— Ну ты сказал! — возмутился русский — кто ж у меня мою личную собственность отнимет? А, ты имеешь в виду, если прибыль и в оборот, вот плохо политэкономию помню? Так и такая есть — артели, это когда несколько человек объединяются и строят мастерскую, или даже маленький заводик. А колхозы по-твоему, это что — налог и обязательные поставки сдал, остальное твое! Есть и одиночки, что-то чинить-клепать, никто их не запрещает. Вот большое что-то иметь, это нельзя — завод, банк, пароход, железную дорогу. Это все — государственное! Так у вас что, много хозяев?
Джимми подумал, загибая пальцы.
— Да пожалуй, что мало — ответил он — из тех, кого я знал. Но это наша, американская мечта. Вот я сейчас на заработке у кого-то — а хочу на свой собственный бизнес накопить, и оттого работаю, лучше, старательнее.
— Ага, нам рассказывали: чистильщик обуви может стать миллионером — расхохотался русский — и сколько таких было, один на миллион? Сказки это все!
— А ваши сказки другие — ответил Джимми, вспоминая, что когда-то рассказывал Стив — как лежал Иван-дурак на печи, и ждал что ему с неба свалится.
— Сам ты дурак — ответил русский — вот я сам не граф, не буржуй, а из деревни под Черкассами, это от Киева недалеко. А теперь вот, подполковник авиации, в тридцать один год — и может, еще до генерала дослужусь! У нас говорят, за тобой служба, а за товарищем Сталиным награда не пропадет.
Джимми взглянул с уважением. Подполковник — очень большой чин!
[51] Выше, чем командир эскадрильи. Командир группы, не ниже!
— Все равно, у нас лучше — упрямо сказал Джимми — все по-честному. Вот я заработаю десять тысяч долларов, и сам могу открыть свое дело. А у вас, то ли заметят тебя, то ли нет.
— У вас какой-нибудь Рокфеллер прибыль получит, и в свой карман — ответил русский — и мое: хочу, пропью, проиграю, прогуляю. Или как помру, сыну оставлю — а если сын дурак? У нас справедливее: все идет в общее, всему народу. Потому, скоро мы вас обгоним и перегоним, и по промышленности, как товарищ Сталин обещал.
— А мы по-вашему не хотим — ответил Джимми — вот мечтаю свой бизнес начать. И думаю, что в Америке большинство парней меня поддержит.
— Дались вы нам! — ответил русский — идея мировой революции уже неактуальна, как Троцкий подох. А товарищ Сталин говорит — будем строить социализм в одной стране. Ну и в тех, кто с нами.
— Понятно — заметил Джимми — решили не навязывать свои правила бизнеса всем, а расширять территорию своего. Это как у нас война была сто лет назад — из-за спора, такие как я собственность белых, или работают на белых? И как тогда спорили, какой-то штат за Север или за Юг, нам учитель рассказывал — так сейчас воюем, чей Китай, ваш или наш.
— Чушь! — заявил русский — мы Китай присоединять не собираемся.
— А какая разница — заметил Джимми — как у нас, что южнее Рио-Гранде, то наше. Хоть там правят такие же макаки, как Мао или Чан.
— Летят — вдруг сказал русский — слышишь, летят!
И стал доставать ракетницу. Джимми тоже вынул свою. Красная ракета — сигнал бедствия, одинаковый во всех странах.
И чуть в стороне прошла пара «мигов». Видели или нет, непонятно! Быстро ушли куда-то на юго-восток.
Через четверть часа с северо-востока показался еще один самолет, двухмоторная летающая лодка «каталина». Заметив плотики — так как изменила курс, шла прямо к терпящим бедствие. Стала заходить на посадку.
Джимми и русский прекратили разговор. Кому из них домой с победой?
Сел, подруливает. Видны красные звезды на хвосте.
— Ну что, погребли? — сказал русский — или хочешь остаться? Может, и тебя твои подберут!
Джимми отрицательно качнул головой. Перспектива провести на плоту посреди моря еще бог знает сколько времени, и возможно, стать ненайденным мумифицированным трупом, как рассказывал инструктор, пугала его куда больше, чем русский плен.
На борту русского гидроплана уже были, кроме экипажа, один подобранный русский пилот (бывший спутник Джимми оживился — Лешка, хорошо что живой!), и двое американцев (Джимми никого не узнал в лицо, ну а те, если и узнали, то не подали вида). Кольт у Джимми отобрали, но относились вполне пристойно, без оскорблений. Где-то через час «каталина»-амфибия приземлилась на русском аэродроме, выгрузила пассажиров, и даже не дозаправляясь, снова пошла на взлет, искать сбитых. Спасенные русские здесь были явно хорошо знакомы всем — ну а пленных отвели в сторону. Джимми встревожился, а вдруг сейчас их всех расстреляют, и никто никогда не узнает об их судьбе? Но появился врач с санитарной сумкой, стал спрашивать, нужна ли кому-то помощь.
— Эй! — окликнул Джимми русского подполковника на прощание — ладно, сейчас тебе повезло. В следующий раз, возможно, повезет мне!
— Ты даже не представляешь, как тебе повезло, артист, что тебя подобрал наш самолет, а не ваш — был ответ — у нас ведь правило: русские не сдаются!
И Михаил Гриб достал из кармана гранату-лимонку с вставленным запалом. Усмехнулся, глянув на вытянувшееся лицо Джимми. Повернулся, и зашагал куда-то через летное поле.
Из книги А. Бушков. Свет над волнами (загадки, тайны, сенсации). Записано в 2000 г (альт-ист).
Да, я отлично помню тот день, 5 сентября 1950 года.
Мне было тогда двадцать восемь, я был в звании каплея. А «Луга» была первым кораблем, которым я командовал. Не судно — боевой корабль, раз числится минным заградителем, несет орудия и военно-морской флаг. Числился минзагом — но в октябре сорок девятого, когда я получил назначение, мне было сказано, по секрету и под подписку о неразглашении, что на самом деле это специализированный корабль «радиовойны», оснащен особой аппаратурой, которая может делать невидимым для вражеских локаторов не только себя, но и целую эскадру.
У нас два трюма были набиты какой-то радиоаппаратурой. Здоровенные ящики, причем некоторые, из броневого листа, к которым подходили кабели. Контрольные пульты — приборы, лампочки, тумблеры. Два дизель-генератора, в каждом трюме свой, но с возможностью при необходимости работать и на соседа. Антенное хозяйство, странного вида, решетками, как у локатора — но не поворотные, а намертво закреплены. И нечто, больше всего похожее на прожектор, установленный вертикально, с синим стеклом. Старшим над всей этой электроникой был инженер-каплей, не наш, не с ТОФа, и при нем десяток мичманов и старшин-сверхсрочников, матросов не было ни одного. Как мне сказали, «твои обязанности, привести корабль в указанное место — его обязанности, сделать там, что нужно». Не задавать лишних вопросов, и вообще, не лезть куда не надо! Небывалое дело на флоте, где командир на корабле, это царь и бог, и должен быть в курсе всего? Ну а когда это тебе говорит командир бригады, в присутствии начальника Особого Отдела? И вот зуб даю, эти «электрики», не кадровые моряки! Есть множество мелочей, по которым это видно — так вот, они может и бывали на кораблях, и не единожды, но не флотские были, однозначно! Люди из Конторы, ГБ или осназ? Может быть, настань «момент истины», предъявил бы каплей-электрик свои полномочия. Но до того не дошло.
