И так, молча, я надела на спину рюкзак, не попросив напиться, несмотря на то, что у него были три полные бутылки, которых с лихвой хватило бы до следующего источника воды на тропе. Я попрощалась, даже не сказав ему, что обезвожена. Я испытывала острую жажду, теряла ориентацию и у меня кружилась голова, но я молча ушла от этого мужчины, не сделав ни единого глотка.
К шести часам мой язык стал сухим, как поджаренный хлеб. Я прошла 22 мили. К семи часам я прошла 25,5 мили. Воздух все еще был тяжелым от жары. Я перешагивала через гремучих змей, как через тени; в моем замершем от жажды мозгу они были лишь мертвыми костями. В течение нескольких часов солнце и луна одновременно светились на безоблачном кобальтовом небе, они были бежевого цвета, спокойные и большие. В конце апреля в пустыне Анза-Боррего сумерки длятся долго. Луна не стремится зайти. Период от появления луны до заката солнца долог и светел, как северный зимний день. Затем ночной свет становится серым, как сланец, и земля погружается в тень. Ничего нельзя хорошо разглядеть.
Я передвигалась, словно призрак, делая неуверенные шаги.
Я шла через синюю тьму, подсвечиваемую пыльным туманом, и мне показалось, что я увидела на горах что-то светящееся. Я прищурила глаза, слабый свет стал ярче. Он выглядел как плотный шар, из которого исходил оранжево-золотистый свет. Он явно дрейфовал над дальними низкими горами. Я наблюдала его перемещение; он исчез. Синий воздух, бесконечный, как открытое море, мерцал; я искала свет глазами. Я некоторое время стояла на одном месте, тяжело дыша. Мир был безмолвным; я стояла, склоняясь в густой темноте, сердце стучало в надежде. Но прошло некоторое время. И я уже не была уверена в том, что видела свет. Разочарованная, я зашагала дальше.
И затем, когда я обернулась и посмотрела на восток, я снова увидела что-то. На фоне низкой бурой горы, бесформенной, как сдувшийся шарик, низко над землей плыло пятно света; оно без остановки перемещалось, мерцая ослепительно-ярким белым цветом. Было маловероятно, что где-то там дорога – ехать здесь было некуда. Но я все же подумала, что это мог быть свет автомобильных фар. Он был чистым и ярко-белым. Затем вместе с этим появился другой свет, он был больше, с голубым оттенком, как звезда, сорвавшаяся и парившая над землей независимо от меньшего белого шара. Я внезапно испугалась.
Я всегда плохо понимала, как все устроено. Меня ужасно пугала техника и механика, я часто сталкивалась с вещами, смысл которых был мне не ясен, и всегда, всю свою жизнь, я пасовала перед необъяснимым и странным. В моей жизни происходило много загадочного – откуда все другие девочки знают, как надо модно одеваться; как строят здания и дороги – бесконечные и повсюду, – они всегда были ровными; это было впечатляюще, и я не могла этого понять, поэтому сейчас я просто решила: я видела лишь автомобильные фары на старой темной дороге.
Но я не могла соединить вместе разрозненные части и определить источник этих огней. Чтобы как-то объяснить это странное чудо, я убедила себя в том, что там была невидимая дорога, как шрам пересекавшая безграничное ложе пустыни. Я представила, куда она может сворачивать. Загадка меня интриговала. Я не думала о каком-то реальном месте, в которое могла вести эта дорога, но допускала, что просто этого не вижу и что дорога есть; странно, но с того места, где я стояла, открывался красивый вид.
Светился какой-то тусклый огонь. Я посмотрела на запад. Я попыталась объяснить себе то, что видела, поскольку втайне боялась, что эти странные огни были плодом моих утомленных глаз. Я боялась, что мои глаза странно изменились. Я считала, что мне обязательно сейчас нужна вода.
Но вскоре в воздухе все исчезло. Я представляла вдали поворот петляющей, неизвестно куда ведущей дороги в пустыне.
Я испугалась, что у меня возникли галлюцинации. Я надеялась, что вода избавит меня от них.
Я упорно шла на север и думала: куда направлялась эта группа огней? – и размышляла о предназначении этой дороги в пустыне, которой на самом деле не существовало. Я была напугана, поэтому назвала это явление «автомобильными огнями» – как ни банально, от этого страх исчез. Я перестала бояться, потому что нашла объяснение неизвестной силе, и теперь, уже не задумываясь об этом, могла отвлечься и идти дальше. Мы не испытываем страх перед тем, чему находим объяснение.
Но истинная причина была, как и всегда, необычнее бесцельной дороги.
Мир полон таинственных загадок, которые я не в состоянии разгадать.
В мире есть то, что я не могу постичь.
Было почти восемь часов вечера, опустилась прохлада, и небо сияло сапфирами созвездий. Луна светила, как желтая лампа. Я смотрела на пустыню через завесу мерцающих камней; предметы превратились в тени. Я заметила на тропе длинный черный выступ, который походил на более темный участок земли. Подойдя ближе, я увидела, что он не такой большой, как я думала; он был длиной с руку, живой, но неподвижный. Выглядел как камень. Какое-то живое существо.
Из-за темноты я неверно истолковала ситуацию; я встала на колени, подняла его и внезапно, не чувствуя боли, увидела, что моя рука заблестела от густой жидкости. Подумала: змея. Подумала: делай что-нибудь. Почему ты ничего не можешь? Брось ее. Беги.
Через какой-то момент я отбросила ее; ее гладкий живот соскользнул по ледяному склону – вниз, вниз, как обнаженное тело, готовое разбиться, пугающе мягкое, как мужской живот, потный и мягкий. Как потный живот Джуниора. Я не верила, что трогала его. На ее колючей спине отразился песочно-золотистый свет. Я пожалела, что у меня не было с собой аптечки, вытерла руку грязной банданой и ощутила ужас.
Но, посмотрев на руку, я увидела, что никакой раны не было. Я не пострадала. Жидкость исходила не из меня. Это существо облило меня двумя сильными струями собственной крови.
Вскоре, в первом на пути городе, я узнаю, что взяла в руку рогатую ящерицу, древнее животное. Ее кожа покрыта защитными шипами, ее способности настолько древние, что для защиты она увеличивает давление собственной крови, которая прорывается через сосуды в углу глаз и выстреливает струей, отпугивая нехороших животных. Я была нехорошим животным.
У меня не осталось больше воды, чтобы смыть кровь с кожи. Я была измазана кровью и хотела пить. Я не могла сосредоточиться, чтобы действовать, мои мысли были зачаточными отдельными бесполезными фрагментами.
Я подумала о цветных танцующих огнях. Перемещающиеся огни, которые я наблюдала, были разными. Каждый был особенным – морковного цвета, белый и голубоватый; они не были связаны друг с другом, двигались быстро, а потом медленно. Я не понимала сущности увиденного. Это могло быть причиной обезвоживания – это могло быть чем угодно. Мне было страшно. Я пошла прочь от восточной пустоши, где, как я подозревала, на пыльных холмах из сухой гальки и кремниевой пыли еще прятались огни – ярко-голубой и оранжевый; они сводили меня с ума.
Песчаный смог висел, как утренний туман, над чернеющими горами. Я продолжала идти, стараясь не бояться странных чудес, которые я, мучимая жаждой, увидела.
