Штейн покачал головой, кивнул на дверь кабинета Кронберга, я
вошел, все вдвинулись за мной, кроме Кольвица, которому ничего о чипе знать не
положено.
Кронберг поднял от стола голову, взгляд недовольный и
настороженный.
— Что стряслось?
Штейн торопливо указал на меня.
— У Юджина, похоже, новости.
— Еще какие, — сказал Гадес завистливо и добавил
осторожно: — Если, конечно, это не случайность.
Кронберг смотрел на меня с вопросом в глазах. Я развел
руками, вот он час триумфа, ответил достаточно бодро:
— Да показалось, что кофейку не помешало бы с утра и
здесь…
Кронберг покачал головой.
— Юджин… вы что, установили связь?
— Конечно, — ответил я с наигранным
удивлением. — А что, у вас еще нет?..
— Еще нет, — ответил он сумрачно. — И как вы
себя чувствуете?
— Странно, — признался я. — Правда, не
чувствую пока, чтобы машинный разум брал надо мною верх. Но, похоже, вот-вот
искусственный интеллект меня все-таки зверски поработит.
Он повторил недовольно:
— Как вам это удалось?
Я ответил вопросом на вопрос:
— А вы ушами шевелить пробовали?
— Нет, — ответил он, малость опешив.
— Такое же ощущение, — сказал я. —
Попробуйте.
Он попробовал, да и другие, судя по их сосредоточенным
лицам, усиленно пробуют. Штейн даже побагровел от титанических усилий, словно
слона поднимает, Гадес и Кронберг задержали дыхание, Штейн наконец выпучил
глаза и уставился в одну точку.
— Прислушивайтесь к себе, — важно сказал я,
превращаясь в эксперта. — Нет, ушами шевелить не надо, это я к примеру.
Со второй половины дня выключился свет, мигнули экраны
компов. Однажды вбежала расстроенная Мария и сообщила, что кофемолка уже трижды
начинала жужжать, потом выключалась. Кронберг вышел из кабинета очень
озабоченный, уставился бараньим взглядом на принтер. После долгой паузы
послышался щелчок, принтер заработал и выдал распечатанную тестовую страницу.
— Получается, — выдохнул Кронберг. — Теперь
другая проблема…
— Да? — спросил я.
— Нужно ввести защитные коды, — велел он. —
Индивидуальные. Чтобы включать-выключать могли только свое личное. Или то, что
в общем пользовании. А то у меня трижды комп перезагружался! Хорошо, если это я
сам, но ведь каждый из вас может…
— Сделаем, — пообещал я, словно что-то понимаю в
программировании. — А здорово, когда вот так одной мыслью, да?
Он кивнул, но голос прозвучал спокойно:
— Для работников верхнего эшелона мало что значит,
однако для рядовых… Думаю, это будет значительный прирост в пользовании
техническими средствами.
— Да, шеф, — сказал я почти подобострастно, —
ваши желания секретари и без всяких мыслей угадывают!
Он улыбнулся краем рта.
— Не завидуй. Быть во главе — не всегда пряники.
— Да, конечно, — согласился я угодливо. — Богатые
тоже плачут! Но лучше плакать в лимузине, чем в автобусе…
Он посмеивался, у всех у нас приподнятое настроение: то
один, то другой вбегает в приемную и сообщает счастливо, что заработало! Уже
начинает управлять. Ну, не совсем, но связь уже есть…
День прошел суматошно, вечером я даже не помню, ужинал ли,
домой мчался на автомате, размышляя о растущих возможностях. Когда свернул с
магистрали на свою улицу, почти сразу уловил, как дремлющий проц на кухне
очнулся от дремы и послал сигнал по всей квартире: хозяин приближается!.. Через
двадцать минут, судя по скорости его автомобиля и загруженности дорог,
поднимется на второй этаж гаража, через две минуты войдет в лифт, а еще через
минуту его рука коснется сенсорной ручки входной двери.
Кондишен включился первым, ему еще нужно успеть освежить
воздух, увлажнить и охладить, пылесос дернулся, выполз из-под стола, но вскоре
впал в спящий режим: грязи и пыли нет, зато на кухне включились сразу несколько
агрегатов. Я даже чуточку сбросил скорость, чтобы вчувствоваться в то, что
происходит там, в электронных мозгах. Странно и непривычно ощущать себя здесь,
в автомобиле, и одновременно там, за несколько километров отсюда. Как будто мои
руки незримо удлинились… нет, будто еще пара рук…
Я помотал головой, ощутив, что моя квартира тут же начала
корректировать сроки приготовления ужина, чуть притопил педаль, и снова кухня
приняла во внимание, что ужин нужно приготовить на две минуты раньше. Никакая
не пара добавочных рук, это часть моей нервной системы, часть моего «я». Пусть
грубая, бесчувственная, но и в моем теле есть места, где абсолютно бесчувствен:
можно отрезать прядь моих волос, даже не услышу, да и ногти обрезаю, не
морщусь…
Интересно, мелькнула мысль, а если поставить на кухне
веб-камеру…
Эта идея потянула за собой другую: я дистанционно включил
свой ноут в кабинете, а когда тот загрузился, первым делом посмотрел через
веб-камеру. Ощущение настолько странное, что я прижал машину к правому краю, а
потом и вовсе остановил. Странно и дико сидеть и машине и видеть дорогу,
проносящиеся по ней автомобили и одновременно смотреть одним глазом на книжные
полки, видеть часть дверного проема…
Сзади остановился полицейский автомобиль, офицер вышел
вежливый и предупредительный, даже в самых что ни есть демократичнейших странах
есть отличительные признаки, по которым узнают представителей правящего класса.
— Сэр, — сказал он почтительно и поднес два пальца
к козырьку, — я могу чем-то помочь?
— Все в порядке, — ответил я.
— Вы уверены?
В его вежливом голосе в самом деле звучала тревога.
Наверное, если на его территории откинет копыта чиновник такого высокого ранга,
то его ждут неприятности.
— Да, — ответил я. — Сейчас поеду. Нужно было
кое-что обдумать.
Он вернулся в машину, но та не сдвинулась с места. Я включил
зажигание, начал выворачивать руль, однако картинка кабинета назойливо
наползала на дорогу, очень яркая и детально проработанная, я попытался
отключить ее мысленным усилием или усилием воли, но не получалось, наконец,
намучившись, велел компьютеру выключиться вовсе. Изображение кабинета исчезло,
и я погнал машину, превышая скорость, а то бедные кухонные приборы уже снова
внесли изменения насчет сроков готовности ужина и вообще готовности.
Эту ночь я не спал, казалось кощунственно растрачивать
драгоценное время на такую ерунду. Наглотался ноотропиков и лихорадочно работал
с программируемой памятью. Все тело горит, как в огне, я исчесался, словно
шелудивый, от возбуждения не находил себе места: снова и снова посылал нервный
импульс дальше и дальше, уже через чип в неведомое хранилище прог и данных.
