Но большая группа американцев уходит вперед, к цели! Вырываюсь из свалки — вижу, что это сумела сделать еще одна пара. И мой ведомый, Санька Туров, идет за мной!
А они даже не маневрируют! Смешно, разве можно уйти от нас в горизонтали? Захожу в хвост, стреляю — вот, горит, падает! Переношу прицел на его соседа, короткая очередь, тоже готов! Зеленые что ли, не пытаются ни отвернуть, ни даже в облака уйти, совсем же рядом, над головой! Валю третьего, как мишень. Итого, пять у меня за сегодня, сколько снарядов осталось? Пропускаю вперед Саню, он валит четвертого. А они все рвутся вперед, ну прямо как наши Илы — только стрелков у них нет, хвосты прикрыть нечем! Еще один готов!
Голос по радио — «орел-один, сзади» — и обрывается! Вторая пара, что за нами рванула, дерется с пятью американцами. Вернее, один — второго нашего уже сбили!
И голос авианаводчика, «прошли рубеж один», подходите к «ноль» — то есть там, где и нас и их встретят корабельные зенитки. Орлы, что там у вас?
Значит, впереди — ударники. А позади — истребители прикрытия. И лишь мы двое можем им как-то помешать! Так что — работаем дальше. В той эскадрилье, что перед нами, еще девятеро. Захожу в атаку на оставшегося без пары — а он уже маневрирует, сцуко, скольжением в сторону уходит, ну так мы скорость уравниваем, и бьем. Это выходит, у них ведомые были, кто лишь за хвост командира держаться умел?
Мы с Саней успели завалить еще двоих, когда нас достали. «Миг» задрожал под ударами пуль, дергаю машину в облака, не слушается, и мигает лампочка «пожар». Дергаю ручку катапульты на высоте меньше километра. Страха не было — лишь мысли все сделать как надо, спину выпрямить, руки к подлокотникам прижать. Если не успеет раскрыться, я тоже ничего не успею почувствовать! Но раскрылся, как положено. И надувная лодка из аварийного запаса тоже сработала исправно.
А Санек вроде, уйти успел. Не видел я падающий «миг» с синей «четверкой». Что над головой творится — но бой быстро смещается вперед. Остается лишь надеяться, что наши подберут. Ну и последнее средство, на крайний случай! Как шесть лет назад у итальянского берега было. Такой же талисман в кармане ношу.
А кто там плавает, метрах в трехстах? Наш или американец? Если наш — то вдвоем и выживать легче. А если враг — убью, или в плен возьму. И лишний аварийный запас, что у него — мне не помешает.
То же время и место. Джимми.
Вот и не верь после в «счастливый» камуфляж! На фирме «Локхид» уже привыкли к причудам одного из своих пилотов, не садиться в самолет, не нарисовав на нем свой собственный знак, приносящий удачу. Не разрисовывать весь истребитель в «русские» цвета, зелено-черный сверху и синий снизу, но хотя бы изобразить на киле пятиконечную красную звездочку и под ней перекрещенные молот и кривой длинный нож. Издали это было похоже на кровавый череп с костями — за что сам Джимми получил прозвище, «Красный Пират» — прилепилось настолько, что даже сделалось позывным.
Причем оба раза, когда ему, уже работая на «Локхид», приходилось катапультироваться из падающего самолета, это была машина без «счастливого знака», исходной окраски! И вот, третий раз здесь — когда командир группы расшумелся, мы с русскими вроде как воюем, так что эту гадость сотри. И в самом деле, неудобно, пришлось закрасить. И вот…
Джимми с уважением относился к русским пилотам — помня рассказы своего механика, Стива Белью. Но можно ли считать великой авиационной державой — ту, где летают на деревянных самолетах? Японцы тоже были храбры, и дрались, себя не жалея — и спасло это их от «охоты на индеек», избиения в воздухе над Тихим океаном? У русских же было очень небольшое число реактивных истребителей, похожих на Ф-80 (так было в справочнике), также указывалось, что они проводят опыты с самолетами со стреловидным крылом — что по мнению инженеров с «Локхид», также невысоко характеризовало русских конструкторов. Японцы под конец тоже пытались что-то сделать, с крылом обратной стреловидности — и эти истребители в конечном счете, оказались более опасны для собственных пилотов! А за соломинку «чудо-решения» обычно хватается тот, кто не рассчитывает победить.
И вдруг, все перевернулось! Русские «стрелы» — которых оказалось неожиданно много, в этом конфликте у них вообще не были замечены поршневые истребители — устроили бойню «мустангам» над Шэнси. Затем досталось «суперкрепостям». Правда, в обоих случаях русские имели дело не с реактивными. А в Воздушном Корпусе Армии США решительно все были уверены, что Ф-80, это лучший истребитель в мире, превосходящий даже британские «вампиры» и «метеоры»! Новейший Ф-84 номинально имел лучшие характеристики — но про него ходили разговоры, что при скорости свыше пятисот миль в час самолет превращается в неуправляемый снаряд, а трудности с наземным обслуживанием вызывают ужас у механиков, и что его топливная система замерзает в мороз — отчего на последней модификации Ф-84Д двигатель работает не на керосине, а на 100-октановом бензине. Джимми не летал на Ф-84, потому не мог подтвердить или опровергнуть эти слова. Но хорошо помнил, каким норовистым был Ф-80 в самом начале своей карьеры, так что надо думать, и Ф-84 «Тандерджет» имеет все шансы стать грозой неба и страхом для врагов Америки. Главное, пилоты 35й истребительной группы были уверены, идя в бой — мы их одолеем!
Положа руку на сердце, Джимми не был настолько спокоен. Еще по прилету сюда, пообщавшись с летным составом, он был поражен фактом, что частям Воздушного Корпуса, находящимся на удаленных театрах, даже керосин выделяют в количестве, явно недостаточном даже для боевой подготовки! Положение спасало наличие командиров с военным опытом — а молодые пилоты, пришедшие уже после войны, летали лишь по знакомым маршрутам между японскими авиабазами, в хорошую погоду и при идеальном навигационном обеспечении с земли, полетов же на полный радиус и по незнакомым маршрутам не было вообще. Мало того, были проблемы с материально-техническим обеспечением (и это в американских ВВС!), не хватало подвесных баков, кислородных масок и еще некоторых жизненно важных вещей! А эскадрильи истребителей-бомбардировщиков, в дополнение ко всему, за последний год ни разу не проводили стрельб ракетами по наземным целям — и сейчас, когда пришло время идти в бой, были пилоты, кто никогда не применял свое основное оружие, даже на полигоне! И командование, видя это, пребывало в олимпийском спокойствии, считая что ВВС США и так превосходят всех в мире!
[49]
Но — как говорил Стив Белью, «есть такое слово, надо». Приказ отдан, надо выполнять. И не завтра, все учтя и исправя, а прямо сейчас. И шли на запад-юго-запад сорок четыре ударных Ф-8 °C и сорок два истребителя — все боеготовные самолеты 8й и 35й авиагрупп.
И тут пропала связь — только «трески и писки». Джимми покрутил веньер и пощелкал переключателями. На резервных частотах было то же самое. Джимми оглянулся, как там ведомый? И похолодел! Не потому, что самолёт Карсона опасно приблизился, а сам Карсон отчаяно жестикулировал пытаясь показать, что у него отказала рация. Боевой строй эскадрильи сжался и скомкался, потому что все ведомые стали «жаться» к самолётам своих ведущих, это означало только одно — рации отказали у всех!
