Книга Алеет восток, страница 14. Автор книги Влад Савин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Алеет восток»

Cтраница 14

Особо следует отметить деятельность т. н. "Шэхуэйбу", не имеющую аналогов в мировом коммунистическом движении. Возглавляющий ее Кан Шэн, в свое время тесно сотрудничавший с предателем Ежовым, создал структуру, совмещающую функции политической и военной разведки и контрразведки, Генерального Штаба, Комиссии партийного контроля и ведомства, специализирующегося на внесудебном уничтожении неугодных Мао Цзе-дуну лиц. На практике "Шэхуэйбу" преуспела в выполнении только последнего дела — неугодных уничтожают целыми партийными организациями, десятками и сотнями человек за одну ночь, без суда и следствия. Арестов и следствия, в нормальном понимании этих терминов, "Шэхуэйбу" не практикует — членов партии и беспартийных похищают и пытают. Именно эта организация является главной движущей силой в проведении политики "Чжэнфэн".

"Центром тяжести" усилий "Шэхуэйбу" в рамках политики "Чжэнфэн" является дискредитация китайских товарищей, твердо стоящих на позициях интернационализма, марксизма-ленинизма. Их травля велась постепенно — сначала товарищей принуждали признать погрешности своего литературного стиля, потом "подводили под это политику", ставя знак равенства между литературным стилем и политическими ошибками, затем подвергали унизительной процедуре раскаяния. Эти репрессии велись снизу вверх — от рядовых коммунистов до членов ЦК КПК. Именно так была раздавлена группа китайских коммунистов-интернационалистов, возглавляемая товарищем Ван Мином (по терминологии маоистов — "промосковская группа").

С позиции марксизма-ленинизма это полнейший бред — важны дела, способные укрепить революционное движение. Но, вот с точки зрения классической конфуцианской традиции, действия Мао Цзе-дуна и его клики полностью логичны и оправданы. Под предлогом борьбы за чистоту "канона" дискредитируются "еретики", посмевшие привнести в "канон" чуждое китайской традиции иностранное содержание — вся разница с конфуцианской традицией состоит в том, что в нынешней КПК место Конфуция занимает Мао Цзе-дун. Вместо же живого творчества масс, являющегося сутью практики марксизма-ленинизма, идет подмена его средневековой традицией Китая, суть которой состоит в бездумном копировании "трудов" "патриарха", в сочетании со столь же бездумным повиновении ему.

(Пометка на полях — другой опоры в Китае у нас просто не имелось, а противовес японцам, американцам и англичанам, пусть и такой ненадежный, был жизненно необходим. )

Личность же самого председателя КПК формировалась в среде традиционного китайского общества, в это время уже сгнившего полностью. Его отец был довольно обеспеченным мелким землевладельцем, убежденным конфуцианцем и очень авторитарным по складу характера человеком. Мать же, верующая буддистка, отличалась мягким характером. Сын же с детства был вынужден маневрировать между традицией сыновней почтительности и тихим несогласием между родителями, что обусловило одну из важнейших черт его характера — лицемерное следование установленному порядку, выражавшемуся в неукоснительном соблюдении формальных требований, при неверии в идеалы, как отца, так и матери.

Сам же он всегда следовал своим интересам, добиваясь поставленных целей не прямым отстаиванием своей точки зрения, а разнообразными интригами, манипулированием близкими людей, игрой на их конфликтах. Судя по его поведению в дальнейшем, Мао на подсознательном уровне принял для себя модель поведения, свойственную его отцу — установление безусловной личной диктатуры во всех социальных структурах, в которых он оказывался, причем, достигалось это за счет изощренного интриганства. В тех случаях, когда это оказывалось невозможно, Мао откалывался от этой структуры, уводя с собой сторонников. Психологически этот человек не воспринимает отношений равенства или своей подчиненности кому-либо — он может быть безусловным диктатором, отрицающим право подчиненных на свое мнение, и, только.

(Пометка на полях — подробное досье на Мао, вместе с его психологическим портретом, я видел!). [6]


Аркадий Стругацкий.

Лес рубят — щепки летят? Но ведь люди, это не поленья в топку?!

Мы верили, что «идем воевать — чтоб землю в Китае крестьянам отдать». А оказалось — что если колонизаторы угнетали и грабили отсталые народы ради блага Англии, Франции, кого там еще — то мы, ради блага СССР?

Мы стали другие, после этой войны. В сорок первом верили в пролетарский интернационализм, и кричали немцам, эй геноссе, я арбайтен! Поняв, что германским камрадам плевать на классовую солидарность, мы стали сражаться за социалистическое Отечество — и не заметили, как война за существование СССР перетекла в войну за интересы СССР. Как было при царе — «ради расширения пределов Российской Империи». Что нужно нам тут, в Китае, на чужой земле?

Здесь — как у нас в тридцать седьмом. Сначала хватали «бывших» и «белых» — шпионов Гоминьдана и прочего американского империализма. Гао Ган и Мао были товарищами-однопартийцами, как у нас Сталин и Троцкий — теперь же вдруг оказалось, что первый, это истинный марксист-ленинец, а второй троцкист и правый оппортунист, а что у нас сейчас за троцкизм полагается, от четвертного до высшей? — и была в Партии великая чистка, массово разоблачали и арестовывали «агентов Мао» за троцкизм и подстрекательство к мятежу, причем самым частым приговором был расстрел, а не «в Сибирь, в Магадан, на Колыму». А мы, советские, наблюдаем за всем со стороны — ради того, чтобы воспользовавшись случаем, присоединить Маньчжурию — как девяносто лет назад во время второй «опиумной» войны присоединили Приморье? Может, это и правильно, с государственной точки зрения. Но тогда — хотя бы не кричите о коммунизме, так будет честнее!

Старшие товарищи — Смоленцев, Кунцевич, да и сам адмирал Лазарев — неужели они думают так же? Старшие и по годам, и по опыту, и по заслугам — но иногда просто поражающие цинизмом при взгляде на то, что должно быть святым! В разговоре между собой, в узком доверенном кругу, они не стесняясь называли СССР «Красной Империей», а самого товарища Сталина, «государь» — и, по некоторым намекам, это не было секретом ни от «инквизиции», ни от ГБ — неужели и сам Вождь тоже, ведь ввел же он погоны и обращение «офицер» вместо «красный командир»? Размышлять о том дальше становилось страшно. И жалко коммунистическую Идею.

— Тут иерархия, как в дантовском аду. Советские выше всех, как небожители — вот мы сейчас пришли, ворота пинком распахнули, свои вопросы решили, так же уйдем. Здешние русские, как и китайцы, работающие на КВЖД и других советских учреждениях, ступенью ниже, но им надо очень постараться, чтобы сюда попасть — поскольку наша прокуратура и Особые отделы всегда разбираются, не имеет ли место попытка дезорганизации работы упомянутых учреждений, и если окажется, что следаки неправы, то палками они точно не отделаются, были прецеденты! Также и местным, кто тут давно осел и корни пустил, тоже обычно дел не «шьют», за них община вступиться может, жалобу написать — тоже, если оговор установят, то не будет виновным ничего хорошего! А вот «беспачпортные», это самый бесправный народ — с ними тут, как в Дахау.

Наверное, это была старая китайская крепость, стены толстые, редкие окна как бойницы. Над воротами был вывешен, как знамя, большой кусок шелка с иероглифами — вот ведь буржуи недобитые, тут бы сколько нашим девушкам на платья хватило, нет чтобы просто на стене написать? Но важная Контора должна быть с роскошно оформленной вывеской, чтобы не потерять лицо. И не ждать ответной любви контингента — при необходимости, в здании можно продержаться, когда у противника нет танков или артиллерии на прямой наводке, и штурмуют не «бронегрызы», обученные взламывать даже немецкие УРы. На стук выползает сонный толстый стражник (язык не поворачивается назвать его солдатом) — увидев сразу шестерых Больших Советских Людей, в мундирах и при оружии, тут же меняет выражение морды лица со злющего «как посмели разбудить, ироды», на подобострастное, «что угодно господам».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация