Я сидел за компом, идеи прорастают быстро, корни и ветви
дают побеги, там завязываются новые узелки, что обещают новый скачок в развитии
событий, как благоприятных, так и совсем наоборот. Я лихорадочно стучал по
клавишам, выстраивал, бесперспективные надо бы уничтожать безжалостно, но я
оставлял, рискуя запутаться: иногда именно бесперспективные наталкивают на
решение проблемы, как говорится, от противного…
Хлопнула дверь, я работал так сосредоточенно, что даже не
поднял головы. Ее шаги прошелестели мимо, потом я услышал приглушенный звук
льющейся воды, снова прошелестело совсем близко, пахнуло духами.
Когда я оторвал взгляд усталых глаз от экрана, Инесса уже
сидит на прежнем месте. Белоснежный халат прекрасно обрисовывает ее фигуру,
однако волосы гладко зачесаны и собраны в тугой узел. Не видел бы, как много у
нее волос, решил бы, что у этой очкастой мымры всего три волосинки.
Она сосредоточенно смотрит в экран, кисти рук чуть
двигаются. Печатает, судя по всему, десятью пальцами. Ну, женщины ко всему
подходят основательнее, а нам, мужчинам, не хватает терпения, мы же орлы и
вообще лихие парни, нам и так сойдет, кроме того, как же без элегантной мужской
небрежности вроде расстегнутой ширинки или рукава в говне?
Я иногда поглядывал на часы, теперь цифры сменяются с
сумасшедшей скоростью, а я не успел выбрать даже приемлемый вариант из той
кучи, что дерутся в моем мозгу за первенство, будто сперматозоиды, где каждый
стремится опередить всех, вскочить в яйцеклетку первым и поспешно захлопнуть
дверь перед носом у остальных.
С мыслями примерно то же самое, но здесь я сам, как опытный
генетик, отбираю самую многообещающую, подхватываю ее и помещаю в яйцекле…
тьфу, в питательную среду мозга, чтобы развивалась, росла и дала нужный
результат.
Глава 3
На восьмом часу я ощутил, как беспокойно и в недоумении
ворочаются кишки, бродят в животе и подбирают крошки. Некоторые начали
недовольно ворчать, одна жалобно заскулила, словно голодный щенок.
Я оторвался от компа, помотал головой.
— Жуть… Я думаю, стоит перекусить перед сном.
Она с напряжением смотрела в экран своего ноута, ответила
рассеянно:
— Перекусите ножку стола, если у вас хорошие зубы…
— Я насчет поужинать!
Она пробормотала:
— На ночь есть вредно.
— Так то на ночь, — ответил я. — У вас работы
еще на часок?
— Думаю, — ответила она так же рассеянно, —
что на два…
— Ого! Значит, на три. А за три часа до сна снова
вполне удобно покушать. Я закажу на двоих, с вашего разрешения. Что
предпочитаете?
Она отмахнулась.
— Полагаюсь на ваш выбор.
Я посмотрел с подозрением, но на ее лице нет и намека на
кокетство или что-то еще сугубо женское. За компом сидит и сосредоточенно
работает интеллектуально развитое гомо сапиенс, со мной общается одной
стотысячной сознания, а так полностью в работе, готовит проведение своего
дурацкого фестиваля.
— Хорошо, — ответил я, — не жалуйтесь.
Продиктовав заказ, я помедлил, представляя себе удивление в
глазах работников ресторана, стиснул зубы и добавил три бутылки лучшего
шампанского. На всякий случай заказал и бутылку коньяка, вдруг нудистке он
больше по ндраву, посмотрел на нее вопросительно, но она, погруженная в свои
невидимые мне расчеты, не прореагировала.
В трубке прозвучало:
— Все?
Я подумал, добавил:
— Можете еще цветы.
— Какие? — уточнили на том конце провода.
— Какие?.. — повторил я, этот вопрос всегда ставил
меня в неловкое положение, вопрос какой-то дурацкий, как будто они чем-то
отличаются, кроме цвета, размера и цены, но сказать вслух, что дайте крупных
или ярких, — посмотрят, как на придурка, хотя сами придурки, если вникают
в такие глупости, и сейчас я ответил со вздохом: — Да сами подберите
сообразно случаю, времени, погоде, гороскопу и сводке военных действий из
Ирака.
На том конце провода ошарашенное молчание, я поспешно опустил
трубку на рычажки. Инесса так и не отрывала взгляда от экрана. Лицо
сосредоточенное, умное, строгое, в глазах явные проблески интеллекта, что,
однако, не портят, а даже придают некоторую пикантность.
Официант привез столик, заставленный так, что от самого
столика видно одни колеса, он перегрузил все на обеденный стол и умело
расставил, а когда дверь за ним захлопнулась, я мягко обратился к прекрасной
нудистке:
— Давайте сделаем перерыв.
Она подняла затуманенные глаза, я почти увидел в них
отражение графиков, диаграмм и колонок с цифрами.
— Что?.. Ах да, ужин… Господи, даже цветы!
— Надеюсь, вам понравятся, — сказал я со скромным
достоинством. — Сам подбирал, так сказать… Соответственно моменту.
— Э, какому? — поинтересовалась она с
настороженностью в голосе.
— Погоде, расположению звезд, потеплению климата… и
ряду менее значимых факторов.
Она кивнула, продолжая рассматривать цветы, встала, обошла
стол кругом, на лице явное удовольствие.
— Ого, шампанское… По какому поводу?
— А разве нудистам нужен повод?
— Но вы вроде бы не совсем нудист…
— Я стараюсь угодить даме, — ответил я
галантно. — Тем более нудистке, после ее тяжелого трудового дня.
Она посмотрела на меня с подозрением:
— Что вы имеете в виду под тяжелым трудовым днем?..
Ладно, не оправдывайтесь. Представляю, что вы нафантазировали. Открывайте
шампанское, день в самом деле был неплохим. Надеюсь, у вас тоже. Кстати, а вы
кто? Не из этих ли чокнутых очкариков, что собрались на какой-то свой конгресс?
Я взял бутылку, а пока пальцы привычно срывали фольгу и
скручивали проволоку, объяснил:
— Нет, я не Байрон, я другой, еще неведомый… в том
смысле, что я здесь по делам своей фирмы, которая не любит афишировать свое
присутствие. Но официально я прибыл на конгресс офтальмологов, вы правы.
Она посмотрела на меня с новым интересом в глазах.
— Да-да, я где-то слышала, что здесь пересекаются пути
торговцев нелегальным оружием. Значит, снабжаете «калашниковыми» арабов?
Я ответил скромно:
— И не только «калашниковыми». Но это так, между нами.
Считайте, что я пошутил, хотя это не шутка.
Пробка пыталась вырваться для глупого хлопка, я придержал,
спустил напор газа и, убрав пробку, наполнил бокалы. Нудистка наблюдала за мной
с интересом, торговцы оружием — романтические личности. Я залюбовался, с
каким изяществом она взяла фужер, длинные женские пальцы с ухоженным маникюром
держат только ножку тонкого фужера, да еще когда вот так указательным
придерживает, будто поглаживая, прозрачную стенку, за которой кипит бешено
несущимися к поверхности и выпрыгивающими там пузырьками.
