– Я буду контролировать все! – гоготала Твердопух. – Я стану сильнее, чем этот скользкий Сименон Зинтакс, сильнее, чем эта выскочка Вилникс Подлиниус! Я буду сильнее, чем все они, вместе взятые!!! – Тут она обернулась и с подозрением уставилась на Прутика. – Ты уверен, что знаешь секрет? – спросила она.
– Да, уверен, – ответил Прутик. – И если ты выполнишь мои требования, я докажу тебе это. Ты станешь очень могущественной. И богатой. Богаче, чем тебе снилось в самых радужных снах.
Мамаша Твердопух взъерошила перья и посмотрела в глаза Прутику холодным немигающим взглядом.
– Мы заключили сделку, сын Облачного Волка, – произнесла она, вытаскивая из кармана передника кожаный кошелек и швыряя его на стол. – Но запомни, капитан Прутик, если ты меня обманешь, я лично прослежу за тем, чтобы Лиги узнали о твоей наглости. – Она прищурила свои глаза-бусинки. – Лиге Палачей будет особенно интересно узнать, что у них появится новый объект для изучения, причем в натуральную величину!
Прутик покинул таверну «Дуб-кровосос» в самом разгаре дня. Вместе с Каменным Пилотом они вернулись в док, вытащили тяжелый сундук из трюма «Повелителя Ветров» и отправились через Нижний Город.
На узких грязных улочках было жарко и душно, и многие лавочники и владельцы магазинов закрыли свои заведения, чтобы пойти и вздремнуть часок-другой. Они вновь откроются на закате. Однако одно из них закрыто не было, и, когда Прутик и Каменный Пилот тащили сундук с грозофраксом мимо него, жирный и лоснящийся хозяин лавки появился на пороге.
– Ага! Вот ты где! – вскричал Жиропот и двинулся на Прутика.
Тот выхватил меч, даже не задумываясь.
– Назад! – скомандовал он. – Или тебе будет очень плохо.
Со страхом в глазах Жиропот попятился.
– Я… я ничего… – бормотал он. Прутик взглянул на испуганного хозяина лавки и почувствовал угрызения совести. Так вот что с ним сделали испытания. Во что он превратился. Он стянул с руки железную перчатку и протянул ее Жиропоту:
– На, возьми.
– Что… Что это? – удивился лавочник.
– Трофей из Сумеречного Леса, – ответил Прутик. – Перчатка покрыта слоем пылефракса, которого хватит, чтобы обеспечить питьевой водой тебя, твою семью и всех твоих животных до конца дней.
Жиропот провел пальцем по жидкому порошку.
– Пылефракс! – выдохнул он. – Вот это да! Благодарю тебя. Спасибо!
– Надеюсь, что теперь историю с Птицей-Помогарь можно считать забытой? – осведомился Прутик.
– О, конечно, абсолютно забытой, забытой раз и навсегда! – лепетал Жиропот. Прутик повернулся, чтобы идти. – Может быть, я могу для тебя что-либо сделать? – вымолвил Жиропот. – Любые экзотические виды, какие ты пожелаешь. Я могу достать что угодно. Как подарок. Только скажи.
Прутик помедлил и посмотрел на него:
– Возможно, я когда-нибудь и попрошу тебя об этом.
Он и Каменный Пилот продолжали свой путь, и, когда Санктафракс оказался прямо над ними, сердце Прутика учащенно забилось. Он не понимал, от страха или от радости. Только когда они были уже непосредственно под огромной летучей скалой, Прутик взглянул наверх. Высоко над своей головой он увидел висящую в воздухе большую корзину.
– Эй, есть там кто-нибудь? – крикнул Прутик. – Я хочу посетить Санктафракс.
Из корзинки высунулась маленькая треугольная голова крохгоблина, который всматривался в них.
– По чьему приглашению? – спросил он.
– Нам надо посетить Профессора Темноты, – ответил Прутик.
Крохгоблин прищурился.
– Профессора Темноты, да? – переспросил он, и корзина начала спускаться.
Прутик обернулся к Каменному Пилоту и улыбнулся.
– Пока все идет хорошо, – прошептал он.
Корзина опустилась прямо перед ними, и крохгоблин оглядел их с ног до головы.
– Надеюсь, сундук не слишком тяжелый?
«Он совсем не такой тяжелый, каким будет», – подумал Прутик.
– Мы справимся, если ты поможешь.
Втроем они подняли сундук в корзину и запрыгнули в нее. Крохгоблин наклонился, схватился за рычаг лебедки и начал его вращать. Корзина закачалась, накренилась и начала медленно подниматься.
– Преинтереснейший тип этот Профессор Темноты, – сказал гоблин тонким гнусавым голосом. – Никогда не прекращал сопротивляться Высочайшему Академику. – Он искоса взглянул на Прутика, пытаясь угадать его отношение к сказанному, прежде чем продолжить.
Прутик презрительно фыркнул:
– Узурпатор и есть узурпатор!
Каменный Пилот беспокойно заерзала – Санктафракс кишмя кишел шпионами.
– Сказал как есть, – отрезал Прутик.
– Так многие думают в почтенном летающем городе, – кивая, ответил крохгоблин. Он поднял глаза и встретил вопросительный взгляд Прутика. – Я не из тех, понимаешь, кто слушает сплетни, – продолжал он, – но говорят, что дни Вилникса Подлиниуса сочтены.
Прутик молча слушал.
– Само собой, это его вина. А как, он думал, Лига отреагирует на то, что он прекратил снабжать ее пылефраксом? А?
– Возможно, ему просто нечем ее больше снабжать? – предположил Прутик.
– Вот и я так думаю. Если ни Лиге, ни академикам от него никакого проку, то, скажите-ка мне, как долго он сможет продержаться у власти, а? – Крохгоблин глубоко вздохнул. – Если спросите меня, то первыми, думаю, до него доберутся эти, из Лиги. Они не любят, когда их оставляют в дураках, уж поверьте, – произнес он и резко провел пальцем по горлу. – Если вы понимаете, что я имею в виду.
Прутик кивнул, но ничего не сказал в ответ. Он понял, что, если Вилникс Подлиниус когда-либо доберется до сундука с грозофраксом, не только его текущие проблемы будут решены, но во веки веков его будет не свергнуть.
В молчании они поднялись наверх, где гоблин выпрыгнул на посадочную площадку и помог Прутику и Каменному Пилоту вытащить их груз.
– Идите по этой дорожке до самого конца, а потом сверните налево, – объяснил он. – И Башня Дождеведов будет прямо перед вами. Вы ее не пропустите.
– Спа… Спасибо! – вымолвил Прутик и замер. Роскошь и великолепие окружающего ошеломили его.
Во-первых, то, что крохгоблин назвал «дорожкой», на самом деле было широким проспектом, вымощенным красными, черными и белыми мозаичными плитами. По обеим сторонам проспекта высились дома-башни, отливавшие золотом в лучах солнца. И что это были за башни!
