— Таня за ним и приехала, — подтвердил Савелий и встал. — В путь.
— Нашёл? — поняла Кира. — То-то. Понял кучерявый, что Савелий Авигдорович 100 баксов так просто не отдаст.
Они встали из-за стола, свернули карту и двинулись в путь.
А в это время в Москве полусонный Семён сидел возле своей программы и судорожно вводил в неё данные. Когда программа выдала результат, Семён вскрикнул и бросился к телефону. В трубке шёл вызов, но телефон никто не брал. А не брал потому, что он так и остался лежать на скамейке, на которой сидела Кира.
Глава 29
Новые гости
— Савочка, возьми меня на ручки! — попросила Кира, тяжело дыша.
Прогулка по горным склонам оказалась не такой увлекательной, как она рассчитывала.
— Боже, Кирочка! — ответил запыхавшийся Савелий. — Я сам думаю, к кому бы на ручки забраться? И дёрнула нелёгкая Таню переться в эту глушь! Медитировала бы рядом со Стоуном Бабой и его другом в железных трусах. Нет. Ей экзотики захотелось.
— Осталось немного! — приободрил их проводник.
— Что он сказал? — спросила Кира.
— Говорит, скоро будем, — облегчённо вздохнул Савелий.
— Завтра к вечеру доберёмся, — продолжил проводник.
— Ты шутишь? — воскликнул Савелий. — Это немного, по-твоему?
— Что он сказал? — спросила Кира.
— Говорит, завтра к вечеру придём! — ответил Савелий.
Кира плюхнулась на ближайший камень:
— Тогда убейте меня прямо здесь!
— Он так и говорит, — продолжил Савелий. — «Давай бабу убьём! Она всё равно не дойдёт, а у нас будет свежее мясо на обед!»
Кира подскочила с камня:
— Это кто не дойдёт? Он плохо знает русских женщин!
Она сурово посмотрела на проводника и добавила:
— Давай, шевели булками, кучерявый! Ползёшь, как дохлая муха! Так и до завтрашнего вечера не дойдём!
Кира обогнала всех и резво зашагала по тропинке, изящно виляя задом, как будто не было за плечами изнурительных километров.
— Послушай, Мо! — обратился Савелий к проводнику. — А нет какого-нибудь более короткого пути к этому монастырю?
— Есть, — ответил Мо. — Можно пойти напрямик по нижней террасе. Но этот путь очень опасен. Женщина там точно не пройдёт.
— Почему ты так думаешь? — спросил Савелий. — У неё ещё много сил.
— Дело не в силе, а в размере, — пояснил проводник.
— А говорят ещё, что размер не имеет значения, — пробормотал Савелий и поплёлся дальше за Кирой.
К вечеру они добрались до последнего перед монастырём лоджа.
— Остановимся здесь, — сказал Мо. — Завтра придём в монастырь.
— Не думала, что я буду рада этой лоджии! — пробормотала Кира, снимая рюкзак.
— Не «лоджия», а «лодж», — поправил её Савелий.
— А по размеру и комфорту размещения — «лоджия», — ответила Кира. — Причём моя лоджия комфортнее, если лыжи с велосипедом убрать.
Солнце уже коснулось острых заснеженных вершин, когда проводник указал на виднеющиеся среди скал стены монастыря:
«Мы пришли. Вон он».
Монахи с подозрением посмотрели на незваных гостей:
— Мы предоставим вам ночлег, если вы заблудились, но утром вы должны будете уйти!
— Мы не заблудились, — пояснил Савелий. — Мы ищем женщину. Она пропала.
Монах оценивающе посмотрел на Савелия и, сделав жест головой, приглашая следовать за ним, не торопясь направился к храму. Кира и Савелий направились за ним. Мо направился за другим монахом, который повёл его в столовую.
Монах подошёл к храму и открыл двери, приглашая Киру и Савелия зайти внутрь. Внутри, при свете факелов на полу сидела Таня и, увлечённо потирая какую-то металлическую трубочку деревянной палочкой, высыпала цветной песок на пол, создавая красивый цветной узор.
— Таня! — воскликнула Кира. — Ты жива! Как мы за тебя боялись!
Но Таня даже не шелохнулась. Она продолжала делать своё дело.
Кира и Савелий подошли ближе к Тане.
— Таня, — осторожно окликнул её Савелий, — ты в порядке? Мы приехали за тобой.
— Я не могу уехать, — не поворачиваясь, спокойным размеренным голосом проговорила Таня. — Я должна показать настоятелю свою мандалу.
— Таня! — воскликнула Кира. — Ничего с этим настоятелем не случится, если он твою мандалу не увидит. Они здесь сотни лет без мандалы жили. И ещё столько же без неё проживут! Поехали домой!
— Кира! Мне кажется, что Таня вкладывает несколько иной смысл в это слово, — вступил в разговор Савелий.
— Я целую вечность сюда добиралась, — раздражённо завелась Кира. — Меня чуть абориген по дороге не сожрал. А мы уехать не можем, пока Таня свою мандалу не покажет. Так иди, покажи её кому надо и домой!
— Я её ещё не закончила, — таким же спокойным голосом произнесла Таня, не отрываясь от работы. — Идите с монахом. Он покажет вам ваши покои. Поешьте, помойтесь с дороги и ложитесь спать. К утру я закончу.
— Пойдём, Кирочка, — Савелий взял раздражённую Киру под руку. — Пусть Таня занимается своей мандалой. А мы поедим, поспим и все вместе утром двинемся назад.
Савелий проснулся от того, что Кира теребила его за плечо:
— Савочка! Солнце уже взошло. Пора валить отсюда.
— Кира! — пробормотал Савелий. — Ещё рано. Давай поспим!
— Не могу я спать, — ответила Кира. — Сны плохие снятся. Не к добру.
— Что тебе приснилось? — пробормотал сквозь сон Савелий. — Расскажи. Я объясню.
— Снится, будто бы я стою посреди двора этого монастыря. Нагая. Капли утренней росы омывают мои босые ноги. А вокруг прыгают кровожадные монахи и кричат хором: «Покажи мандалу! Покажи мандалу!»
— Господи! Кирочка! — пробормотал Савелий. — Это не вещий сон. Это бред, порождённый твоими вчерашними впечатлениями и сексуальной неудовлетворённостью. Ляг, поспи ещё.
— Так удовлетвори меня, чтобы мне бред не снился, — сказала Кира и полезла к Савелию под одеяло.
— Что ты делаешь! — стал сопротивляться Савелий.
Когда Кира и Савелий вошли в храм, где накануне расстались с Таней, они застали её на том же месте.
— Танечка! — воскликнула Кира. — Ты так и не ложилась?
— Всё! — с чувством удовлетворения произнесла Таня. — Готово!
Она довольно посмотрела на большой круговой узор из разноцветного песка, который составляла последние дни, и безжалостно его стёрла.
— Можем ехать! — победно сообщила она.
