— Прошу прощения! Я присяду?
Таня обернулась. Перед ней стоял статный молодой человек около 30 лет. По его лицу было понятно, что незнакомец не чужой в этой стране. Но дорогой костюм, чистый английский и вычурные манеры выделяли его из толпы.
— Да, — ответила Таня, — буду рада знакомству.
Незнакомец присел к Таниному столику:
— Меня зовут Чой. Я увидел тоску в твоих глазах.
— Меня зовут Таня. Я из России.
— Россия — великая страна, — ответил Чой. — Я никогда не был в России.
— А я, объездив полмира, никогда не была в Непале. И вот я здесь. Я мечтала об этом очень долго.
— Но, судя по твоей грусти, — ответил незнакомец, — мечта разочаровала?
— Не так сильно, как Париж, — улыбнулась Таня, — но какой-то осадок бутафории остался.
— Я вижу, что ты приехала в Непал не за красивыми картинками и сувенирами? — Чой пристально смотрел на Таню.
— Нет, — ответила она. — Я пролетела 5000 км не для того, чтобы увидеть, как Стоун Баба носит на своём члене огромный камень, а его друг ходит в железных трусах. Я полагала, что встречу народ, который живёт духовной жизнью, а встретила ряженых.
— Ты не там хочешь найти духовность. Туристические маршруты всегда обрастают ряжеными, как ты выразилась. Истинную мудрость народа надо искать вдали от центральных площадей.
— Если бы я знала, где её искать!
Чой посмотрел на Таню и спросил:
— Зачем тебе это? Ты хочешь узнать, как устроен этот мир?
— Нет, — вздохнула Таня, — как он устроен, я знаю. Я хочу понять, как с этими знаниями жить?
— Ох, уж, эти самоуверенные белые люди! — саркастически усмехнулся Чой. — Они всегда уверены, что знают, как устроен мир.
— Я понимаю твой сарказм, Чой, — ответила Таня, — но уверяю тебя, в моём случае ты ошибаешься.
— Тогда приглашаю тебя завтра с рассветом отправиться в горы, — предложил Чой. — Тебя не пугают горы?
— Меня ничто не пугает, — возбуждённо ответила Таня, — а горы меня манят!
— Тогда утром буду тебя ждать на этом месте, — Чой встал, давая понять, что разговор подошёл к концу. — И не забудь тёплые вещи. В горах будет холодно.
Утром Таня одела спортивный костюм, покидала в рюкзак тёплые вещи и всё необходимое, как ей казалось, для похода и вышла на улицу. Чой ждал её, держа за повод двух низкорослых лошадей.
— Такой вид транспорта не пугает? — спросил Чой.
— Чой! Я же сказала, что меня ничего не пугает, — ответила Таня и взяла под уздцы одну из лошадей.
Чой помог Тане закрепить рюкзак, сел верхом на свою лошадь и сказал:
— Тогда за мной.
Путь был долгим, но очень живописным. Дорога проходила то по ущельям, то по извилистым серпантинам. То и дело на пути встречались караваны яков. Воздух становился всё более разреженным, а заснеженные вершины гор всё ближе.
Таня была в восторге. Дикая природа, горы, лошади, ячий сыр на обед…
Смеркалось, когда Чой остановился возле небольшого лоджа или попросту говоря — придорожной ночлежки, хозяйка которой встретила их с большим почтением.
— Чой, — обратилась Таня, когда они ужинали небогатыми, но очень вкусными блюдами, приготовленными хозяйкой лоджа, — по дороге я видела объявления о пропаже туристов. Судя по дате этого объявления, их уже не найдут?
— Туристы часто теряются в горах, — спокойно ответил Чой. — Без проводника в этих местах нельзя. Легко заблудиться или сорваться в пропасть.
— Получается, что ты хорошо знаешь эти места?
— Получается.
— А зачем тебе в этот отдалённый горный монастырь, куда мы направляемся? Ты же не из-за меня отправился в этот нелёгкий путь.
— Всё, что делает человек в этом мире, он делает для себя, — ответил Чой. — Кто-то для своего тела, кто-то для своего кармана, а кто-то для своей души или совести. Даже давая монету нищему дервишу, человек думает не о нём, а о себе: «Какой я молодец! Какой я добрый!» Он тешит своё эго, своё самолюбие. В такой благодетели нет добра, но она тоже угодна Всевышнему.
— Ты тоже решил потешить своё эго? — спросила Таня.
— Ты веришь в предназначение? — неожиданно спросил Чой.
— Верю, но не всем дано знать своё предназначение.
— Ты прошла длинный путь, чтобы его найти?
— Наверное, — вздохнула Таня. — Я пытаюсь найти себя.
— Найти себя — это и есть предназначение каждого живущего на Земле, — уверенно произнёс Чой. — Всё сущее имеет предназначение. И человек не исключение. Как любая букашка, он рождается, выполняет своё предназначение и умирает, чтобы родиться вновь и повторить бесконечный цикл перерождений. Только избранный, до конца постигший суть бытия, может вырваться из этой головокружительной карусели, чтобы перейти на новый уровень самосознания.
— Ты говоришь, как мой муж, — улыбнулась Таня, вспомнив Семёна. — Только в отличие от меня он уже нашёл своё предназначение.
— Очень плохо, когда человек не находит своё предназначение, но, гораздо хуже, когда он ошибается с его выбором. Угощая других людей мёдом, он может дать им яд.
У Тани холодок пробежал по спине. Ей на мгновение показалось, что она уже сидела вот так на пластиковых стульях возле захудалого лонжа и слушала этот голос, наблюдая как по дороге проходит караван яков.
— Ты хотел бы знать, кем ты был в прошлых жизнях? — спросила Таня.
— Я это знаю, — спокойно ответил Чой.
— Это невозможно, — возразила Таня. — Такое может случиться только в случае сбоя программы.
— Я знаю, кем я был, кто я есть и кем стану после перерождения, — ответил Чой. — Это несложно, если тебе предначертана одна и та же судьба.
— Я помню только прошлые жизни, — тихо произнесла Таня. — Помню своих друзей, родителей, языки, на которых разговаривала. Но кем я стану, не знаю. И не знаю, захочу ли я кем-то стать.
— Всевышний не спрашивает наших желаний, — ответил Чой. — Он сам выбирает нам тело, в котором душе будет проще размышлять о вечном. Поэтому нищий дервиш благодарит Всевышнего за те страдания, которые Он ему дал. А богатый мот поминает Его только в суе, считая, что Бог слишком мало ему даёт.
— Чой! Ты говоришь, как проповедник. Кто ты?
— Я — Чой. Тот, кто ведёт тебя туда, куда ты должна попасть, чтобы найти себя. Возможно, в этом и есть моё предназначение.
Стало холодать. Таня накинула на плечи куртку и натянула воротник свитера на подбородок. Но уходить в тепло ей не хотелось. Ей было хорошо и спокойно. То ли от местного слабоалкогольного напитка — тонгба, то ли от свежего горного воздуха. А может быть от того, что рядом был человек, который понимает её состояние. Тот, кто своим бархатным голосом убаюкивает её тревоги и сомнения.
