Слова Джессы меня изумили: бунт не в ее характере. Но я понимала, как тяжело у нее на сердце: ее дорогой Кевин с Аделой топлесс. Погодите-ка! Мой дорогой Дональд с Аделой топлесс. И все остальные дорогие тоже. Смех, да и только! Из-за чего расстраиваться? Ну захотелось Аделе раздеться, это ее проблемы. Не скажу, что после ее выходки я приревновала Дона к ней. Да и Макс не зря прожил день.
— Отпусти!
Когда мы вошли, Джемма пыталась вырвать что-то из рук Аделы.
Ситуация, требующая незамедлительного вмешательства.
— Привет, Адела! Ты сегодня осчастливила целую кучу парней!
Адела наконец вырвалась.
— Я вообще не понимаю, почему вокруг этого подняли такой шум. Узурпаторы. Они меня бесят! — Она уставилась на Джемму. — А ты! Ты такая же сволочь, как все остальные! Все, хочу курить. Я расстроена. Ясно? И заруби себе на носу, я не собираюсь ничего поджигать. — Она щелкнула зажигалкой перед носом у Джеммы. — Да, я злая. Но не идиотка! В отличие от всех остальных тут!
Она пошла к выходу. Джесса шагнула ей навстречу.
— Адела, а ты не думаешь, если уж мы все здесь…
— Да оставьте меня в покое! — заорала она и вылетела вон.
— Слава богу, вы вернулись, — сказала Джемма. — Она просто невменяема. Честно, когда ей аж три педагога делали выговор, она совсем с ума сошла. Двое из них притащили ее сюда. Они сказали, что ее поведение отвратительно и аморально и они обо всем расскажут родителям Аделы. А она тогда заорала: «Отлично! Давайте! Мой папа алкоголик. А мама — хронический трудоголик. Думаете, они заплачут, когда узнают, что их доченька сняла с себя верх купальника? Да им нет до этого никакого дела! Клянусь, им абсолютно все равно!
— У меня такое ощущение, что Адела с какой-то другой планеты, — сказала я.
— Да нет, не с другой, — возразила Джесса. — Она просто очень избалована, и к тому же эксгибиционистка. Не думаю, что мы должны ее жалеть.
— Я ее вообще не понимаю, — сказала Джемма.
Я вдруг осознала, что я, наверное, единственный человек, у кого находилось время пообщаться с Аделой и кто ее хоть немного знает.
— Надо пойти поискать ее. Я знаю, куда она ходит.
— Пусть там хоть всю ночь сидит, мне-то что, — сказала Джемма.
— Точно, только бы ей не пришло в голову затащить туда Кевина, — встревожилась Джесса.
Мне с трудом удалось незаметно выскользнуть на улицу. У Аделы это получалось легко, а мне то и дело приходилось прятаться от учителей и Козленка, пока я наконец не добралась до какой-то задней двери. Я сразу нашла Аделу в липовой аллее. Она была одна.
— Я пришла составить тебе компанию, — сказала я и села рядом.
Она не ответила. Просто докурила сигарету и встала.
— Пойдем обратно через музыкальный корпус, — предложила я. — Там ночью жасмин необыкновенно пахнет.
Она пошла за мной как ягненок, мы проскользнули в заднюю дверь, прошли мимо гостиной, откуда доносились голоса учителей, вверх по лестнице к нашей спальне.
Адела разделась, нырнула в постель и прошептала:
— Спокиноки.
Вот так закончился самый важный день моей жизни — день, когда я влюбилась в Дональда.
Глава 6
Первая суббота на десятидневных курсах прошла как обычный будний день. В следующую среду будет экскурсия на весь день, а в следующую субботу — заключительный концерт, после которого мы все разъедемся по домам. Я проснулась с потрясающим ощущением — как будто я летала всю ночь и сейчас еще лечу — и сама удивилась, с чего бы это, а потом вдруг вспомнила. Донни. Дон. Дональд. Даже «Дорналд». О боже! Я не знала, хочу я его видеть или нет. Я не могла решить, что надеть. Я не хотела носить эти дурацкие очки. Я молилась, чтобы сегодня было жарко и мы смогли бы заниматься под открытым небом, но потом передумала и решила, пусть лучше будет пасмурно, чтобы нас заперли в помещении. Хотелось еще немного поваляться в постели и помечтать. Адела спала как убитая, но Джемма, с ее любовью к порядку, уже была готова идти на завтрак, и Джесса тоже. Они уставились на меня, а я сидела на кровати в ночнушке, решая, какую из трех футболок надеть.
— Черную бери, — сказала Джесса, — пошли, умираю с голоду.
— Ты что, не понимаешь, она хочет скорее в столовую посмотреть на любимого Кевина, — усмехнулась Джемма, — и проверить, не испортили ли его. Мы подождем тебя, если ты поторопишься.
Так, я хочу принять душ и вымыть голову или хочу поскорее увидеть Дональда?
— Идите. Я не буду завтракать. Хочу помыть голову. Захватите мне яблоко или что-нибудь такое.
После мытья и сушки феном волосы легли ровно и заблестели. Черная футболка. Джинсы. Кроссовки. Очки. Черт! Не хочу их больше носить. За такие «чудесные» каникулы мама мне доплачивать должна, так что пусть покупает контактные линзы… Последний штрих — дезодорант…
— Ой! Ханна! Ты пахнешь! — Это проснулась Адела. — Какой приятный запах. Можешь одолжить?
— Пожалуйста. Ты бы вставала уже, Адела.
— Встану, когда захочу, вот еще. Не позволю этим коровам доставать меня.
— Ну, как знаешь, секции начинаются через полчаса. Увидимся за ланчем.
Я услышала, как возвращаются с завтрака Джемма и Джесса. Мне не хотелось присутствовать при том, когда они обнаружат, что в такое позднее время Адела еще валяется в кровати. За окном был великолепный день, я взяла флейту и вышла навстречу девчонкам.
— Вы мне пожевать чего-нибудь захватили?
— Ой, извини, — сказала Джесса, — забыли. Если ты побежишь, то, может, успеешь что-нибудь перехватить. Там только начали убирать, когда мы уходили.
Я снова пришла в замешательство: идти есть или сразу на секцию, чтобы оказаться там раньше Дональда и не протискиваться мимо него? Я поспешила в столовую, но тут увидела, как из нее выходят мальчики, мигом передумала и направилась к музыкальному корпусу. А есть все-таки хотелось. Немножко, но хотелось. В желудке предательски урчало, и руки снова были влажные. Без девчонок я чувствовала себя неловко. А что, если я налечу на парней? Я вспомнила Софи: она бы ни за что так не дергалась. Она уверена, что Дональд — невзрачный придурок с перхотью и прыщами. Я оглянулась, испугавшись, что кто-нибудь прочитает мои мысли. Я так не думаю, Донни. Для меня ты самый обаятельный и самый красивый.
Конечно же, я пришла за целых десять минут до начала секции и оказалась первая. Следом заявились Макс с Дональдом.
— Не считаешь, что рановато для секса, а, Ханна? — отколол очередную пошлость Макс, и тут они с Дональдом заржали как сумасшедшие.
Пришли Хелен и Джоси. Похоже, начиналась всеобщая истерия.
— Сладкая парочка, — заметил Макс, и они снова заржали.
