— Кстати, — спросила она птичьим голосом, — а
как ты ухитрился ни разу не посетить косметолога?
— Гм, — ответил я несколько озадаченно, —
во-первых, я — мужчина, а во-вторых, рановато на липосакцию или
какие-нибудь подтяжки. Это когда брюхо будет шлепать по коленям или щеки
перестанут помещаться на плечах…
Она хихикнула.
— Да, такое рано, признаю. Но подсадку стволовых
клеток — никогда не рано.
— А зачем? — удивился я.
— Станешь моложе, — ответила она и снова
хихикнула. — Но тебе это в самом деле пока рано. Зато резко освежает
организм! Энергии море, жаждется горы свернуть, все дела переделать. Правда, ты
и так готов… гм… но все-таки… хоть я и блондинка, но посоветовала бы даже
такому умнику не отказываться.
Я покачал головой:
— Увы, увы.
— Принципы? — спросила она со странной
настойчивостью.
— Да просто некогда, — отмахнулся я как можно
естественнее, но внутри меня нечто насторожилось, я в этой фирме улавливаю
недоговоренное еще до того, как о нем подумают. — Мне нравится моя работа.
И вообще я советской властью доволен, едва не добавил я
громко, глядя в места предполагаемых видеокамер наблюдения. Слава нашему
мудрому и замечательному руководству, ведущему нас по пути успеха и
процветания!
Она засмеялась, погладила меня по животу.
— Я знаю. По твоему лицу видно, когда ты получаешь
новое задание.
— Как?
— Оно у тебя светится радостью, — сказала она с
упреком. — Что, неужели интересная работа для мужчины важнее оргазма?
Я засмеялся, чмокнул ее в щеку. Когда не хочешь врать, лучше
всего вот так, можно еще сказать какую-нибудь банальность насчет ее свежей кожи
и милых розовых ушек. Это слушают все с удовольствием, даже если уши как у
слона.
— Это быстро, — сказала она уже настойчивее,
словно ее увлекла эта идея. — Никаких стационаров! Один укол в вену —
и все. А медицинская карточка и все твои анализы у них уже есть.
— Не знаю, — ответил я, — зачем мне это?
Она посмотрела мне прямо в глаза, лицо стало серьезным, и
прошептала таинственным голосом:
— Не отказывайся сразу. Сперва подумай.
На ночь она не осталась. Я отвез ее домой, несмотря на
протесты, все никак не привыкну, что она просто обслуживающий персонал, и в ее
негласном контракте, возможно, есть и пунктик идти навстречу желаниям
работников фирмы, чтобы те не попадали во всякие неприятные истории на стороне.
Возвращаясь, тщательно анализировал ее голос, интонацию и
выражение лица. Не думаю, что сознательно старается донести до меня какую-то
информацию или подтолкнуть на что-то, но умный догадается и по косвенным
признакам, а дурак и железобетонные факты обойдет, как надолбы, и двинет по
своим делам.
Перед глазами пробегают кабинеты, лица сотрудников,
подтянутые фигуры, внимательные глаза… Вообще-то вид у всех цветущий, но это и
понятно, когда на халяву такие блага. Как не попользоваться на всю катушку, это
не аппарат с минеральной водой за счет фирмы в холле, даже не кабина солярия:
за счет фирмы убрать бородавки или мешки под глазами — дорого, какой дурак
от такого откажется?
Однако, как мне кажется, внешнему виду в нашей фирме
придается значение, как бы сказать аккуратнее и никого не лягнуть, слишком
большое. Можно подумать, добываем нефть прямо в офисе, потому нефтедоллары
девать некуда. Или наш верховный шеф и какой-нибудь его соперник постоянно
сравнивают сотрудников и бахвалятся друг перед другом, как породистыми
собаками.
На другой день я занимался рутинным сбором информации по
молодежным движениям нового типа, а мысли то и дело возвращались к разговору в
постели. Вообще-то ничего странного, если на первый взгляд, но у нас ничего не
бывает просто так, а сейчас чем больше об этом думаю, тем больше вижу
несостыковок, на которые раньше, увлеченный работой, просто не обращал
внимания.
Да, у нас выглядят намного лучше среднего не только женщины,
но и мужчины. Даже Глеб Модестович, на что уж не следит за своим внешним видом,
но скажи кому, что ему далеко за шестьдесят, кто поверит? Так что наша фирма
проявляет невероятную заботу о сотрудниках. С другой стороны, это
необязательная процедура. Никто не подталкивает посещать кого-то еще, кроме
стоматолога. Да и к стоматологу не заставляют.
Ну да, сказал я себе хмуро, тут и подталкивать не надо:
такие клиники пока только олигархи и власть имущие посещают. А если на халяву,
кто откажется?
До обеда я дотерпел, а в кафе задал пару наводящих вопросов,
народ сразу развеселился, посыпались шуточки, приколы, смешные истории, и к
концу десерта я уже понимал, что для наших сотрудников посещения косметических
кабинетов как бы обязательны. Официально не обязательны, но к этому незаметно
подталкивают. Начиная от простых процедур типа подсадки стволовых клеток: укол
в вену и — гуляй, — и заканчивая сложнейшими операциями по
всобачиванию имплантатов. Женщины подтягивают грудь и ставят силиконовые
подушки, исправляют форму носа, щек, скул, подбородка, откачивают жир, откуда
только возможно, а мужчины проделывают все то же самое, разве что под сиськи
ничего не подкладывают, хотя некоторые и туда, по слухам, ухитрились вставить
имплантаты, чтобы грудь выглядела шире, бугристее и мужественнее.
Конечно, можно объяснить все как заботой о сотрудниках, так
и точным расчетом: сильные и работоспособные выдают продукции больше, однако
странное ощущение, что есть еще какой-то момент, который никак не уловлю.
Я допил чай, какой-то суперредкой фирмы, с флавоноидами и
еще чем-то жутко полезным, что завтра те же самые специалисты по чаям объявят
жутко вредным, поднялся с широкой улыбкой.
— Все, бегу!.. Мороженое без меня!
Два дня я старательно, хоть и урывками, разрабатывал план,
как стыдливое желание выглядеть моложе вывести из тени, узаконить,
легализовать, а то почти каждая женщина, побывавшая на столе пластического
хирурга, чуть ли не на Библии клянется, что ничего не делала, что это у нее и
лицо такое от природы, и сиськи, и похудела именно в том месте, где нужно.
Наконец бодро явился к Глебу Модестовичу и гордо изложил
подробный план, как сделать моду на здоровье.
Он слушал внимательно, но я не понимал, чему он морщился,
выражение неудовольствия то и дело пробегает по его интеллигентному лицу. За
стеклами очков поблескивает нетерпение. Руки его лежали по обыкновению ладонями
на столешнице, сердце мое сжалось, когда его тонкие пальцы музыканта начали
нетерпеливо постукивать по столешнице.
— Довольно, Евгений! Довольно.
Я пролепетал:
— Я… в чем-то не прав?
Все мое существо ждало, что шеф кивнет и скажет, что ты,
Женечка, как он стал иногда называть, абсолютно прав, потому неча
рассусоливать, а надо идти и внедрять план в жизнь, для этого он дает
неограниченные полномочия… ну, и еще какой-нибудь пряник сверху, однако он
кивнул и сказал раздраженно:
