— Кого-то, может, и волнует. Меня, Нари, даже, похоже, Хаса.
— Хаса? — усмехнулся Кренник. — Волнует?
— Что тут смешного?
— Ничего. Ему всегда не хватало жесткости.
Подбежала вернувшаяся с гравигорки Джин:
— Мам, я есть хочу.
— Придется подождать, пока мы закончим говорить с Орсоном.
Девочка вызывающе тряхнула головой. Лира достала из сумки шоколадный батончик и протянула ей.
— Только на аттракционах не ешь.
— Ладно.
Подождав, пока Джин скроется из виду, Лира снова повернулась к Креннику.
— Орсон, ты ведь спустился со своих высот не затем, чтобы просто поздороваться. Что у тебя на уме?
Кренник немного помедлил.
— Верно ли я понимаю, что ты обсуждала ваши незапланированные остановки с Галеном?
— И почему это мне кажется, что ты уже знаешь ответ?
— С чего ты решила?
Лира глубоко вздохнула:
— Я ему говорила, но он попросту отмахнулся, — мол, жертвуя одним, спасаешь десятки других, и все такое. Как ты сам говоришь — ради потребностей проекта «Небесная мощь».
— Мне кажется, он видит ситуацию шире, чем ты.
— Полагаю, Империя делает то, что нужно делать, — пожала плечами Лира. — На каком-то уровне.
— На каждом уровне.
— Гален рассказывал, как вы вдвоем тайно путешествовали на Малпаз, — безрадостно улыбнулась Лира.
Кренник прищурился, но тут же обрел прежний невозмутимый вид.
— Тайно? В том не было ничего секретного, — улыбнулся он. — Можно подумать, мы совершили что-то незаконное.
— Вот только мне не следовало об этом знать.
— Строго говоря — да, но я даже не рассчитывал что он станет что-то от тебя скрывать.
— Мы стараемся ничего не скрывать друг от друга, Орсон.
— Тебя вообще обрадовало, что исследованиям Галена пытаются найти практическое применение?
— Если честно — скорее удивило.
— Но все-таки обрадовало?
— Орсон, это что, допрос? — коротко рассмеялась Лира.
Он уже собирался ответить, когда вернулась Джин, вся перемазанная шоколадом.
— Мы закончили? — спросила Лира у Кренника.
— Еще одно. Как друг, хочу тебе напомнить, что любой стресс дурно влияет на работу Галена.
Лира потрясенно уставилась на него:
— Собираешься учить меня, как я должна вести себя с Галеном, и указывать, что мне можно, а что нельзя с ним обсуждать?
— Я всего лишь предлагаю учесть его рабочие потребности и насколько важна для него возможность сосредоточиться на деле.
Лира недоверчиво покачала головой:
— Думаешь, я не понимаю? — Помедлив, она продолжила: — После того, что ты сказал мне как друг, хочешь что-нибудь добавить как имперский офицер?
— Официально моя обязанность — подчеркнуть, что Гален участвует в работе, имеющей ключевое значение для безопасности Империи, — коротко улыбнулся Кренник, — а также предупредить, что любые попытки ему помешать могут привести к проблемам для вашей семьи.
Лира прикрыла рот ладонью:
— Орсон, какой, по-твоему, будет реакция Галена, если он узнает о нашей беседе?
— Уверен, он поймет.
— Возможно... а может, просто почувствует себя загнанным в угол. В любом случае, он полностью самостоятельная личность, и вряд ли я как-то могу повлиять на его способность сосредоточиться или помешать его работе.
. Кренник сжал губы и покачал головой:
— Ты явно недооцениваешь, насколько вы для него важны. Что, может, и к лучшему. — Он встал и одернул китель. — Приятно было пообщаться, Лира. Пока, Джин.
Глядя ему вслед, Лира обняла дочь и привлекла ее к себе.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ТОЧНЫЙ РАСЧЕТ
23
ПРОИЗВОДНЫЕ
ЗАИНТЕРЕСОВАННЫЕ ЖИТЕЛИ Корусанта предпринимали попытки сохранить хотя бы часть построенных б’анкорами сооружений, где те жили в течение пятидесяти с лишним поколений. Учитывая спешку, с которой переселили оставшихся в живых представителей расы и достраивали комплекс «Небесной мощи», в просьбе о создании музея было отказано, но тем не менее сохранилась часть изначальных троп б’анкоров, извивавшихся среди засаженных цветами участков, вокруг ландшафтных зон, тотемных скульптур и геометрически правильных конструкций из дерева и камня. Поскольку Гален редко выбирался на природу, все эти тропы были для него в новинку, и он шел по ним, куда несли его ноги, ничего не замечая вокруг. Точно так же он не замечал дневной жары, легкого ветерка, развевавшего его длинные нечесаные волосы, воздушного движения над головой и едва слышного гула планеты-города. Из окружающих небоскребов за ним могли наблюдать десятки тысяч созданий, но он об этом не задумывался, двигаясь словно сомнамбула.
Орсон не скрывал радости по поводу того, что получаемую от измененных кайбер-кристаллов энергию удалось повысить сверх всяких ожиданий его команды и в соответствии с расчетами и предсказанием Галена. Когда, однако, Гален попросил дать ему голозапись результатов испытаний и подробную документацию сдерживающих устройств и накопителей энергии, Орсон ответил, что все они пока что проходят проверку служб безопасности. Под тем же благовидным или, по крайней мере, двусмысленным предлогом Галену было отказано в информации о последующем применении полученной энергии.
За правым поворотом одной из тропинок стояло б’анкорское изваяние символа солнца — будто парящий на вершине высокой колонны большой диск, от которого расходились извилистые лучи разной длины, заканчивавшиеся стреловидными фигурами. Гален взглянул на сочетание камня и экзотической древесины, и ему вдруг показалось, будто он видит перед собой собственный разум в окружении обуревающих его тревог.
Орсон поступил не слишком умно, заставив его мучиться ожиданием. Разум Галена жаждал новой информации, и, пытаясь отвлечься, он обратился к базе данных комплекса, содержавшей экзабайты сведений о проекте «Небесная мощь», в том числе данные о персонале, запросах, распределении финансирования, даже именах субподрядчиков. Тщательно скрывая следы, Гален сумел проникнуть в базу транспортного узла, пытаясь отследить горнодобывающие операции в далеких системах Западных рубежей, и, к своему удивлению, обнаружил, что, хотя некоторые поставки неочищенных руд можно было проследить от начала до конца, основная часть добытого дуния и доловита бесследно исчезала, так и не появившись ни на одном из перерабатывающих заводов или на любой из планет, где, как утверждал Орсон, строились энергетические комплексы. Казалось, будто редкие руды попросту проваливаются в некую черную дыру. Ему оставалось гадать лишь об одном — либо данные были подделаны просто с целью скрыть перерасход средств и бюрократические траты, либо же происходило нечто гораздо более зловещее.
