшимся действом.
– Должен быть третий, – прошептал я напряженно, вглядываясь в темноту под сценой.
Я не верил в его смерть, этому танцу недостаточно драмы. Но я боялся, что замысел обернется трагедией.
И я нашел его – он крался из дальней части сцены, заходя девушкам за спины. Предупреждающий возглас не успел – убийца всадил нож в спину девушки в белом наряде. Тоскливый возглас облетел зал, и прожектор залил алым убиенную, окрасив цветом платье и место вокруг. Ника рвалась к подруге, но двое противников, наседая с новыми атаками, не давали ей пройти к тому, кто картинно добивал свою жертву.
Танец становится быстрее, движения – резче. Партия Ники теряла плавность защитных уловок и мягких блоков. Она все чаще принимала клинки голой кожей, но и ее атаки казались смертоносными – и убийцы один за другим летели со сцены, заваливаясь от резких ударов в глотку и глаза. Третий убийца, в испуге застыв над своей жертвой, попытался бежать, но ветер бил ему в грудь, опрокидывая на ту, что оказалась сильнее. Ника пропустила его, и веер картинно обозначил движение по горлу. На сцене более не было живых, кроме нее.
Ника склонилась на подругой и нежно взяла ее на руки. Свет прожектора выплеснул красное с платья партнерши на ее колени и руки. Не было причин сомневаться, проверять пульс или искать признаки дыхания. Девушка и не искала. Она просто прижала ее к себе, закрыла глаза и гордо подняла голову вверх. Ника стояла неподвижно, пока яркая вспышка света не озарила ее и подругу, на секунду ослепив зал. И будто по волшебству девушка, что считалась мертвой, робко подняла голову и с искренним удивлением посмотрела на мир вокруг, вздрогнула от вида убийц и с благодарностью остановила взгляд на Нике. Она обняла подругу руками, спрятала лицо на ее груди и содрогалась от плача, в котором перевились страх и счастье.
Луна на сцене зашла за тяжелые облака. Фонари уплыли вниз, и неведомый наблюдатель, глазами которого мы смотрели на эту сцену, вновь перевел взгляд на тусклые звезды. Музыка стихла, вновь сменившись шорохом песка вечной пустыни.
А мгновением позже зал взорвался восторженными криками и аплодисментами.
– Зря ты ее пригласил, – хлопая в ладоши, наклонился к моему уху Артем.
– Почему? – прокричал я через гул.
– К Целителю сейчас очередь из женихов выстроится, – сочувственно произнес он. – Особенно после такой рекламной акции.
– Какой еще рекламы? – возмутился я.
– Никто не тратит двести миллионов просто так, – покачал он головой и встал вместе с залом для приветствия выступающих.
На сцену вышла вся команда, но вновь по имени назвали только Нику, обозначив остальных «и команда». Наверное, это что-то значило. Но думать вообще ни о чем не хотелось. Вернее, хотелось знать ответ на один вопрос – но его я сейчас и так получу. Ника все равно будет выходить мимо нас. Такой порядок, потому что Шуваловы выходили с другой стороны.
– Внимание, оценки! – пролетело над головой. – Один… Два! Владетельный Куомо… Три!.. Сиятельный герцог Бюсси! Хозяин трона из черепов Мгобе! Вестник Неба на Земле Ли! Отец духов Кри Паундмейкер… Великий раджа Миттал! Десять! Будет ли побит рекорд этого дня?!
– Вот сейчас что ему не так?! – возмущенно всплеснул руками Федор, так и не дождавшись вместе с остальными света в последнем, одиннадцатом окне.
– Ребята, пора готовиться, – неуклюже приседая, прокрался к нам Игорь.
– Одну минуту, – попросил я его.
– У нас нет одной минуты! – возмутился Паша.
– Одну минуту, – чуть строже попросил я, терпеливо глядя на сцену и на то, как раскланивается команда.
Через десяток секунд ребята спустились со сцены, еще раз помахали руками зрительному залу и спокойно зашагали к выходу – как и предполагал, к тому, что располагался рядом с нами.
Я встал с места и внимательно смотрел на Нику. Узнает? Узнала.
Шаг девушки замедлился, взгляд встретился с моим. Замер на секунду, а затем равнодушно скользнул по рядам ввысь.
– Сочувствую, – похлопал по плечу Артем, стоило Нике и ее команде исчезнуть. – Не расстраивайся. Это жизнь.
В груди было холодно. Выстужено и проморожено.
– Ребята, у нас график! – волновался почему-то Игорь.
