— Странно, — сказал Семён, обнимая Таню. — Первый раз такое произошло, чтобы я опоздал, а беда не случилась.
— Значит, я тоже могу исправлять реальность, — сказала Таня.
— Буди своих бойцов, и поехали домой. Я привёл целую армию проводников и охотников, чтобы вас спасать. Так что доберёмся быстро и налегке.
Таня посмотрела в сторону дороги. На ней стояли люди с лошадьми и ружьями:
— Сёмочка! Какой ты хороший!
Таня встала и сняла куртки с Савелия и Киры, которые они на себя накидали.
— Подъём! За нами приехала кавалерия! — громко скомандовала она.
Савелий открыл глаза:
— Я уснул? Как это получилось? Семён? Ты как здесь оказался?
— Я вылетел к Вам в тот же день, когда вы мне позвонили, — ответил Семён. — Если бы вы не оставили свой телефон в долине, всё могло бы быть попроще.
Кира тоже открыла глаза:
— Боже! Как холодно! Налейте мне кто-нибудь водки!
Киру просто трясло от холода.
— Семён? — удивилась Кира, увидев Семёна, — Ты нас спас! Есть Бог на свете!
— Спасли вы себя сами, а я только лошадей с проводниками вам привёл, — ответил Семён.
Они погрузили рюкзаки на лошадей и сами забрались верхом. Путь домой был недолгим и спокойным. Уже вечером они сидели в том же кафе и смеялись, вспоминая свои приключения. Кира никак не могла согреться. Она пила водку рюмку за рюмкой, но, видимо, холодный горный воздух пробрал её за ночь до такой степени, что даже водка не помогала.
— Дорогие друзья, — сказал Семён, — ваше путешествие закончено. Завтра в 13–30 наш самолёт в Москву. Надеюсь, что это путешествие всем нам принесло что-то полезное.
В этот момент в кафе началась суета. Местные жители прильнули к телевизору, по которому передавали новости. На экране показывали фотографию маленького мальчика в буддистском одеянии и взрослого статного мужчину, восточной внешности.
— Что там происходит? — спросил Савелий.
Таня посмотрела в экран и вскрикнула:
— Это же, он! Это Чой! Мой проводник. Что про него говорят?
Семён подошёл к барной стойке, возле которой висел телевизор, и попросил барменшу перевести, что передавали по телевизору. Затем он вернулся к своим друзьям.
— Ну, что? — с нетерпением спросила Таня. — Где он? Я же говорила, что это не игра моего воображения!
Семён посмотрел на неё и после небольшой паузы сказал:
— Это Гедун Чойкьи Нима — Панчен-Лама одиннадцатый.
— Я сразу поняла, что он не из простых людей! — довольно заявила Таня.
— Он был похищен Китайским правительством в 1995 году в возрасте 6 лет. С тех пор никто ничего про него не знал. И только сейчас правительство раскрыло его судьбу, — продолжил Семён.
— Какой ужас! — воскликнула Таня. — Но лучше поздно, чем никогда.
— Танечка! — сказал Семён. — Гедун Чойкьи Нима скончался в китайской тюрьме ровно год назад.
Все замерли и смотрели на Таню.
— Этого не может быть! — возразила Таня. — Он сидел напротив меня. Как ты сейчас.
В этот момент подошла та самая официантка, которая узнала Таню на фотографии Савелия.
— Вы же меня помните? — спросила Таня официантку.
Та закивала в ответ головой.
— Я здесь сидела в тот вечер!
Официантка снова закивала головой.
— А напротив меня сидел мужчина.
Официантка улыбнулась и пожала плечами.
— Танечка, — сказал Савелий, — успокойся. Наверное, твой проводник был просто на него очень похож.
Таня замолчала и задумалась. Затем она тихо заговорила:
— Буддисты верят в перерождение. Они верят, что их пророки — Далай-Лама и Панчен-Лама перерождаются через год-два после смерти. Они ищут того мальчика, в теле которого снова живёт их пророк и приводят его в свой храм, где снова учат своим наукам. Они верят, что первые три года ребёнок помнит свою прошлую жизнь и узнаёт старых друзей и учеников. Поэтому они торопятся его найти, пока он может их узнать.
— Танечка, — сказал Савелий. — Это лишь красивая легенда, основанная на их ощущениях действительного устройства мира.
— Мы с ним много говорили об этом устройстве, — ответила Таня. — И, однажды, он мне сказал: «Я знаю, кем я был, кто я есть и кем стану после перерождения. Это несложно, если тебе предначертана одна и та же судьба».
— Ребята! — вступила в разговор Кира. — Я, пожалуй, пойду спать. Что-то мне совсем нехорошо.
Она встала и отправилась в гостиницу.
— Она не заболела? — спросил Семён.
— Я думаю — стресс, — сказал Савелий. — Если бы ты знал, что она пережила за эту поездку! Сначала её хотел съесть абориген (Во всяком случае, она так думает). Потом он сам пропал. Потом эта пропасть.
— Гриф на неё ещё напал, — добавила Таня, думая о своём.
— Какой гриф? — удивился Савелий. — А я где был в это время?
— В отключке, — пояснила Таня.
— А с тобой-то что произошло? — спросил Семён.
— Я же говорю — стресс! — пояснил Савелий.
— Грифы на живых людей не нападают, — сказал Семён. — Они — падальщики. Им здесь и без живых еды хватает. У местных жителей есть поверье, что тело должно вознестись на небо вслед за душой. Поэтому своих усопших они не закапывают в землю, а выносят в поле, разрезают плоть и оставляют на съедение этим стервятникам. Когда те обглодают тело, оставшиеся кости, череп, мозг измельчают и снова отдают на съеденье птицам. Таким образом, поднимая тело усопшего в небо.
— Хорошо, что не Кира про это поверье рассказала! — сказала Таня. — Я бы не выдержала её анатомических подробностей.
Глава 31
В Москву с новой бедой
Утром Кира чувствовала себя ещё хуже. К вчерашнему ознобу прибавился кашель. По всем признакам Кира подхватила в горах грипп. Было принято решение, добираться до Москвы и уже там приниматься за комплексное лечение. А пока Кира, как дипломированный врач, сама себе назначила противовирусные препараты, наглоталась боле— и жаропонижающих средств и вместе со своими друзьями села в самолёт. Тревога за состояние Киры не покидало Семёна весь путь до Москвы. Когда они вышли из самолёта он настоял на том, чтобы Кира сразу отправилась в клинику на обследование.
Когда они вошли в клинику, Семён направился к стойке приёмного покоя, а Таня и Савелий посадили Киру на кушетку.
— Здравствуйте, — начал разговор Семён, — наша подруга очень плохо себя чувствует. Вы не могли бы сделать срочное обследование. Её состояние ухудшается очень быстро.
— Ждите, — ответила женщина, принимающая больных. — Доктор скоро подойдёт.
