И тут же Колючка издал вопль с наблюдательного пункта:
– Буря по левому борту!
Капитан обернулся и устремил взор вдаль. Сначала он не увидел ничего необычного в бесцветной темноте уходящей ночи. Но мелькнула вспышка, затем другая. Короткие, ослепительные вспышки света в форме круга, который не пропадал, когда молнии гасли.
Молния вспыхнула снова, и Облачный Волк разглядел, что это был шар – огромный шипящий и сверкающий шар из электрической энергии, тьмы и света, который стремительно надвигался на них.
– Это Великая Буря! – прогремел он, перекрывая вой усиливающегося ветра. – Отдать грот. Задраить люки. Всем обвязаться тросами!
Глава девятая
Преследование бури
Спрятаться на небесном корабле поначалу казалось хорошей идеей, однако теперь Прутик совсем не был в этом уверен. Когда «Громобоя» затрясло и закачало из стороны в сторону, мальчика вывернуло. Пот блестел на холодном как лед лбу, а по горячим щекам катились слезы. Окурок захихикал.
– Что, подташнивает? – насмешливо усмехнулся гоблин. – Тяжеловато, да?
Прутик покачал головой. Его мутило не от полета, а от того, что приходилось вдыхать теплую, гадкую вонь каюты гоблина. Плоскоголовые не отличались чистоплотностью, а Окурок и подавно. Он никогда не мылся, его соломенная койка была мокрой и загаженной, и всюду валялись гниющие объедки.
Зажав нос шейным платком, Прутик сделал глубокий вдох. Тошнота отступила, и вместе с этим перестало шуметь в ушах.
Когда «Громобой» пролетал над утренней рыночной площадью и далее – мимо кузниц и сталелитейных цехов, до Прутика доносились знакомые звуки: крики разносчиков, поросячий визг, стук молотков, раскаты хохота, хор, поющий песню, глухой взрыв – сложная какофония жизни Нижнего Города.
Вскоре знакомые звуки стихли, и Прутик понял, что они оставили город позади и пересекают Топи. Теперь он слышал голос самого «Громобоя» – скрипы и стоны такелажа и пронзительный свист ветра. Из трюма доносились визг и чириканье летучих крыс, живших в недрах корабля, а с верхней палубы – голоса членов команды.
– Как жаль, что я не могу быть там, наверху, вместе со всеми! – прошептал Прутик.
– Чтобы увидеть гнев капитана? – ехидно заметил Окурок.
Прутик тяжело вздохнул. Плоскоголовый прав. Совершенно ясно, что Облачный Волк заживо снимет с него шкуру, когда узнает о неповиновении. И все же оставаться тут было настоящей пыткой. Прутик тосковал по ветру, играющему в волосах, по полету, когда внизу, как на замысловатой карте, виден весь Край, а сверху разверзаются бескрайние просторы неба.
Все детство, проведенное в Темных Лесах, Прутик страстно желал когда-нибудь подняться над пологом деревьев. Уже тогда он смутно подозревал, что принадлежит небу. Но, в конце концов, и сам Облачный Волк не раз говорил, что небесным пиратом надо родиться…
Прутик слышал, как капитан отдает приказы, и улыбнулся, представив себе команду, спешившую их выполнить. Облачный Волк поддерживал железную дисциплину на корабле. Он был строг, но справедлив, и именно благодаря ему, капитану, «Громобой» нес меньшие потери, чем любой другой небесный корабль.
Однако именно она, строгая справедливость Облачного Волка, и загнала Прутика в каюту плоскоголового гоблина, где ему оставалось только ждать.
– Буря по правому борту, и она приближается! – раздался пронзительный вопль Колючки.
– Убрать скайсель! – прорычал Облачный Волк. – Проверить все крепления!
Когда корабль резко накренился на левый борт, Прутик крепко ухватился за главный пиллерс и вцепился в него мертвой хваткой. Он знал, что качка – лишь пролог к тому, что последует. Обычно в момент приближения шторма «Громобой» снижался, бросал якорь и оставался на месте до тех пор, пока стихия не успокоится. Обычно, но не сегодня! Сегодня небесный корабль встретится с бурей в небе. Лавируя, он будет приближаться к ней до тех пор, пока его не затянет в зону пониженного давления. Тогда корабль станет стремительно вращаться, чтобы в подходящий момент пронзить оболочку вихревого потока.
Это крайне опасно, ибо, если корабль полетит слишком медленно, вихревой поток разобьет его. Если же он будет двигаться слишком быстро, возникнет опасность, что они пролетят вихрь насквозь и им ничего не останется, как только беспомощно смотреть вслед удаляющейся Великой Буре.
Однако Прутик слышал, что существует способ безопасно проникнуть в вихревой поток, и этот способ заключается в том, чтобы направить корабль под углом в тридцать пять градусов к нему. По крайней мере, так в теории. Но Прутику, мертвой хваткой вцепившемуся в перекладину, когда небесный корабль начало крутить и вертеть, «Громобой» показался вдруг до смешного маленьким и хрупким, так что едва ли существенно, какой угол они выберут!
– Пошла последняя минута перед столкновением! – раздался крик Колючки на фоне все возрастающего рева бури.
– Убрать спинакер! – скомандовал Облачный Волк. – Колючка, немедленно слезай!
Прутик никогда не слышал в голосе Облачного Волка такой тревоги. Интересно, на что она похожа, эта Великая Буря, перед которой его отец – почтенный Квинтиниус Верджиникс – исполнился таким ужасом и благоговением? Нет, Прутик просто обязан все увидеть сам!
Перебирая руками по перекладине, он пополз к борту. И хотя иллюминаторы здесь не предусматривались, щели между изогнутыми досками обшивки были достаточно широкими. Сквозь них яркие вспышки света прорезали мрак каюты. Добравшись наконец до борта, Прутик опустился на колени и приник к щели.
Внизу он увидел бесцветные пространства Топей. Ветер покрыл жидкую грязь рябью, как будто пустошь превратилась в бескрайний океан. И, для полноты иллюзии, там был корабль.
– Только он не мчится по волнам, – пробормотал Прутик. – И вероятно, уже никогда этого не сможет.
Когда «Громобой» рванулся вперед, Прутик понял, что корабль не безлюден. Там кто-то был: высокая тощая фигура грозила небу кулаком. Неизвестный был таким же бесцветным, как и болото. Прутик и не заметил бы никого, если бы от яркой вспышки молнии в его руке не сверкнул кинжал.
Проклинает ли он бурю? Или «Громобой» вызвал ярость у этого странного бледного существа?
Через мгновение погибший корабль исчез из виду. Молния на секунду осветила каюту плоскоголового. Воздух шипел и искрился. Прутик с трудом поднялся на ноги, заглянул в щель повыше и зажмурился, когда резкий порыв ветра хлестнул по глазам. Он вытер слезы рукавом и, прищурившись, снова посмотрел сквозь щель.
