Что русской фройляйн подарить на память? Вообще, это возмутительная дискриминация: если немецкие фройляйн охотно встречаются с русскими офицерами, и даже выходят за них замуж — то обратных случаев пока не отмечено.
Валентин Кунцевич «Скунс». Китай, переправа через Хуанхэ. 2 сентября 1950.
Ну вот, я живой. А враги сдохли. Значит, я хорошо послужил СССР.
В той, прошлой жизни, мне было четыре года, когда Союз распался. Так что советскую жизнь я знаю лишь по рассказам отца — тридцать лет отслужившего в советской оборонке, а затем выброшенного на улицу за ненадобностью, доктор наук, и сторожем работал на автостоянке. А мать, прежде не работавшая, все время скандалила и пилила отца что «ты неудачник, не вписался в рынок, кому сейчас твои газовые турбины нужны, отчего я должна голодать?». Потому я никогда не любил мать — а вот с отцом в лес ходили, на рыбалку, дача у нас была в Мещерском краю, который у Паустовского описан. Отец рассказывал мне, какая была прекрасная страна, которую мы по дури про. ли! А на дворе были проклятые девяностые, когда приходилось считать, хватит ли картошки с дачи дотянуть до весны. В девяносто восьмом отца сбила машина, парковались какие-то пьяные мажоры, которых «не нашли». И я уже тогда решил, что не прощу американцев, из-за которых погиб СССР.
Сначала мы ползли по мосту через Хуанхэ. Вернее, под мостом, под настилом, ночью, в темноте — в десятке метров под нами бурлила разлившаяся Желтая Река, сорваться и упасть туда, со всем снаряжением, ну может и не верная смерть, а процентов двадцать-тридцать вероятности, мы все же не пехота, а обученный подводный спецназ — но это значило, миссию провалить! На том берегу закопалась американская десантура, железнодорожный мост не взорвали, ждали что к ним экспедиционный корпус прорвется, который наши отрезали — но мины поставили, только ручку повернуть, и все, нет тут на сотню километров вокруг другой переправы! Их позиции на том берегу, и на мосту, как мы разглядели, боевое охранение, один пост ближе к нашему берегу, и что-то еще у берега того. Мешки с песком, пулеметы, и где-то по отделению солдат. И наверняка, полевой телефон!
Мы проползли, у янки буквально под ногами. Материализовались позади них уже на мосту, как в ихнем голливудском ужастике. Десантура из 82й, не пехота, у них и выучка и боевой дух были куда выше — но секунд им не хватило, ведь не бдит никто с пальцем на спуске, когда явной опасности нет? Мордобоя не было — лишь хлопки из бесшумок, по заранее распределенным меж собой целям. Ни выстрелить, ни крикнуть никто не успел. Одного, как должно, живым — по пуле в каждое плечо, ну а дальше, и для экспресс-допроса, где у них и что заложено на мосту, и чтоб на телефон ответил, если позвонят. Упорный был, сволочь — не новобранец, матерый сержант, судя по нашивкам, в Европе воевал шесть лет назад. И главное, вякал что-то про «союзников». Суки америкосские, с такими «друзьями» как вы — никаких врагов не надо!
Раскололи мы его, как иначе? Одна из средних ферм с двух сторон заминирована, чтоб ее с быков сбросить. Подрыв по проводам, никаких радиовзрывателей нет. Для того и выставлено охранение на ближнем конце моста, чтоб наших саперов не пропустить. Есть еще пост почти у самого того берега, там крупнокалиберный пулемет. А больше на мосту никого нет.
Но шли мы все равно с осторожностью, перекатами. Впереди две пары — я, Мазур, и еще Кот с Шизом (второй, не псих, а раньше в ШИСБр служил, пересекался с нашим Смоленцевым, еще под Ленинградом в сорок втором, а с сорок седьмого у нас в кадрах). Не по путям, боже упаси, а прижимаясь к боковым фермам — одна пара выдвигается, вторая страхует. И синим фонариком с узким сектором видимости взад мигнуть — на пройденный нами участок выдвигаются саперы и группа поддержки. Мост длинный — Хуанхэ тут на километр разлилась!
Сигнал от саперов — неужели, нашли? Значит, второй заряд в конце этого пролета… если американец не наврал! Когда нам остается совсем немного, слышу, затем различаю впереди движение. Бежит не меньше десятка, открыто, не маскируясь. Как я узнал позже, их караульный начальник позвонил на дальний пост — пленный ответил, но то ли он сумел как-то подать знак, то ли что-то еще показалось подозрительным. И «тревожная группа» выдвинулась, чтобы разобраться. Бежали, не крались — уверенные, что впереди свои? Или считали, что перейдут на скрытный режим, когда подойдут ближе?
Я с Котом чуть впереди, Мазур с Шизом — на другом краю моста и чуть позади. И у нас бесшумки — успели предки за пять лет сделать на АК приспособление для бесшумной и беспламенной стрельбы! Как было заранее сговорено, открываем огонь с десятка метров, два автоматических ствола спереди, два во фланг… блин, под свою бы пулю или рикошет не попасть, хотя по секторам и договорились, но в горячке боя всякое возможно! Американцы падают скошенные — но гремит выстрел, кажется даже в воздух, не в нас, кто-то успел. И взлетают на вражеском берегу осветительные ракеты, и я представляю, как надрывается телефон связи с дальним постом!
Вижу как срывается с места пара Мазура, обгоняет нас, залегает. Теперь наша очередь. Бежим. И сталкиваемся с двумя отставшими американцами! Выстрел, Кот падает — я успеваю ответить и свалить стрелявшего, рыбкой вперед, перекатываюсь вбок, синяки после считать будем! Второй американец стреляет с запозданием, и не из «гаранда», а из кольта, офицер что ли? Мазур и Шиз бьют по нему очередями, полного глушения нет, слышны частые хлопки — и визг пуль, лязг рикошетов о рельсы и балки. Блин, так в меня скорее попадут!
И голос впереди — аларм, аларм. Черт, так это у того америкоса воки-токи, рация УКВ, он подкрепление вызывает? Мазур, сука, стрелять прекрати — сейчас ты меня огнем отсекаешь от этого гада! А время на секунды — если решат, что своих на мосту уже списали, и ручку повернут? Как раз этот конец пролета и рванет, возле которого лежу!
Так что, достаю РГД и швыряю на голос. И еще одну, для верности! Заткнулся, готов!
Архаровцы подтянулись. Разбираться и морды бить после буду — а сейчас, прикройте! Я под мост — где саперы, черт побери? Если здесь где-то… я не спец-сапер, но готовили нас по минно-взрывному делу очень даже хорошо! Вряд ли у янки было время ставить заряд с забивкой, в тело опорного быка. Значит, должны были положить максимально близко к несущим балкам моста. И не думаю, что ставили на неизвлекаемость, с хитрыми автономными прибамбасами — если хотели по мосту колонну своих танков пропустить, рванет от вибрации! Радиовзрыватели есть уже — но пока очень большая экзотика, у нас они с сорок первого применяются, а вот у немцев в войну их не было совсем, в США первые образцы в сорок девятом появились, обзор по новинкам зарубежной военной техники читал! И весит эта штука тридцать кило, вместе с батареями, и капризная пока — так что, здесь скорее всего провода. Знаю, что есть хитрые схемы, когда у взведенной мины от перерезания провода может сработать — но повторяю, не должно тут быть такого, если по мосту хотели пропустить своих, да не малый отряд, а две танковые дивизии, контакт отойдет и что тогда? Ну а если все же — то и почувствовать ничего не успею. И жалеть обо мне в этом времени не будет никто — никакая «аня лазарева» меня тут не ждет. Мне лишь жалко будет, что мало америкоских сук на тот свет отправить успел!
