И не понравился мне взгляд сержанта с базы. Что-то заметил, или заподозрил? Положим, до разбирательства ты не доживешь — опасно быть слишком бдительным. Если тормознут на воротах, придется прорываться — бронетранспортером на таран! С полевой фортификацией у американцев всегда было туго. Наш «блокпост» на Кавказе, видел я их, будучи в командировке в двухтысячные — это мини-крепость из бетонных блоков, какую и танковый калибр не всегда возьмет! И дорога, огражденная такими же блоками, имела изгиб, чтоб нельзя было машине прорваться на скорости, тараня ворота. Здесь же — ограждение как в концлагере, колючка с надписью «собственность Армии США», у железных ворот двое гавриков ходят с винтовками, и под навесом от дождя пулемет на штабеле мешков с песком, в стороне метров двадцать вышка, где тоже пулемет, и судя по стволу, крупняк. Видел я как-то их караульную службу (не будем уточнять, где) — часовой ходит, подкатывает джип, за рулем сменщик, становится на пост, а прежний часовой в джип и в казарму, сами меняются, без разводящего, у нас бы такого в самом задрипанном гарнизоне быть не могло! И курит на посту — ой, как бы прилетело у нас за такое!
Ну открывай же ворота, чувырла — не видишь что ли, что свои? Если тебе и показалось что-то не так — в штабе разберутся, те кто надо! Ну не было тут еще нападений на гарнизоны, не Чечня девяностых и не Белоруссия сорок третьего! И что ты можешь заметить — например, что машины на рессорах сидят высоко, недогружены? Там кузовах под брезентом по десятку-полтора бойцов, в каждой, итого вес тонны полторы вместо трех номинальных, ну а ящики, что сзади составлены, для вида груженых, пустые — трос отцепить, и всю маскировку наружу сбросить можно одним пинком, и брезент по бокам уже прорезан карманами, дерни за веревку и выскакивай наружу, на тренировках уже отработано. И расписано все, кому куда — когда сейчас начнется!
Пропустили. Едем. Метров пятьсот за ворота, развилка. К складам прямо, продовольственным и вещевым, будь мы настоящим конвоем — но нам туда не надо. А вот направо, и еще чуть-чуть — там штаб. И радиоузел рядом. Домики сборные щитовые, по капитальности как дачные, от пули и осколка совсем не защитят! У нас в Маньчжурии важные объекты на военных базах в свете «атомной угрозы» стараются земляными насыпями обкладывать, благо китайской рабсилы немеряно — по нормативам, снижает радиус поражения даже при ядерном взрыве. А пиндосы непуганые совсем, как по анекдоту, «нас-то за что?».
Двести метров до развилки — даю отмашку Репею, сидящему в кузове с рацией УКВ. Ну, Кузьмич, давай!
Что там немцы писали про работу «катюш» — «сталинских органов»? От нас до группы казарм батальона охраны, прямо по дороге, напротив складов, метров восемьсот, и то, впечатление сильное. Вы торнадо в голливудских фильмах видели — а теперь представьте это же и с пламенем, обломки и осколки в стороны летят! На мой взгляд, эллипс рассеивания чуть в сторону сместило — но и того, что прилетело по цели, было достаточно! Такие же домики, лишь большего размера — и ни одного целого не осталось, и все там горит! Может, кто там и выжил — но уж точно, не организованная боеспособная сила!
А нам повод свернуть, от пекла подальше. К штабу! Тем более, на базе начинается бардак — все выскакивают, бегают, кричат, через какое-то время сориентируются — но несколько минут неразберихи точно есть! И подруливают, как обговорено — две машины, к штабу. Две, чуть дальше, к домику у вышки с антеннами, там узел связи. И еще к жилому городку — к общежитиям офицерского состава, к гарнизонному бару (где обычно собираются офицеры), к казармам технарей. Пиндосов бегает много — но оружие вижу у немногих, и то, в большинстве пистолеты, у офицеров — а технику или связисту на своей базе при стволе ходить зачем? И горохом сыпятся из кузовов натасканные китайцы, автоматы наперевес, приказ — убивать всех американцев, если только товарищ командир кого-то не прикажет, живым!
И трещат наши АК-42 и ППС китайцев, очередями по американской толпе. И летят гранаты в окна штабного домика. Жалко, если погибнут ценные «языки» — но кто-то ведь уцелеет? И бьют зенитки с бронетранспортеров — наши зенитки, двадцатимиллиметровыми, по караульным вышкам.
Вы приход Песца заказывали, пиндосня? Так получите с доставкой — это вам не ядрен батоны скидывать на наши города!
Ковбои хреновые, это вам не вестерн — ну кто же в бою из пистолета палит, стоя на месте во весь рост? Редко кто успевал выстрелить больше одного раза. Безоружным не позавидуешь — хотя и находились отдельные герои, кто пытался броситься на моих китаез, схватив что попало, а то и с голыми руками, на кулачках против «калашей»! Были и благоразумные, кто вскидывал лапки вверх и орал «ноу!» — но под пулями ложились все.
Кто-то пытался забаррикадироваться в домиках. И стрелял из окна — пока в ответ не прилетала граната. Или очередь из АК, пробивающая тонкие доски насквозь. Некогда нам сейчас было возиться с пленными, пока исход боя неясен, и нельзя было за спиной оставлять живых. Так что кажущийся хаос боя на самом деле был железным порядком, многократно отработанным на тренировках — в темпе расширять свободную от врага территорию, особенно ключевые пункты, стрелять и забрасывать гранатами все чужое, что шевелится в секторе перед тобой. Сектор и направление наш командир определяет — а на процесс очистки, хватает и китайской дрессировки!
Мы тоже несли потери. Кого-то достали шальные пули. Самое хреновое было, когда на поле боя появился танк, легкий «чаффи», успел расстрелять две наши машины и положить больше десятка человек, до того как сам словил гранату из РПГ. И еще когда американцы все же собрались и контратаковали нас организованно — вот только очень похоже, больше чем наполовину это были наспех собранные и вооруженные тыловые, а вся их толпа уж точно не была слаженным подразделением с опытными командирами, так что мы отбились, ну а когда артиллеристы положили еще один залп «катюш» в район за спины наступающих, откуда набегали все новые группки — похоже, там кто-то пытался организовать сопротивление! — отступление пиндосов превратилось в бегство. Тогда мы пошли дальше — и уже, почувствовав что бой нами выигран, стали брать в плен тех, кто поднимал руки.
А когда все завершилось, и мы посчитали потери — у нас выбыло двое, Леха Кучеров из Горького, и Витя Лазаренко из Одессы. И еще четверо «трехсотые», двое серьезно. Китайцев выбыло (убито, или тяжело ранено) сорок пять, в строю осталось двести сорок один боец, считая с подошедшими артиллеристами. Живых американцев оказалось больше трех сотен — удача, что у охранного батальона был обед, и их хорошо накрыло в казармах. Комендант базы был убит в штабе, зато майор, командир бомбардировочной эскадрильи, оказался среди пленных. Из бомбардировщиков, пять были абсолютно исправны, остальных, когда зачищали территорию, побило пулями — мелкие пробоины в разных местах, ну а вдруг что-то важное задето? Еще трофеями были больше сорока «мустангов», один транспортный «дуглас», и еще один громадный четырехмоторник, на сильно подросший ДС-3 похож. Также — склад топлива, и бензин, и керосин для реактивных. И боеприпасы. А вот атомных бомб не было! И, по показаниям пленных, не завозили!
Что делать дальше — правильно, радировать в штаб и ждать указаний. Ясно, что мы не виноваты, что самых ценных трофеев (за которыми даже было предусмотрено, самолеты прислать) не оказалось. Но все равно осадочек останется — так ведь, хоть что-то полезное добыть?
