— Фергал нашел себе поклонницу, — прокомментировала Бекки. — Может, он немного охладеет к тебе? И вам придется посильнее притворяться, — добавила она, как мне показалось, с облегчением.
Да, пожалуй, придется.
Джейси забил гол. Потом Эмма. Четыре — три в пользу Франции.
Фергал промахнулся, ударив по воротам. Мяч у Джона. И он забил! Ух ты! Бекки вскочила на ноги.
— Давай, Джон!
Четыре — четыре. Это уже интересно! Теперь мы все вскочили.
Команды перемешались. Осталось пять минут. Пожалуйста, только не ничья! Вдруг Эмма побежала, маневрируя, с одного конца поля на другой. Она вела мяч, а потом передала его Марку. Он собрался и забил еще го-о-ол в пользу Англии! Толпа обезумела.
Осталось две минуты, и тут возник Фергал, настроенный биться до конца. Он велел Сюзетте встать на место и приготовился передать ей мяч. Англичане были уже так уверены в победе, что даже не заметили этого. Вратарь смотрел в другую сторону. Сюзетта сосредоточилась. Фергал передал ей мяч. Она отвела ногу назад — и вдруг потеряла равновесие! Она грохнулась на землю в тот самый момент, когда раздался финальный свисток. О боже! Как обидно!
Англия выиграла. Но с оговоркой. Если бы Фергал пробил сам… Но он хотел дать шанс Сюзетте, француженке.
— Вот это парень! — вздохнула Бекки. — Остальная команда разозлится на него, хотя вякнуть ничего не посмеют — все и так благодаря ему. И результат неплохой. Пойду обниму своего мужчину.
Удивительно, что гол может сотворить с девушкой.
Вечер был великолепный. Все обнимались и целовались. Я перенесла потное объятие Марка и еще более потное — Джейси. Впрочем, всем девчонкам вокруг досталось. Теперь это не имело значения. Хорошее настроение было прямо-таки осязаемым. День в сфере международных отношений выдался чудесный.
Вообще наметился семейный праздник. С одной стороны, тусоваться с родителями и малышней было не так весело, но с другой — это наоборот расслабляло. Все были такие добрые. Даже Эмма, хоть она и была на седьмом небе от своего успеха, подошла ко мне и извинилась, что так расстроила меня накануне. Я не осталась в долгу и посетовала на то, что так по-хамски с ней раньше обращалась. И добавила, что матч был классный и так далее, и так далее. Фергала все заобнимали до смерти, пока он пробирался к нашей компании.
— Хорошо играешь, парень! — кивнул он по пути Эмме, и она восприняла это как комплимент. Он сел рядом со мной, Газом, Стивом, Джоном и Бекки. — Ну как, понравился матч?
— Еще бы! — сказала я, высматривая Джейси. Он был в баре, покупал пиво.
Фергал растянулся на траве.
— Совсем замучился. Давно не тренировался.
— Я тоже, — хором отозвались остальные ребята.
— Я сегодня допоздна не высижу, — извиняющимся тоном сказал Джон Бекки.
— Да все нормально, — ответила та. — Вы все герои. И героини, — добавила она, увидев, что подходят Дэн и Марк с Эммой и Сюзеттой. — О-о-о, как интересно, — шепнула Бекки мне в самое ухо. — Сюзетта пришла к Фергалу.
— Интереснее, чем ты думаешь, — прошептала я. — Дэнни только что узнал, что нравится и Эмме, и Сюзетте — если он ей все еще нравится, конечно. И он понятия не имеет, кого выбрать!
— Эмму, конечно! Правда? — прошептала она в ответ.
Но Эмма собралась уходить.
— Хочу поймать Джейси, пока он еще в сознании.
— Я думала, курьеры не пьют на работе, — удивилась я.
— Конечно, не пьют. Но у него выходной до среды, и, видимо, он собирается оторваться по полной.
— А мне бы в душ и спать, — сказал Дэн.
— Мне тоже, — согласился Марк.
— Et tu, Suzette? — спросил Дэн. — Es tu fatiguee?
[23]
— Да, и я тоже хочу в душ! — она хитренько улыбнулась. Парни чуть не упали.
Дэнни посмотрел на меня и сказал:
— Хорошо, Сюзетта, я провожу тебя в душевой блок.
— И я провожу! — закричали наперебой Газ и Стив.
— Они с ума сошли, — пожал плечами Фергал.
— Согласен, — сказал Джон. — Идем, Бекки. Может, и ты проводишь меня в душевой блок?
— Почему бы и нет? — отозвалась Бекки.
Фергал встал.
— Ну, до завтра, Софи. Я провожу тебя, Марк, если ты проводишь меня.
— Ничего, что мы тебя оставляем одну? — спросил меня Марк. — А, вон Эмма. Вдвоем и дойдете до палаток.
Вот и все. Какой облом. Джейси где-то кутит, а все остальные так устали, что даже говорить не могут. И что я в итоге получила? Эмму. Ну ладно, и то хорошо. Она подошла поближе.
— А куда все ушли? Я не смогла ничего добиться от Джейси и сдалась.
— Они все пошли в душ.
— Да, мне тоже не помешает. Как же я устала!
— Ты классно играешь.
— Спасибо. Мы с девчонками в школе занимаемся футболом. И часто выигрываем у мальчишек. Я буду капитаном в следующем семестре. — Она с гордостью посмотрела на меня. — Хоть я и младше всех.
— Это просто здорово, — искренне сказала я.
Мы прошли мимо бистро и бара и немного постояли на свету перед тем, как нырнуть в темноту по дороге к нашим палаткам.
— А Дэн сейчас ушел с Сюзеттой? — Эмма с тревогой посмотрела на меня. Ха! Вот она — власть. Но я вдруг узнала этот тревожный взгляд — тот же, что и у Марка прошлым вечером.
— Ушел, и миллион остальных с ним. Да и все равно, Сюзетта, по-моему, переключилась на Фергала, ты не заметила?
— Нет, не заметила.
Мы подошли к палаткам. Мама Эммы спала в темноте на шезлонге, а рядом стояла пустая винная бутылка. Мэри пропустила матч.
— Эмма…
— Да?
— Знаешь, а ты нравишься моему брату.
Она замерла.
— Правда?
— Да! Приятного тебе душа! Спокойной ночи!
Глава 12
По утрам обычно довольно долго бывало тихо, только какой-то зануда в двух палатках от нас ежедневно в девять названивал к себе в офис и давал бесполезные инструкции людям, которые явно прекрасно справлялись без него. Но после вчерашнего матча кемпинг казался особенно сонным. Даже маленькие голландские дети пошли в душ позже, чем обычно. Я лежала, подремывая, вспоминала вечер и улыбалась. Дэн вернулся вместе с Марком, вскоре после меня. Они немного пошептались, но Дэн сразу свалился спать, а у меня не было сил встать и поговорить с ним.
Пора бы обновить мой дневник. Если Джейси сегодня не будет рядом, то я могу побыть с ним хотя бы на бумаге. Многое произошло с тех пор, как я писала в последний раз. Я попыталась вспомнить понемногу из каждого дня. Потом просмотрела то, что писала о Джейси и Марке раньше. Отношение к Джейси не изменилось, а вот мнение о Марке сделало разворот на сто восемьдесят градусов.
