— Как насчёт очередного раунда?
— Ты о чём? — уточнил Пётр.
— Об «Игре», конечно! Пора бы растрясти косточки!
— Анька про «Игру» даже слышать не хочет!
— Знаю, знаю! Вероника тоже ещё не созрела. Поэтому я и предлагаю тебе составить мне компанию. Завалимся ненадолго в какую-нибудь заварушку! Постреляем или на мечах порубимся. А может, очередную болезнь подхватим.
— Нет. По болезням у нас Анька специалист, — усмехнулся Пётр.
— Ну, хорошо. Можно без болезней, — согласился Антон, — ну, так что?
— Антоха! Если я только заикнусь Аньке, что пошёл в «Игру», да ещё и без неё…
— Не надо никому ничего говорить! Я тоже ушёл по делам и отключил треккер.
— Ты сейчас хочешь это сделать? — сомневался Пётр. — Но ведь капсулу надо бронировать загодя.
— «Загодя» было неделю назад, — ответил Антон, — я уже всё забронировал. Сеанс через 40 минут. Давай, соглашайся, Петька! Я от тоски сдохну скоро.
— Да мне тоже уже снится, как я «играю». Ладно. Погнали.
Они встали из-за столика и направились к выходу.
— Треккер отключи, — предупредил Антон.
— Не обязательно. Анька не ограничивает мои передвижения.
Антон и Пётр зашли в офис компании «Игра в жизнь».
— Здравствуйте, господа, — слегка поклонившись, произнёс сотрудник компании, — ваши капсулы готовы. Прошу следовать за мной.
Пётр и Антон проследовали за ним. Возбуждение и волнение наполняли их обоих.
И вот капсула закрылась. Послышалось лёгкое жужжание, и Пётр почувствовал, как теряет сознание.
Глава 8
И снова в бой
Шёл 2014 год. Семён уже 7 лет как с блеском окончил в МФТИ «факультет нано-, био-, информационных и когнитивных технологий». Сразу после института его пригласили в крупную компанию, где он и работал, по сей день. К своим 29 годам Семён уже защитил диссертацию и разработал ряд прорывных технологий. К его мнению прислушивались учёные со стажем и руководители компании. Жизнь удалась! Дорогой пентхаус в центре столицы, «Ягуар» последней модели, модный костюм и … подруга Танька, которая, ну, никак не соответствовала имиджу Семёна.
Милая на вид девочка была на деле исчадием ада. Не было дня, чтобы Танька не встряла в какую-нибудь историю. Она с детства доставляла всем сплошные хлопоты. То она, посмотрев мультфильм, уезжает, никому ничего не сказав, «на Мадагаскар». То играет «в доктора» с бездомными одичавшими собаками, а потом полгода лечится от лишая. То клеит себе из картона крылья, чтобы полетать с 12 этажа…
Родители Семёна были категорически против его дружбы с Таней. Да и мама Тани тоже была не в восторге от их союза. Но если родители Семёна считали, что Таня им не ровня, то Таниной маме было просто «жалко такого хорошего умного мальчика».
А Семён её любил. Любил ещё со школы, где она, конечно же, была самой главной заводилой и шкодницей. Его восхищало в Тане её нестандартное мышление, оторванное от всех шаблонов. Лучшее качество учёного или изобретателя досталось малообразованной девчонке. Семён при всех своих научных успехах не обладал такими способностями к нестандартным решениям, как Таня.
— Сёмочка! — промурлыкала Таня, садясь на колени к Семёну. — В Сокольниках построили американские горки, равных которым нет нигде. Завтра открытие.
Семён обнял Таню:
— Нет, девочка моя! Ты знаешь, как я скептически отношусь к развлечениям, связанным с игрой со смертью. Даже не заикайся!
— А ты знаешь, как я оптимистически отношусь к таким развлечениям!
— Танечка! Ты забыла, как мы тебя с «тарзанки» снимали на мосту через Блоукранс? Ты 40 минут висела над 200-метровой бездной. Я за это время чуть не поседел.
— Ну, Сёма! Это же Южная Африка была, неорганизованный аттракцион. А здесь всё сделано надёжно. Ты сам можешь со мной не ехать, если боишься. Посмотришь снизу.
— А как ты прыгала со скалы в Турции?
— Ну, я же ради любви!
— А то, что я ещё 2 месяца любовался на огромный синяк во всю твою попу, это не считается?
— Обещаю, что если ты разрешишь мне сесть в первый поезд на открытии горок, я буду всегда тебя слушаться!
— Танюша! Ты бы хоть обещания свои меняла. Я это слышал от тебя уже сотню раз.
— Так я и слушаюсь. Если ты мне не разрешишь прокатиться на этих горках, я не поеду, — смиренно ответила Таня.
Затем зловеще прищурилась и добавила:
— Но, ведь ты мне разрешишь!
Сокольники встретили Таню и Семёна громкой музыкой, шумом и смехом окружающих гуляющих людей.
— Быстрее, Семён, — в нетерпенье бормотала Таня, пробираясь сквозь толпу.
Возле «американских горок» собралась большая толпа зевак. Телевидение снимало процедуру торжественного открытия аттракциона.
— Дорогие друзья, — обратился в микрофон ведущий, — сегодня в нашем городе открывается фантастический аттракцион. Предупреждаю, что лицам, страдающим сердечными заболеваниями или недержанием, не рекомендуется не только кататься на этом аттракционе, но и смотреть, как это делают другие. Те, кто раньше думал, что не страдает недержанием.
Толпа засмеялась.
— А сейчас я попрошу подняться первых добровольцев.
На сцену возле аттракциона поднялись молодые парни лет 15–16.
Ведущий их остановил:
— Вход на аттракцион возможен только взрослым.
Из толпы стали по одному выходить взрослые мужчины, в большей своей массе слегка «подшофе». Они бравировали своей смелостью перед толпой, хотя, их страх было видно невооружённым взглядом.
— Я! Я! — закричала Таня и выбежала на сцену.
— А вот и бесстрашная Амазонка! — произнёс ведущий. — Вы уверены, что готовы испытать новые ощущения?
— А Вы уверены, что они для меня новые? — парировала Таня.
Пассажиры уселись в вагоны, сотрудник аттракциона проверил крепление защитных дуг, и поезд медленно тронулся. Оркестр заиграл «Марш Славянки». В толпе раздались выкрики и смех. Ведущий в шутку перекрестил отъезжающих пассажиров.
У Семёна всё сжалось внутри. Сердце колотилось как бешеное. Ему хотелось броситься на «рельсы» и остановить этот чёртов поезд.
Поезд на огромной скорости под крики толпы и визги мужчин, сидящих в вагонах, вошёл в первый вираж. Семён, не отрываясь, смотрел на Таню. Она бесстрашно подняла руки вверх и наслаждалась полётом.
— Держись, Таня! — орал Семён.
Но его крик тонул в криках других людей.
Поезд уже прошёл все виражи и приблизился к последнему, самому крутому, повороту. Пассажиры мёртвой хваткой держались за поручни, зажмурив от страха глаза, и только Таня безмятежно махала руками над головой.
