Секунды текли медленно, словно густой мед. Каждую можно было попробовать на вкус. В зале пахло спиртным, пороховыми газами, потом и кровью. Сорокин скрючился за померанцевым деревцем, растущим в большом глиняном горшке. Отсюда было рукой подать до байкера, но сыщик не знал точно, сколько патронов в магазине стрелка. Вдруг еще пять? Если тот опять начнет палить…
Ирина тихонько скулила от ужаса. Мими приподняла голову и получила от Рената легкий удар по спине.
– Нартов! – крикнул Сорокин, заглушая музыку. – Все кончено! Сдавайтесь! Бросьте ствол!.. Бар окружен полицией! Вам не уйти!
Мотоциклист его не слышал. Он чувствовал приближение конца. Его игра проиграна, он обречен. Но он не собирался сдаваться.
Чпок!.. Последняя пуля пробила его висок и поставила точку в этой темной истории. Тело стрелка покачнулось и рухнуло на бок, увлекая за собой скатерть со столика, цветочную вазу, тарелки и турецкий светильник.
Только два человека в зале понимали, что происходит. Остальных парализовал шок.
– Мими, – пробормотала Лариса и чихнула от пыли за драпировками. – Твой выход!
Словно подчиняясь ее команде, девушка поползла вперед с ловкостью змеи. Ренат молча наблюдал за ней. Ирина билась в рыданиях.
Сорокин и Мими нос к носу столкнулись у тела байкера. Сыщик хотел удостовериться, что стрелок мертв, и забрать пистолет. Мими походила на зомби. Ей надо было добраться до трупа первой во что бы то ни стало.
Сорокин узнал секретаршу Нартова, несмотря на темноту и резкие вспышки света. Он уловил ее флюиды и запах: восточные пряности, страх и отчаянную решимость. Время еще больше замедлилось. Секунды превратились в минуты. Стрелки часов не двигались, все вокруг замерло, кроме музыки и прожекторов.
Ренат преодолел оцепенение и поднялся на ноги. Он с трудом сдвинулся с места. Несколько шагов до мертвого байкера стоили ему титанических усилий.
Сорокин проверил обойму пистолета и убедился, что она пуста. Мими, судорожно дыша, обшаривала карманы покойника. Ей было все равно, что о ней подумают.
Лариса покинула свое укрытие и, спотыкаясь о разбросанные вещи, устремилась вперед. Под ногами хрустело стекло, из опрокинутых бутылок с бульканьем вытекали шампанское, вермут и джин. Она поскользнулась и чуть не упала.
– Что вы делаете? – обескуражено выдавил детектив, глядя на Мими.
Та молча продолжала обыскивать тело. Стрелок был точной копией Нартова.
– Одно лицо… – пробормотал Ренат, наклоняясь над ним. – Вот это номер!
Мими не сдержала ликующего возгласа. Сорокин с ужасом наблюдал, как она пытается раздеть мертвеца.
– Что вы смотрите? Помогите ей! – скомандовала подоспевшая Лариса.
Детектив поднял на нее шальные глаза. Они все спятили! И он сам, и эта хитрая бабенка, и секретарша Нартова, и любопытный мужик, завороженный этой дикой сценой. Вероятно, их сообщник.
– Подай мне нож, Ренат, – обратилась к мужику Лариса.
Тот мигом подобрал с полу столовый нож и подал ей. Она опустилась на колени рядом с Мими, которая стягивала с трупа кожаную куртку с заклепками.
– С меня хватит, – обронил Сорокин. – Я звоню в полицию.
– Здесь нет сотовой связи, – сообщил Ренат. – Боюсь, что вообще никакой связи нет. Мы отрезаны от мира, дружище. Не суетись без толку.
– Произошло убийство! – возразил сыщик. – И не одно. В зале полно трупов… и раненых. Им необходима помощь.
– Да ну, ерунда…
– Ты псих? – вызверился Сорокин. – Или мы все тут психи?
Ренат нашел на полу бутылку с остатками водки и протянул детективу.
– На, выпей. Полегчает.
Пока они препирались, Мими безуспешно пыталась разрезать ножом рукав джемпера, в который был одет байкер.
– Лучше закатать, – посоветовала Лариса.
– Психи! – повторил Сорокин, сопроводив это слово матерной бранью.
У него сдавали нервы. Он чувствовал себя участником какой-то циничной и кровавой аферы. Никто не собирался оказывать помощь пострадавшим, никого не заботили последствия жуткого побоища в ночном баре. Словно это игра, где убитые на самом деле живы, и всё можно начать сначала.
Между тем секретарша покойника закатала тому рукав, и Сорокин увидел на предплечье трупа тонкий золотой браслет с треугольной вставкой…
* * *
Музыка продолжала играть. Кто-то выключил мигающие прожекторы и зажег обычный свет. Разгромленный зал представлял собой печальное зрелище. Опрокинутые столики, разбросанные стулья, битая посуда. Посетители словно вымерли. На подиуме белело обнаженное тело стриптизерши, которая не подавала признаков жизни.
Бармен, не решаясь выглянуть из-за стойки, поманил к себе официанта. Тот осторожно придвинулся.
– Что это было?
– Хрень какая-то…
– Чувак начал палить направо и налево! Видать, колес наглотался, башню и рвануло.
– Думаешь, есть трупы?
– Надеюсь, что нет…
Официант не разделял оптимизма бармена. Судя по панике среди публики, стрелок палил не в воздух. Бармен пошарил по карманам и вытащил сотовый.
– Связь отсутствует!
– А тревожная кнопка?
– Не сработала…
– Где этот псих? – прошептал официант. – Еще здесь? Или смылся?
– Лучше бы смылся…
– Надо что-то делать. Где охранники? Он их перебил?
– Не знаю…
В зале возникло робкое движение. Посетители зашевелились, выползая из своих убежищ. Охранники, которые не выпустили по байкеру ни одной пули, боясь ранить невинных людей, чувствовали себя виноватыми. Они отважились подняться с полу и осмотреться. На том месте, где стоял убийца… никого не оказалось.
Бармен опомнился и выключил музыку. В зале стало тихо, как в склепе. Никто не знал наверняка, куда подевался стрелок. Может, он спрятался, перезарядил оружие и готов к новой атаке.
– Я ничего толком не видел, – шепотом признался старший охранник. – Кажется, он застрелился, но я не уверен. Свет постоянно мигал!
– Где же труп? – поежился младший, косясь по сторонам. – К нему какие-то чуваки подбежали… и телки. Хлопотали над ним…
– Так «чуваки» или «телки»? – разозлился старший. – Тебе померещилось, мало́й! Пить меньше надо!
– Я только рюмку текилы выпил, для опохмелки…
Бармен осмелел и на полусогнутых вышел из-за стойки. За ним потянулся официант. Пригнувшись, они устремились на подиум, проверить, что со стриптизершей. Голая девушка лежала навзничь и не двигалась. Ни крови, ни ран на ее теле не было.
Официант выругался, схватился за телефон и вспомнил, что связи нет.
